Генри Лайон Олди. Черный Баламут

the_bird_by_annmei

Аннотация: Наш мир стоит на пороге Кали-Юги, Эры Мрака. Лучшие ученики Рамы-с-Топором гибнут в Великой Битве. Однако Эра Мрака не заканчивается гибелью мира — она ею только начинается, так же как и история Индры-Громовержца, величайшего из богов, история аскета Рамы-с-Топором и одного из учеников его — Гангеи Грозного, тело которого стало тюрьмой для бога Дьяуса… Судьбы обычных людей и царей Хастинопура, судьбы небожителей и их земных воплощений, традиционно переплетенные и запутанные в древнейших мифах Индии, стали основой для увлекательного сюжета этого фантастического романа, наполненного жестокими сражениями, невероятными любовными интригами и волшебными превращениями сразу в нескольких мирах.

Зарницы небесного оружия полыхают над Полем Куру, сжигая все живое, один за другим гибнут герои и простые бойцы — и даже боги-Миродержцы уже не в силах остановить эту бойню. Мир катится в пропасть, в райских садах объявляются демоны-ракшасы — а крушитель твердынь тем временем занят… изучением архивов столетней давности!
Спасать рушащийся мир? Да! Но где находится источник сегодняшнего светопреставления? Может быть, история жизни Наставника Дроны, великого брахмана и великого воина, рожденного не от женщины, даст ответ на этот вопрос?

Великая Битва завершилась. Над пепелищем старого мира встает призрак мира нового — господь Кришна, Черный Баламут с неизменной флейтой в руках. Кто он на самом деле, мятежная аватара небожителя, существо с богом в душе, с царем в голове и с камнем за пазухой? Чего он хочет? Те, кто знал это — мертвы. Те, кто не знал, — мертвы тоже. А перед Индрой — Громовержцем шаг за шагом раскрывается бурная жизнь Карны — Подкидыша по прозвищу Секач, жизнь смертной молнии из земли в небо…
Третья часть трилогии «Черный Баламут».

Рецензия: Прежде чем приступить к рецензии, придется признаться: это ОЧЕНЬ длинная рецензия. А что поделаешь – эпос! И признать: даже самые выдающиеся книги забываются. Особенно в наше время, когда новизна информации легко перевешивает ценность ее.

С момента издания «Черного Баламута» прошло 13 лет. Для кого-то – большая часть его жизни. За такой срок книги развлекательного жанра безнадежно устаревают. Или обнаруживают свою неразвлекательную составляющую. Но к циклу «Черный Баламут» это не относится. Он изначально писался по мотивам вечного произведения – «Махабхараты», истории противостояния пандавов и кауравов. Пандавов, сыновей царя Панду и царицы Кунти, было всего пятеро, а кауравов, сыновей царя Дхритараштры и царицы Гандхари, — целых сто. И кто победил? Разумеется, пандавы. Иначе это был бы не вечный эпос, а печальная быль.

Впрочем, Олди и создали печальную быль, несмотря на жанровую принадлежность и эпическое происхождение сюжета. Быль, в которой не видно победителей. В которой пришествие Кали-Юги, Эры Мрака, века раздора и зла, уравняло погибших на поле боя и выигравших сражение. Но, несмотря на предсказанный финал, книги о вечном противостоянии воли человеческой и божественной заставляют надеяться. Надеяться на то, что «наши победят».

Кто такие «наши»? Обладатели свободной воли. Живущие «взаправду», а не играющие отрепетированную роль в кукольном театре всемогущих богов. Впрочем, богам читатель тоже сочувствует. Аскет, накопивший достаточно Жара-тапаса, силы, преобразующей мир, может содеять что угодно и с богом, и с нечистью, и со своим братом-аскетом…

– Сам знаешь, – сообщил гость, глядя в сторону и стараясь не дышать на аскета, – норов у тебя еще тот… Собачий норов, не сочти за грубость. Раз на раз не приходится. Что ж мне, так и заявлять: дескать, Рама-Здоровяк по прозвищу Сохач желает здравствовать Раме-с-Топором? А тут как раз тебя пчела в задницу укусила, ты меня возьмешь и проклянешь сгоряча – мотайся потом крысиным хвостом лет эдак двести! Нет уж, лучше мы по старинке, как положено…

Нет в созданном Олди мире неуязвимых и непререкаемых авторитетов. Нет повелителей, которым невозможно воспротивиться. Нет и пафоса.

Боги здесь такие же живые и реальные, как люди. Даже живее. Бессчастные и счастливые, везучие и не слишком, веселые и хмурые, умные и глупые, занятые и праздношатающиеся. Они плетут интриги — совсем как люди. Они проигрывают друг другу. И людям тоже. Последним – чаще всего. Потому что люди живут, как в последний раз (вдруг и правда в последний?). И хотят прожить жизнь по-своему, а не по-божески, хоть кол им на голове теши.

Боги изо всех сил пытаются заставить людей поступать по-божески. Нет, не обязательно нравственно – но обязательно так, как нужно богам. Люди успешно сопротивляются воле богов и упорно идут туда, куда ведет их собственное разумение и… судьба, разумеется. Судьба, которую ни умолить, ни перехитрить, ни купить, ни продать. Потому что она рождается вместе с нами, боги мы или люди. Она стоит у колыбели и у смертного одра. Она всюду, куда ни глянь – и в начале пути, и в конце.

О том, с чего все началось, мы узнаем… в последней книге. Впрочем, если кто читал «Махабхарату», тот и так основное содержание знает, а тому, кто не читал, это объяснение спойлером не послужит.

Больше всего на свете Вишну хотелось быть нужным – но в нем никто не нуждался. Трехмирье существовало само по себе, и менее всего требовался бог без определенного рода занятий. Становиться же мелким покровителем и заведовать употреблением долгого «а-а» в южном диалекте Пайшачи… Или того хуже: всю жизнь пить сому на дармовщинку, подобно хромому Матаришвану – бездельнику, который когда-то по пьяной лавочке снес огонь с неба на землю!..
Это было ниже достоинства одного из братьев-Адитьев, пусть даже и младшего.
Семья бы не допустила.
Заперла бы позорище в глубинах Прародины – как заперли однажды таинственного сура по имени Третий, взявшего моду отпускать грехи смертным и бессмертным, принимая на себя всякую вину.
Вишну всем сердцем хотел, чтоб его любили, но любовь обходила стороной хозяина Вайкунтхи. Мама и раньше-то не любила младшего сына: стареющей Адити поначалу было лестно слушать комплименты («Ах, молоденькая матушка с младенчиком!.. Прелестно, прелестно…»), потом ей нравилось выходить в свет с красавцем-юношей («Где вы отхватили такого ухажера, дорогая? Что?! Сын?! Ваш сын?! Быть не может…»), потом… они не виделись уже много веков. Смысл? Перестав быть дорогой игрушкой, украшением на привялой груди, Вишну утратил расположение матери.
Отец его тоже не любил. Кашьяпа-риши любил истину, последнего вполне хватало, чтобы не размениваться на иные мелочи. Истина ревнива. Кроме того, Вишну подозревал в отце определенную неприязнь к собственным детям, символам той костяной диадемы на лбу, которая отравляет жизнь большинству мужчин.
К младшему это относилось в наибольшей степени.
Вишну не любили братья. Опекали, но не любили. Слишком большая разница в возрасте. Их собственные дети и даже внуки были гораздо старше, давно успев найти место в жизни. Вон у Лучистого Сурьи сынок, Петлерукий Яма, – владыка Преисподней, у Варуны-Водоворота потомство – сплошь божественные мудрецы, одним глотком океан осушают, эх, да что там говорить!.. Вишну иногда стеснялся собственных племянников, становясь в их присутствии косноязычен и робок, а уж с братьями и вовсе не мог встречаться, чтоб не надерзить в разговоре.
Дерзость – оружие слабых.
Увы, другого не имелось. Добиваться же любви у многочисленных полубогов всех мастей, населявших небесные сферы, казалось Вишну позорным. Это слуги. Это свита. Имеет ли значение их любовь? Короче, слуги его тоже не любили.
И, наконец, его не любила жена: в последнем Вишну не сомневался. Люби его Счастье, жизнь просто обязана была сложиться иначе.

И потому Вишну предложил братьям своим: пусть я буду Опекуном мира людей? А вы уж тут прочими мирами заведуйте без меня, как хотите. Думал, братья ругаться станут. Или хохотать. Единственного не ждал – равнодушия. Ну и ладно, сказали братья-боги. Опекай. Вишну едва собственной злостью не захлебнулся. Повернулся и пошел. Создавать на земле себе полную аватару, человека с возможностями бога.

Так появился на свет Кришна Джанардана.
Черный Баламут.
…– Ты хотел, чтобы тебя все любили? – спросил Брихас у малыша. – Кришну любили все. Любовь придавала тебе сил? Ему она придавала тоже. Тебе нравилось, когда тебя славят? Его славили в миллионы глоток, с самого рождения, а ты еще и подбавлял огоньку, заявляя повсеместно, что он – это ты. И был прав. Он – это ты-идеал. Хрустальная мечта Опекуна Мира во плоти. Ты воспроизвел сам себя. Со своей гордыней. С жаждой славы. Со страстным желанием доказать всем свою исключительность. С умением находить лазейки в цитадели Закона. С талантом делать людей аватарами, вкладывая частицу себя… Ты хотел, чтобы Кришна завершил твою работу и тихо отошел в мир иной, оставив тебя принимать поздравления?! После того, как его – ЕГО! – величали Господом?! Это не Кришна – Черный Баламут. Это ты – Черный Баламут. А Кришна – только твое отражение! Лучшее, чем оригинал, но отражение! Он второй, понимаешь, на веки вечные второй… и при этом он – ты. Чего бы ты захотел, окажись на его месте?!
Малыша просто выгнуло дугой.

В богах и демонах читатель постоянно узнает себя. Своих близких, свои мечты, свои страхи, свои надежды. Их, древних и современных, в книгах Олди столько, что временами это напоминает бразильский сериал – по накалу страстей и запутанности интриг.

И главный интриган здесь бог Вишну, а также его изворотливая аватара – Кришна Джанардана.

Эх, знал бы ты, на что обрек себя, Опекун, создав существо, которое люди будут любить всей душой – и которому станут сопротивляться изо всех сил!

Герой первой книги, великий воин и великий некоронованный царь Гангея Грозный правит страной, престол которой подтачивает… женская обида. Царица Сатьявати, жена отца Гангеи и мать единственного сына Гангеи, мудреца-чудовища Вьясы (да, такой уж треугольник) и бенаресская царевна Амба, отвергнутая Гангеей, ищут власти, счастья, исполнения своих надежд – а находят лишь средство приблизить Кали-Югу. И сколько ни пытается многомудрый царь найти выход из созданной ими ловушки – крах приближается. Здесь даже воля царствующих особ не всесильна.

Рама-с-Топором, великий аскет, учитель Гангеи, предвидя гибель мира, зачатую во дворце Грозного, пытается воздействовать на царя. Проще говоря, женить упрямца на Амбе. Он даже вызывает ослушника на бой – и отказывается от победы, которую не просто одержал – одерживал неоднократно. Образ бесчисленного войска, состоящего из Рамы и Гангеи, только из них двоих, полегшего на поле их битвы в Безначалье есть символ бесконечного противоборства знания и веры.

поделиться:
  • Добавить ВКонтакте заметку об этой странице
  • Мой Мир
  • Facebook
  • Twitter
  • LiveJournal
  • Одноклассники
  • Blogger
  • RSS
  • Блог Li.ру