Сезон охоты на оленей официально объявляю открытым. За неделю пара олежек прискакало. Не то за ягелем, не то за порцией дроби в задницу. Оба, как положено, попытались мне, бесхозной, фельдфебеля в вольтеры дать. Сперва Фон-барон от фанфикшена, потом Швондер от семейных ценностей — причем похожи друг на дружку, как братья. Хотя, может, одно из них сестра — разбираться лень.
И что одно, что второе первым делом порнографию обличать полезло. Кстати, даже среди моих френдов некоторым кажется, будто порнофики лишь небольшая ниша в фанфикшене. Друзья мои, вы когда в последний раз в тот фанфикшен заглядывали? Если больше половины — это ниша, то что тогда мейнстрим, который, как известно, есть преобладающее направление в какой-либо области (научной, культурной и др.) для определенного отрезка времени? Сейчас мейнстрим фанфикшена — это слэш, что бы вы себе ни нафантазировали. А знаете, что забавней всего? Мне, вот лично мне пофиг, трахает ли герой героиню или другого героя. Или нескольких героинь, причем в одной кровати и в одно и то же время. У меня у самой герои не няшки.
В моих книгах широко представлены типичные для фанфиков приемы:
— среди героев полно персонажей мифов, богов, монстров и героев, придуманных не мной, а коллективным бессознательным,
— взаимоотношения, а частенько и секс с монстрами, андрогинами, чертями, дьяволами, ангелами — кого только не заносит в мои книги из подсознания,
— инцест в моей книге «Личный демон» был, и не один, поскольку демоны, как известно, рождались у собственных сестер от братьев и от общего отца — это даже не я, а библейские (и добиблейские) мифы так решили,
— гомосексуальных отношений герои тоже не избежали, причем всё, как фикеры любят — с надрывом, с ангстом, с большой и чистой любовью, как с первого взгляда, так и с раннего детства.
Я не верю в то, что семья действует на отношения между людьми, словно «Тайд», отстирывая до кипельной белизны любую грязь (да и собственно «Тайд» не отстирывает, зато много на себя берет). «Принуждение, покорность, тирания и угнетение — это такие же семейные понятия, как любовь, сострадание и взаимное доверие», писал Стивен Фрай. И был прав. Могу добавить, что гомосексуальные, инцестуальные или еще какие нетрадиционные отношения зачастую отличаются от обычных, натуральных, как укроп, лишь отношением к подобной паре со стороны социальной среды. Между тем и в самой традиционной семье можно таких извращенных отношений (именно между женой и мужем) насоздавать… что фикеры от ужаса разбегутся.
Я могу включать в свои книги отношения как первого, так и второго рода, решая противоположные задачи:
— когда надо показать чистое в том, что априори считается грязью;
— или когда необходимо показать грязную подоплеку того, что считается чистым.
А прославлять семью как Свищенный Аплот…
Зачем мне, взрослому человеку, прославлять силу обрядов и заклинаний, которые ни хрена не действуют как минимум полвека? Ну да, вам-то эти словеса все мозги проели, бедные юные реформаторы. Вам, но не мне. Глупо верить в силу семьи и брака, когда сила эта заключена во взаимоотношениях — и ни черта не зависит от штампов или записей в книге актов гражданского состояния. Меня не интересует государственная демографическая программа: ее можно обеспечить лишь улучшая социалку, а не, прости господи, произведениями в жанре фантастики. Вы хоть сами понимаете, как это по-идиотски звучит, олежки?
Кстати, пару слов о происхождении термина.
Год назад очередное чучелко разлетелось к нам с Энн (и ко множеству наших френдов) с требованием читать, пропагандировать и продвигать какое-то патриотическое фуфло, написанное не то его кумиром, не то друганом — и по имени себя и кумира получило прозвище «олежко». Олежко всерьез требовало заняться маниловщиной «За подъем патриотических ценностей особо моральным писевом!» — и даже после бана всё лезло и лезло ко мне и к Энн в чужих блогах, всё нудело френдам в личку, какие мы нехорошие женщины… Самки редиски.
Неебически веселит святая мужская вера в силу слова. Причем всякого — слова писателя, слова агитатора, слова рекламщика, слова политика, слова проститутки на панели… И гоп до кучи в слово олежки, приблудившегося к нечитанному посту грудой шизофазического спама. Как они живут-то с такой доверчивостью? Или, может, верят, будто это мы в них верим? Ну да, ну да. Женщины всегда верили в своих мужчин. Ключевое слово — «своих». А в приблудышей неизвестно откуда, в рогасто-блохастое нечто с агиткой наперевес — это какой надо быть дурой, чтобы уверовать?
Плюс мужские вкусы в литературе, омайгад, как же это весело. И всегда, ну всегда одно и то же:
а) заидеологизированность — причем неважно, идеология чего используется (иной раз это идеология всего, от примитивного коммунизма до утопического капитализма — главное, шобы была);
б) натурализм, до последней отрыжки воспроизводящий реакции организма при тяжком телесном повреждении, избиении, изнасиловании (а также родах, половом акте, ролевых играх в клубе для богатых извращенцев и проч.);
в) вылизывание социальных язв в надежде, что и читатель побежит облизывать эти самые язвы из солидарности и почтения к автору (или в силу хомячьей натуры, легко западающей на любой прыщ на теле общества);
г) поиск подметных смысловых уровней там, где автор явно сидит и тупит в монитор (в блокнот, в лист формата A4, в диктофон): ебенамать, что ж там дальше-то?
Но идеология, матьвашумать, наше все! Придайте тому, о чем пишете, вселенско-политический размах! И пусть ваши персонажи страдают не просто от жалкого недоёба, переёба, нестемёба, не от чувства вины перед близкими, не от ощущения собственной никчемности и нереализованности — пусть они страдают от каменной пяты режима, от власти темного властелина, от коррумпированного госаппарата, от чиновничьего произвола, от гее-лесбо-андрогино-толерантности! Это искупит и хреновость текста, и заштампованность мышления, и инфантильную, протестную, тщеславную истерику вместо главной мысли.
Поэтому как не предложить влиться в заидеологизированные ряды йуных фонтастов пожилой писательнице мистики, пишущей о подсознании? Она там будет красивей всех, вишенка на торте, баболеро на баррикадах. С апологией семейных ценностей на мощной груди.
Мой тебе совет, Хан Срудель, Наталку Щербу в цех призови: тебе такие аккурат впору — блондинка, спортсменка, до сих пор верит, что Энн Дуглас по прозвищу Черный критик полюбит ее опусы в силу пополнения в семье. Аккурат такие щербы тебе и нужны: и пишут «длядетачек», и верят в гормональную природу литературного вкуса, бо другой никогда не имели. Не надо лезть к тем, кто пишет настоящие книги. Не знаю, как вам объяснить, уродцы, что это такое. Как объяснить, что писатель работает по собственному замыслу, почину, идеям и творческим планам — и никакая проблядь с воззваниями ему не указ.
Мальчики, взрослейте уже, а. Или хотя бы заткнитесь. Ваши методы историей опробованы не раз — они дерьмо. Как и идея цеховой солидарности творческих личностей во имя политически-этически-демографической кампании. Управлять творчеством вы не можете — управлялка не выросла, а вот сделать из этого цеха личный бордель, в котором будет царить отвратнейшее блядство ради повышенных ставок, казенных дач и больших тиражей — вы что, даже Булгакова не читали, срудели идеологические? Ну не «Театральный роман», так хоть «Мастера и Маргариту»?
И эти олежки пытаются взять меня на хапок. О боги, боги мои… Пойду писать про эту сволочь Дамело с его гаремом, личным адом и типичными для современного мужика извращениями.
