Лирические физики

Билет нахуй

Вмешательство дилентанта в гуманитаристику — то самое, о чем я говорю охотно, громко и матерно. Особенно в этом плане прекрасны технари, свято верящие в свое право ни хрена не понимать в той сфере, на которую я потратила полжизни. А именно в истории искусств.

Помню, как одна любознательная особа попыталась отыскать в истории искусства некие нерушимые константы (уахаха!). Углубляясь, естественно, в историю происхождения человека (ухохо!): «Наличие на планете Земля вида хомо сапиенс, который создает искусство, следует считать аксиомой, неизменной во все периоды… ну допустим, определение понятия искусства, как деятельности, присущей человеку, как виду в целом. То есть если мы имеем хомо сапиенс — то помимо поиска жратвы и поклонений божкам — он непременно будет заниматься еще и творчеством. В любом времени, месте и при любом строе». Объединить человечество в константу! Что ж, рассмотрим эту, гм, идею. Я все-таки по первой специальности генетик и эволюционист.

И могу взглянуть в лицо эволюции как оно есть, а не каким его представляют люди, далекие от истории чего бы то ни было, в том числе и от истории происхождения видов.

Начнем с того, что хомо был не только сапиенс, но и хабилис, и эректус. Были у нас и неандертальцы — все они тоже, кажется, имели свое искусство. Только нашей расе — расе сапиенсов — более 180 тысяч лет, а искусство началось всего 70 тысяч лет назад, когда кто-то украсил обсидиановый скол ромбовидным рисунком. А завтра найдется хрень с рисунком на 20 тыщ лет постарше, и снова здорово, выясняй, что за искусство было тогда, было ли оно сугубо прикладным или имелись и неприкладные виды. Если от того искусства хоть что-нибудь осталось. Мы же строим свои предположения на сохранившихся материальных объектах. А есть искусства, не оставляющие материальных объектов в принципе.

Те же неандертальцы, похоже, были любителями устного искусства. Это были люди, разумные существа, но без признаков изобразительного искусства. И доживи неандертальцы до нашего времени, не факт, что те стали бы что-то изображать. Зато у них была могучая глотка и широкая грудная клетка, а следовательно, они наверняка умели петь, хотя мы об этом не знаем и доподлинно не узнаем никогда. Так называемый хоббит с острова Флорес, популяция которого вымерла всего 12 тысяч лет назад, к хомо сапиенс не принадлежал. А искусство — имел. Между тем некоторые виды искусства невозможны и для представителей нашей расы. Есть племена, у которых нет даже протолитературы. Есть племена, у которых нет ничего, кроме религии — но именно с религии (а не ПОМИМО религии, как заявила гордая своим всезнанием выпускница физфака) начинается искусство.

А животные, создающие искусство? Про шалашника все знают? Вижу, что не все. Рассказываю: эта небольшая райская птичка создает гигантские (в сравнении с ее собственными габаритами) инсталляции из подручного материала. Капитан Стокс, одним из первых исследовавший внутренние области Австралии, считал, что эти шалаши строят для развлечения своих детей туземные женщины. Сходство с человеческим искусством дополняется тем, что шалашник в «храмах и дворцах» не живет, да и самок не пускает. Для жизни и любви он строит мелкое гнездышко, а культовые сооружения из прутиков, цветочков, дохлых жуков (которых не ест, а складирует) бережет, как зеницу ока. Птицы поганки танцуют синхронные танцы — причем не самка с партнером, а два самца, самцы и самка, самки отдельно от самцов — ради красоты, как полагают зоопсихологи. Поганкам нравится эстетика танца. Но то птицы, а не хомо сапиенс. У обезьян есть эстетические пристрастия, у рыб, у осьминогов. А встретим мы другие расы — кто знает, какие формы самовыражения у них будут, а каких не будет? Ксенопсихология еще не развилась в науку.

К какому месту прикажете прилепить константу, которая насчитывает такое количество исключений? Вот вам и все ваши мировые константы, господа физики. В живой природе их нет. Живая природа — и живой разум — попросту не имеет постоянных, базовых, непременных и неизменных. Чего ваша технарская братия в башку утрамбовать НЕ МОЖЕТ. А некоторые физики, чтобы гуманитариям мало не показалось, и вовсе путают методы научного исследования (такого, как интерпретация) со стилями. Хотя путать предмет исследования и метод исследования — это стыдно даже для невежды. Каковым технарь в гуманитаристике и является.

Методы и стили изучаются разными кластерами дисциплин. И гуманитаристика работает над наличествующим материалом, а не над единой-неделимой аксиомой всех времен и народов, орудуя лингамометром культуры, понимаешь. Предмет исследования, как правило, представляет собой кучу разнородных объектов, объединенных лишь отдельными свойствами. Такова выборка в гуманитаристике — она создается для определенного исследования определенным методом. Ну а при смене классификации предметы из одной кучки благополучно сливаются с предметами из другой, обмениваются представителями, проходят выбраковку и т.п. Чем и отличаются от физических многофазных систем — границы гуманитарных «пространств» меняются в зависимости от интерпретации.

Физики пытаются не учитывать интерпретации, ищут объективных параметров. Но как только из одной договоренности-методики технарей помещаешь в другую, эти глубокие умы теряют почву. Вы, господа технари, просто забываете, что существуют разные системы отсчета не только в ваших, но и в наших ебенях. И даже возмущаться принимаетесь, нести ахинею в духе «Ну не может у вас тут быть все так сложно, так сложно может быть только у нас!» Может.

А все почему? Потому что мыслите вы, как ни отнекивайтесь, штампами. Именно штампы подсовывают вам веру в существование «научных наук» и «ненаучных наук». Иначе вы не совали бы носы в гуманитаристику, надеясь обойтись начитанностью вместо полновесной обученности. Кстати, у этого идиотизма длинные корни.

В 60-е годы случился у человечества припадок веры в ЭВМ. Веры настолько всеобъемлющей, что в эту не самую умную машину пихали все данные всех наук в надежде, что результатом станет откровение. Кстати, когда у меня появилась первая автоматическая стиральная машина, я поступала точно так же. Результатом явилась гибель старой замшевой сумки и пары перчаток. Но должна же я была узнать, что она может, эта стиралка. Правда, в отличие от эвээмщиков-шестидесятников, я не пыталась пользоваться застиранной сумкой и севшими перчатками. Я их выкинула. А шестидесятники только пуще озверели — особенно прекраснодушные мудаки, последователи Ковальченко.

Как сказал их кумир про симбиоз математика и историка: «Как показывает имеющийся опыт, такая форма сотрудничества обеспечивает наиболее эффективное применение математических методов в исторической науке, и ей принадлежит будущее. Естественным следствием органичного слияния усилий историков и математиков являются их совместные научные публикации, которые все более широко распространяются. Очевидно, что для успешной совместной работы не только историк должен обладать определенной математической подготовкой, но и математик — историческими знаниями как таковыми. Как правило, это оказывается вполне посильным для тех и других. Но кроме этого каждый из них, оставаясь специалистом в своей области, должен овладеть новым стилем научного мышления: историк — математическим, а математик — историческим… Следовательно, взаимопроникновение, синтез конкретно-содержательного, гуманитарного и формально-логического, математического подходов — вот тот узел, искусство завязывания которого при прочих равных условиях обеспечивает успех в применении математических методов в исторических исследованиях. Овладеть этим искусством — важнейшая задача и историков, и математиков. Просчеты именно в этом звене нередко снижают эффективность и даже приводят к ошибкам в применении математических методов в исторических исследованиях» — так у всех технарей крыша поехала. Хотя эта теория — обыкновенный пиздеж. И произнесена по поводу того, что в ЭВМ упихали все труды Бисмарка, машина помигала, пожужжала и выдала: судя по словарному запасу Бисмарка, его главной целью было объединение Германии. Пральна сказала, чо. Только никому данный вывод на хрен не сдался в силу его примитивности и очевидности. И с тех пор квантитивная метода не продвинулась ни-ку-да. Зато радует капитанов Очевидность, сколько их ни на есть.

А вообще Ковальченко охотно ловил рыбку в мутной воде теории истории, и по поводу его, гм, школы исторического метода много смеялись специалисты качеством повыше. Но сейчас любой бакулюм моржовый, наваявший полвека назад дюжину описательных трудов, кажется великим мастером, которому мы, нынешние, не подходим даже в качестве маргарит.

В искусствоведении аналог Ковальченко сам-друг Раушенбах тыкался, будто слепой котенок, со своими физическими изысками туда, где все от художественного чутья зависит. Пытался поверить алгеброй прориси икон. Малевал геометрическую фигню — круги, спирали, сечения вычислял, рассуждал о ритме… «Ритм копья Георгия Победоносца вписывается в ритм хвоста его лошади!» Пример типичного для физика идиотизма — поиск математических «водителей ритма» там, где весь ритм есть личный выбор художника.

Откуда взялось мнение: «Чем сильнее вычислительная база, тем продвинутей метод», я знаю — из той самой истерии-эйфории по поводу создания ЭВМ. Но не пора ли уже пробздеться и понять, что есть науки, в которых не работают количественные и даже квантитивные методы исследования? Вдобавок господа физики попросту презирают изучение конкретики, например, процесса создания иконы. Что им икона, фа! Они пытаются слить в единую количественно-квантитивную теорию все искусство, от бизона до Барбизона. Найти единый закон всего: все ж на земле живем, должон быть и единый закон. Притом, что даже естественники от подобных всеобщих теорий всего и отовсюду давно отказались. Поскольку всеобъемлющее правило имеет столь же всеобъемлющий список исключений.

Ну а штуки физиков-математиков а-ля долго болевший Леонардо не вызывают у профессионалов ничего, кроме брезгливости. И это я еще не включала фактор общечеловеческих подвижек менталитета в ваши унылые схемы, дорогие вы наши, хорошие технари. Не объясняла, что у каждого вида искусства — свои законы развития и привязки к реальности. И что, например, говорить мне, искусствоведу, про музыку есть безграмотное обобщение (а попросту сваливание вся и вси в кучу, как вы любите, милые физики, впавшие в лирику). Ибо музыка имеет законы развития и создания гармонии, в которых я ничего не понимаю — так же, как историк, физик, математик ничего не понимает в законах изобразительных искусств. Только я прямо говорю, что не понимаю данной смежной дисциплины и даже не считаю ее смежной. А технари никогда не признают своего невежества, хотя сами не понимают даже значения термина «искусствовед».

поделиться:
  • Добавить ВКонтакте заметку об этой странице
  • Мой Мир
  • Facebook
  • Twitter
  • LiveJournal
  • Одноклассники
  • Blogger
  • RSS
  • Блог Li.ру