Теленостальгия

Штирлиц-секси

Я помню: в конце восьмидесятых я сама жалела, что «Следствие ведут знатоки» больше не показывают, и тем более не снимают. «Ах, этот обаяшка Томин, элегантный Знаменский, умница Кибрит! Как это было близко, интересно, знакомо, не то что разная там «Полицейская академия»!»

Вот и дождалась – сериал повторили. И я узрела на экране жуткую лысоватую особь мужского пола в страшненьком буром костюме, розовой рубашке и галстуке в капочку. Это был Пал Палыч Знаменский. Рядом суетился, неумно остря и читая мораль одновременно, носастый мужчинка, занятый перманентным соблазнением нелепо одетой и жутко причесанной немолодой тетеньки — в них я с недоумением узнала Томина и Кибрит соответственно. На всем лежал сизый нездоровый отсвет – плохая пленка и дурной оператор. Преступные персонажи только тем и были виноваты, что все как один мечтали жить по-человечески, а не по-советски. А когда Знаменский под конец каждой серии разъяснял обвиняемому, что жрать тому баланду до скончания века, мне, даме с двумя университетскими образованиями, вчуже хотелось распустить пальцы веером и отрезать стражу порядка без околичностей: «Засохни, гнида!»

Мир вокруг уже не стыкуется с дидактикой «Знатоков», как не стыкуются в космосе неисправные корабли. Интересно, который из кораблей с дефектом – тогдашняя мораль, передаваемая путем искусства, или теперешняя действительность?

Но страннее всего то, что даже фильмы и книги, которые – я помню точно! – были в числе любимых, тоже вызывают какой-то дискомфорт. Меня раздражает не качество съемок, не игра актеров, не фабула и не декорации. Я не знаю, что за тучка возникает на горизонте, но едва вспыхивают на экране титры, я сразу начинаю бегать по кругу – ставить чайник, вытирать пыль, заглядывать в интернет – что угодно, только бы не смотреть милых, обаятельных и музыкальных «Девчат», «Собаку на сене», «Моего ласкового и нежного зверя» и любое другое очаровательное мыло, созданное несколько десятилетий назад.

И к книгам довольно хороших авторов безвозвратно прошедшего ХХ века я предпочитаю просто не прикасаться – чего зря тратить моральные и энергетические ресурсы, читая о войне, о целине, о бедах народных и личных! Ощущения будут те же: «Мне бы твои заботы, дорогой ты мой борец за справедливость!»

Сегодня читателю силы для выживания нужны, а не для сочувствия художественным образам. Чтиво в этом плане намного комфортнее.

Вот потому вместо умных споров о смысле жизни, которые мы вели на кухне по ночам (не спрашивайте, почему именно там и именно тогда – это что-то генетическое), вспоминается бытовуха чистой воды — килька в томате на столе той же кухни, пустые магазины, хамящие продавцы и очереди в парикмахерских. То есть вспоминаются реальные условия, в которых ты пытался сохранить себя, будучи молодым-зеленым, – надо же с чем-нибудь сравнить сегодняшнее экстремальное выживание! И ты кривишь рот и морщишь нос, когда при тебе заводят разговор о культовом кино и литературе четвертьвековой давности: авось решат, что это добрая улыбка.

Подобная гримаса появляется автоматически, если тебя потчуют чем-то невкусным, а ты не может напрямик отказаться. И вот набираешь полный рот предлагаемой гадости и усиленно делаешь вид, что жуешь. Опять гастрономические ассоциации! Но что может быть ужаснее пытки любовью: кушай, солнышко, кушай, это полезно для костей, для роста, для интеллекта! Мы, когда маленькие были, тоже это кушали, нас так же тошнило, и ничего, как видишь!

Единственно, что ощущаю отчетливо – это раздражение. Меня откровенно раздражает романтизация вчера, отделенного четвертью столетия от сегодня — его проблемы, его радости, его люди, его ценности. И, кажется, у меня появилась аллергия на предметы культуры, по которым полагается тосковать. Очень удобная вещь повышенная чувствительность: не надо обвинять меня в тупости и необразованности, просто я не переношу того-сего, пятого-десятого и родной культуры в том числе. И рада бы, да вот…

Это чувство непереносимости возникает постоянно при показе «Золотой серии». Мы, среднее поколение, ловим себя на том, что все реже заглядываем на канал «Культура», ведь здесь постоянно норовят рассказать про очередной замшелый шедевр, раздувая в зрителе искру ностальгии. Увы! Хладен пепел…

Иной раз и сама удивляюсь: почему произведения, вызвавшие когда-то (во времена ледникового периода, по мнению сегодняшних тинейджеров) бурю в моей душе — почему сегодня они смешны или утомительны, будто проповеди полуграмотных гуру? И неважно о чем речь: о песнях бардов, или о спектаклях Таганки, или о сексуальной революции. Не только те произведения, которые, по размышленьи зрелом, не так хороши, как зубры идеологии внушали нам много лет, но и те, которые были действительно качественно задуманы, профессионально сняты, талантливо поданы, тоже раздражают.

Чем-то это раздражение похоже на то, как мы, став взрослыми дядями и тетями, рассматриваем семейные альбомы с толстоногими лысыми существами, пускающими пузыри, и слушаем рассказы школьных подруг о нашей нервной реакции на честное изложение того, откуда дети берутся. Вот, думаешь, надо же мне было быть такой дурой в семь (в десять, в тринадцать, в двадцать пять) лет! А эта тоже хороша! — распаляешься на болтливую подружку детства. Ишь, расселась, глазки закатила, аж взопрела вся от восторга над моими инфантильными глупостями!

Вполне, как утверждают психологи, закономерное отторжение давно пройденного этапа. И встречается такая реакция не только не реже ностальгии и сладостных (хоть и не слишком достоверных) воспоминаний, а даже и чаще. И нафига, думаешь, вы меня манной кашей пичкаете? Я для нее либо уже взрослый, либо еще молодой.

поделиться:
  • Добавить ВКонтакте заметку об этой странице
  • Мой Мир
  • Facebook
  • Twitter
  • LiveJournal
  • Одноклассники
  • Blogger
  • RSS
  • Блог Li.ру