Hei, dude, я вернулась из больницы (той самой, где восстанавливали руку бедной жертве мужа-садиста). Но не сказать чтобы надолго. Операцию, как оказалось, делают в два этапа, хотя “между первой и второй перерывчик небольшой”. На больничную койку я попала в середине недели, после долгого собирания бумажек и ожидания своей участи. Одну операцию мне уже сделали (13 числа, в пятницу — прекрасный денёк был выбран, что и говорить), в начале сентября грядет вторая, полостная. А пока у меня, почитай, каникулы, гуляю. Хорошо гульнуть между операциями!
В этот раз тоже не все прошло по плану — врачи же не могут не соврать относительно времени пребывания в больнице: если говорят “три дня”, значит, пробудешь все пять, а то и семь. Если выпадет лежать в выходные, все уколы твои и катетеры в вене тоже, даром что в субботу обещали выписать, но оставили куковать уикенд на койке для проформы. Однако главным мучением оказалась невозможность напиться студеной водицы из колодца с вечера перед операцией, назначенной аккурат в пятницу, тринадцатого. Хороший выбор дня, что и говорить.
В 71 больнице, надо признать, обстановка получше, чем в 51 городской больнице, в которой довелось лежать весной: палаты здесь на меньшее число пациентов, при каждой санузел с душевой, медперсонал почти не орет извечно-больничное: “Девочки, на уколы!!! Кому градусник!!! Подпишите еду в холодильнике!!! Завтрак, завтрак!!!” (только с утра, когда жаворонки уже поют, а совам безумно хочется спать), оконное
стекло деликатно трогают зелеными пальчиками пихты, в пушистых ветках кружатся одурманенные запахом пчелы. Просто санаторий. Правда, сбежать все равно охота и на выходные оставаться страсть как не хочется. Хотя, казалось бы, о чем переживать — лежи себе, смотри сериалы на планшете и думай о божественном.
К тому же в этот раз мне повезло (ха-ха демоническое) нарваться на юную (двадцати семи лет, а по интеллекту — тринадцати) нимфу, отморозившую вторичные женские половые признаки при поисках весла (!) в ледяных водах (неужто Москвы-реки?). Наш человек — жизнью рискнет за ерунду, потом будет неделями (если не годами) лечить последствия.
Отмороженная нимфа оказалась не токмо спортсменкой, но и специалисткой по эзотерическим учениям самого сомнительного толка. В надежде обмануть судьбу она без конца что-то высчитывала и записывала в полудюжине пухлых тетрадок фломастерами позитивно-кислотных цветов. Также дева без конца совершенствовалась духовно и внешне — исправленный по лекалу носик, накачанный силиконом ротик, косметические маски цвета фломастеров трижды в день… Надо было видеть, как это существо, намазанное зеленой глиной (для придания красоты и неувядаемости — вотще, я бы сказала), уминая больничное жиденькое пюре с окунем повышенной костлявости, вещает о своем доверии майанскому календарю (“У меня прям все сбывается!” Что сбывается-то — урожайность какао? Явление Эк Чуваха, покровителя какао, народу?). Или про надвигающееся затмение луны — дева-эзотерик (эзотеричка?), дескать, чувствует луну “всем своим нутром”: “Тряхнуло, вообще, конкретно меня вчера!” А когда нимфе внезапно говорят: ан нет, затмение-то солнечное! — она лихо переобувается в лыжи, рассказывая, как чувствует вообще всё, особенно с тех пор, как причастилась не то учению ЗОЖ, не то расаяне с майтхуной, не то юридическому образованию. Оно еще и юрист-финансист, Карл… Юнг.
Определенно больница — не то место, где люди лечатся, и даже не то, где они ругают нашу медицину за дефицит сюсюканья с пациентами. Здесь они познают недоступные ранее аспекты жизни. Например, знакомятся с нерядовой современной молодежью не своего круга.
Личное знакомство всегда наглядней виртуального. В вирте-то можно придать общению тот формат, который тебя устраивает, зато в реале приходится принимать собеседника целиком — и порой остается лишь имитировать потерю речи, слуха, а в особо запущенном случае и зрения. Скажем, когда начинается Большая Мистическая ПесТня про освобождение от “пассива” (уйди, пративный!), чудесным образом связанное с продажей автомобиля, про важность позитива в девичьей жизни — тут наушники сами прыгают в руку и спасительный E-Type забивает слух своим незатейливым: “Angels crying when you’re fare away from me”. Вот бы они урыдались, кабы это чудо оказалось рядом с ними…
Вопрос: где бы я встретила эдакое сокровище в реальной жизни? В речной глубине в поисках весла? В медитации на вершине крылатского холма? Наши пути никогда не пересекутся по доброй воле — во всяком случае по моей. И даже если нечто подобное произойдет, не стану же я слушать рассуждения в духе “Меня ва-а-аще нельзя обмануть, я все чувствую селезенкой и на людей особое влияние оказываю”. Подтверждаю — оказывает. Смешит и одновременно бесит, причем и то, и другое — неимоверно.
Остальной больничный девичник был не столь хрестоматийным, его не хотелось вставить в определитель под термином “ТП”. Однако обмен адресами-паролями-явками клубов, тусовок, фитнес-заведений между юными
(относительно меня) интеллектуалками на третьи сутки начал утомлять. К тому же диагноз у них был общий, беда, можно сказать, сдружила девчонок крепко-накрепко, поэтому они не расставались и не замолкали. Поутру, еще до завтрака (без капли кофе, вот засада) гиперактивный молодняк (как, впрочем, и оживившееся старичье) хотелось убить и съесть, точно кур, заполошно кудахчущих в ожидании кормежки
(почувствуй себя хорьком!).
После завтрака возникала надежда, что насытившийся (не досыта, кормежка здесь хуже некуда) больничный контингент затихнет и задремлет. А вот фиг, соседок по палате пробивало на зачитывание вслух прогнозов и гороскопов. Причем “гороскопизирует” всех — от пожилых бомжих с гноящимися нелеченными язвами (опыт
из прошлой госпитализации) до молодух-финансисток, верующих исключительно в пророчества племени майя. Только первые с выражением зачитывают последнюю страницу бесплатной газетенки, а последние считывают ежедневные пророчества с экрана розовенького (здесь я не шучу, телефончик такой и был — причем сразу у троих юных интеллектуалок, а у одной так даже с кошачьими ушками) айфончика.
А после обеда наступало время массовой исповеди… Об исповедальных настроениях в больнице я уже писала. Мне на них везет (здесь должен стоять преогромный штамп “САРКАЗМ” — простые кавычки не справляются). Видать, я тоже оказываю на людей особое влияние, которое лично мне совсем не впрок — вызываю на откровенность, жаль, не тех и не так.
Весной в 51 больнице старушка-одуванчик с личиком, похожим на пышную булочку, на которую кто-то нечаянно сел, выжрала у меня тонну нервных клеток и опустила гемоглобин в моей крови аж до необходимости ставить капельницы. Бабка-вампир меня буквально третировала, подкрадываясь к кровати “после отбоя” и под храп нашей общей соседки-бомжихи (почему-то люди, которые храпят, имеют привычку
давить подушку раза три в течение суток) излагая свою многотрудную жизнь в подробностях, рвущих душу (кому-нибудь более чувствительному). Бабкина жизнь и правда была трагичной — как и всякая долгая жизнь, прожитая на переломе эпох. Однако без этого знания о посторонних мне вампирах я бы еще сто лет прожила, не парясь. Или, деликатно выражаясь, не взыскуя.
Дурища-гурища, в отличие от драматической старушки, исповедовалась, адресуясь не к моей персоне, а в пространство ноосферы, громким мяукающим голоском пересказывая свое мировоззрение — на кого бог пошлет. Поэтому о ее биографии узнавали все и всё. Меня спасали лишь наушники, содержащие 20 гигов музыки и 9
гигов умиротворяющего сериала “Сверхъестественное”. Почему умиротворяющего? Да потому что его героям приходилось еще солонее, нежели всем присутствующим. Хоть мне через сорок лет после начала далекого пубертата и показалось: может, и я в свое время точно так же со скуки шлялась по дому кругами и несла пургу, какая я крутая и по уму дам фору всем пятидесятилетним (цитата из откровений девушки с веслом) — но мне и было-то лет двенадцать-тринадцать, а не вдвое больше. Кажется, детство у некоторых категорий населения в XXI веке продлилось на десятилетие-другое.
Кстати, аналогичный персонаж четверть века назад возник в фильме Вуди Аллена “Мужья и жены”: один из героев, седина ему в бороду, бес в ребро, бросил старую неглупую жену и закрутил романчик с молоденькой блондинкой-фитнес-тренером. И сделал самую большую ошибку, заключающуюся не в романе как таковом, а в попытке ввести дурочку-спортсменку в круг своих не столько образованных, сколько давно перебесившихся друзей. Девица решила покорить новых знакомых интеллектом и немедля принялась проповедовать эзотерику, а когда знакомые не очаровались, от их снисходительного отношения и от того, как стыдился своей пассии престарелый бойфренд, фитнес-интеллектуалка впала в истерику. В конце сцены мужик запихивал свою Лорелею в транспортное средство с рыком: “Закрой свой рот, дитя, и садись в машину!” Лорелея пищала, что это похищение, и съезжала по кавалеру наземь, выкручиваясь из хватки. Сочувствие должны были вызвать оба, но не вызывал ни один.
Благо незатыкающуюся гурищу выписали на следующий день после моей госпитализации, причем первую половину пятницы, тринадцатого я отдыхала под наркозом. Иначе, боюсь, адептке ЗОЖ, майя и позитива пришлось бы лечить детскую психотравму, полученную в двадцать семь лет от соседки по палате, под действием веществ превратившейся в жЫстокого тролля. И так-то перед тем, как уйти из теплой палаты в зимнюю ночь холодную (в 12 часов дня 12 июля при 25 градусах тепла), юная позитивщица устроила детскую истерику из-за того, что кого-то выписали с утра, а ее, принцессу, продержали аж до полудня. Дивное сочетание гиперактивности, гиперчувствительности и гипертрофированного самомнения. Защитные психологические механизмы пашут, аки трактора в страду, прикрывая от реального мира не желающую взрослеть пятиклассницу с подростковой манией величия.
Оказавшись в окружении молодежи, начинаешь ценить свой возраст — странное время под названием “зрелость”, этап, который вечно пытаются переименовать во вторую молодость. А не надо бы! Дай бог переболеть всеми идиотизмами да перегибами молодости и вовремя созреть. Иначе через двадцать лет вы, отнюдь не деточка, по-прежнему будете нести сетевой бред про пассив и позитив, окончательно влившись в ряды продвинутых ДБД с отмороженными яичниками и не только яичниками…
