Бессмертное вещество

Люди были бы чрезвычайно несчастны от бессмертия на земле.
Пьер Буаст

Пытаюсь писать продолжение сказочной (или скорее, не-сказочной) повести о Трехголовом и романа «Двутелый андрогин». Определенно, вторая вещь меня добьет — или я ее добью, но рукопись положат со мною в гроб. Что приведет к неожиданным и устрашающим последствиям — если мне повезет. Как автору. И не повезет как человеку.

Так полтораста лет назад прерафаэлит Данте Габриэль Россетти положил в гроб своей жены Элизабет Сиддал рукопись своих юношеских стихов. Ну а через несколько лет решил-таки опубликовать «раннее творчество гениального себя» и могилку любимой женушки по его требованию вскрыли. Друзья и близкие были в шоке. А я подумала: если есть кому вскрывать твою могилу не только ради цацек, в которых тебя хоронили — жизнь прожита не зря. Что-то значимое в ней все-таки было, хоть бы и любовь трехнутого гения, помешанного на публичном признании. Что поделать, значимость в реальном мире, а не в романах проявляется не в самых благородных формах.

Неблагородные проявления благородных чувств и свойств вроде любви к искусству, творческого начала, научного мышления и прочих талантов весьма способствует разочарованию в людях. За несколько десятилетий понимания простого факта, что благими намерениями да высокими мотивами вымощена дорога сами знаете куда — короче, за свою относительно долгую жизнь доходишь до мизантропии и интроверсии, даже будучи оптимистом по натуре. Люди неглубокие этого не понимают. Им кажется, что они с собой навсегда, они останутся собой, они себе не изменят, как бы их жизнь ни скрутила.

А-ага.

Помню, наткнулась однажды на высказывание Светланы Мартынчик, она же Макс Фрай: «Мизантропия — удел трусливых» и долго над ним смеялась. А вы не пробовали снять шоры, автор? Или хотя бы не ругать тех, кто отличается лично от вас, с вашим оптимизмом и позитивизмом (чаще всего не слишком искренними)? Ну или признаться себе, что подобные высказывания и есть мизантропия, основанная на ксенофобии. Иначе зачем называть трусом мизантропа, который вас не предавал, не стучал на вас в какой-нибудь Малый Тайный сыск (или как там придуманная вами контора Бобра и Света называется), иудиных поцелуев вам не дарил и от ответственности не бегал? Может, он вообще никак себя в качестве труса не проявил — просто ворчал. А вы его обвиняете. От любви к человечеству в целом и к отдельным его представителям, не так ли?

К тому же отношение к роду людскому обусловлено скорее темпераментом, нежели другими свойствами натуры. То есть природными качествами, заложенными в самое основание личности, в структуру нервных клеток — так же, как сила и скорость нервной реакции на раздражители. Вот и получается, что мы физиологически настроены на тот или иной образ мироздания. А еще получается, что ругающие пессимистов за пессимизм не знают законов природы. Хотя кто их нынче знает? Британские учёные?

Есть люди, переживающие разочарование легко. Это как хороший иммунитет и завидная регенерация: через несколько месяцев от швов и рубцов остаются лишь слабые следы, а не глубокие или выступающие, уродующие тело шрамы. Простив кого-то за подлость, они его забывают (причиняя подлецу больше страданий, нежели крепко-накрепко запомнившие жизнью даденный урок). А есть рефлексатики, для которых не так легко забыть и простить чужие подлости. Для них непростительны эдакие «проявления значимости» вроде красивого жеста Россетти с последующим осквернением могилы, недалеко ушедшие от преступления… Иногда бывает легко понять, отчего и зачем человек так поступает. Но простить, несмотря на понимание мотивов, трудно.

С годами, говорят, темперамент меняется. Даже экстраверты становятся интровертами (однако психиатры утверждают, что обратных превращений не бывает). Естественно, реакция замедляется и ослабевает, а ведь сильная и быстрая реакция и формирует сангвиников, холериков и прочих хороших, веселых, позитивно настроенных людей, утомительных донельзя.

Однако у читателя наверняка возник вопрос: какое отношение все эти рассуждения имеют к творчеству вообще и к написанию книг в частности?

Во-первых, всё это — и возможность изменения темперамента в течение жизни, и доброжелательное/недоброжелательное отношение к людям связано с центральной темой обеих моих работ — и повести, и романа. Каковой темой (причем без всякого сознательного выбора с моей стороны) стала нечеловечески долгая жизнь и/или нечеловечески древние существа. Один центральный персонаж — дракон, второй — мутант. Наверное, такова реакция меня как автора на окружающих. Или, выражаясь общо́, на современников.

Признаюсь, я человек другого времени, времени провидцев, времени впередсмотрящих. Большая часть их, что греха таить, была отъявленными придурками, но встречались и те, кто действительно видел, а главное, работал на пресловутое будущее, каким бы оно ему ни привиделось, светлым или не очень. Но люди нового века удивительно напоминают насекомое с красивым именем «эфемероптера», краткоживущее крыло. А проще говоря, поденка. Чего ради поденкам интересоваться завтрашним днем? Их жизнь закончится сегодня. Поэтому они в массе своей веселы, позитивны и узколобы.

Нет, будь я трехсотлетним патриархом из «Двутелого андрогина» или пятисотлетним драконом по прозвищу Трехголовый, меня, возможно, умиляла бы сиюминутность и поверхностность поденок. А чего от них хотеть? Они такими созданы.

Их образ жизни и образ мышления напоминает страшноватый афоризм Ронсара: «Бессмертно вещество, одни лишь формы тленны». Отдельное существо — каждое существо — старается привлечь к себе внимание, но сами способы привлечения к себе внимания заимствованы у поденок: привлечь партнера, спариться, отложить яйца и умереть. Интерес может быть и не сексуальным, а, скажем, социально-творческим или социально-карьерным. Но все равно он биологический как в основе своей, так и в методах осуществления.

Итак, мы имеем бессмертное вещество, которое, как показывает искусство, наука и техника культура, мечтает сделать бессмертной форму. Причем каждую, включая эфемероптеру, совершенно не предназначенную для долгой жизни. Поденки рождаются без рта и задницы, о каком долгожительстве речь?

И здесь мы подходим ко второму пункту. Во-вторых, как ощущает успешность бессмертное вещество, мечтающее стать бессмертным существом? Иными словами, что для поденок счастье? В первую очередь это массовый и одновременный вылет. Вот так наступит час X, взметнутся полчища поденок у некого пруда — и будет им счастье и групповое спаривание.

Образ успешной эфемероптеры постоянно возникает в вирте. Это и «стопицоттыщ просмотров/друзей/лайков», и «топ в рейтинге того-сего», и вал предложений спариться и отложить яйца…

Люди для того и создают песочницы, чтобы иметь хоть какой-то шанс воспарить друг над другом. В большом мире у них слишком много конкурентов и слишком высокие требования, чтобы амбициозные поденки могли приподняться над собратьями, тупо исполняющими биологическую программу (приподняться и… исполнить свою биологическую программу!). Зато в песочнице у них и между ними полный ажур. Ибо в песочнице лепит свои куличики «илита», тщательно составленная из отборных серостей с таким же диагнозом, что и у основателя «высшего» общества.

Того, что «элитарные» песочницы составляют бескрайние поля «не таких, как все», обитатели высших обществ с их куличиками, разумеется, не замечают. К тому же эпоха научила своих детей ценить массовость превыше всего, они боятся идти против течения, даже если это не течение, а скорее броуновское движение на одном месте…

Какие механизмы заставляют эту ржавую гравицаппу общественных мнений и настроений погромыхивать и пускать облачка дыма — отдельная тема. Денег в вирте крутится не так чтобы много (тем более если разделить на количество жаждущих монетизации), но есть ведь и нематериальные средства поощрения и взыскания… Главное для такого механизма — массовое приложение сил. При переходе на одиночную или действительно элитарную тягловую силу гравицаппа дает дуба.

Ну и третий пункт рассуждения. В-третьих, чем отличается сознание, а главное, подсознание долгожителя (пусть и не совсем человека или совсем не человека) от аналогичных интенций у существ краткоживущих, созданных природой для сохранения не себя, а своего биологического вида? И к какому виду принадлежит homo sapiens, наконец?

Разобраться в этом вопросе (черт его знает, актуальном или нет — если судить по скорости прогресса медицинских технологий, то актуальном, если по скорости прогресса менталитета, то ни хрена не актуальном) мне лично было бы интересно. Ну а читателя я не неволю. Мне массовость вылета над родным болотцем не важна.

Однако нельзя не заметить интерес к данной теме со стороны поденок. Я не раз писала о том, сколь привлекателен образ тыщалетнего ельфа с мозгами пятиклассницы, сколь упорно не сходит он со страниц масслита. Увы, задуматься над такими предметами, как возрастное изменение системы ценностей, у современных кидалтов не выходит. Они не верят во взросление, особенно в свое. Оттого и пытаются представить себе бессмертное вещество, сохраняющее форму почти вечность.

От лицезрения подобных взлётов, спариваний и умирания если не самих особей, то их душевных стремлений недолго и в мизантропию прийти. Ну хорошо, я уже здесь. А дальше-то куда? В край радостных манипуляторов? На луга хлебнувших воды из Леты пассеистов?

О чем я, собственно, и задумалась. Ну очень крепко.

поделиться:
  • Добавить ВКонтакте заметку об этой странице
  • Мой Мир
  • Facebook
  • Twitter
  • LiveJournal
  • Одноклассники
  • Blogger
  • RSS
  • Блог Li.ру