Давненько я не брала в руки шашек. В том смысле, что давно не было разбора произведений, достойных литературной премии Дарвина. Издатых, тем не менее, на бумаге, все честь честью. Конечно, издание на бумаге в наше время есть индульгенция для писателя (то есть это писатель так думает), после каковой индульгенции его уже и графоманом счесть нельзя. Как будто графоманами бывают только до издания, а публикация дивным образом облагораживает текст, поднимая его до уровня литературы. Поэтому, скажем, «Армада», она же «Альфа-книга» считается чуть ли не ангелом небесным, спасающим юные графоманские творческие души от прозябания в чистилище Самиздата. А те, кто, подобно мне или моим френдам, не доверяет сему младоаффтарскому МЧС, есть слуги Зла. И нам веры нету!
Хотя бы потому, что, как мне сообщили, мы плохими словами ругаемся. Товарищ самоназначенный есаул А.Белянин на каком-то заштатном форуме пометил тред типичными для малограмотных людей «каконаможыт» и «онажеженщина», сделав из того, что я женщина, ма-аленький такой сверхвывод: эта Ципоркина принципиально непрофессиональна как писатель, ибо ненормативная лексика есть признак принципиально непрофессиональных авторов.
Не первый, не второй и не десятый раз вижу эдакую залихватскую оценку моих статей и книг. И непременно бы забеспокоилась, кабы не знала, что в тексте делаю и зачем. Кстати, в числе первых ко мне с таким обличением заявилась некая Наталка Щерба. Оскорбленная тем, что ее писево я раскритиковала за малограмотность, за отнюдь не писательское, но сущеграфоманское равнодушие к значениям и звучанию слов. По мнению щерб всех мастей, я не писатель, поелику употребляю плохие слова. А сами они писатели, ибо вообще словей никаких не знают.
Задолбалась отвечать одно и то же ущербным борцунам, но отвечу. Омегам своей «Альфы» имена Алешковского, Аксенова, Ерофеева, Довлатова, Пелевина, Сорокина, Покровского могут ровным счетом ничего не говорить. Ну не писали эти авторы книжек в серии «Меч и магия» — а белокрылые агнцы, они же только и делают, что следят, кто еще из коллег по жанру на их писево не так посмотрел и не тем словом выразился. Заняты — аж грамоту освоить некогда. Вот сижу и думаю: не Баркова, но хотя бы Маяковского, Есенина, Пушкина, Лермонтова они в свое время читали? Они ознакомились с трудами классиков вне школьной программы, прежде чем их вытащили из грязи самостийности на палубу «Армады» — или так налегке в писательство и рванули?
Впрочем, матюки в статье злодейки Ципоркиной — удобное средство ничего не говорить по существу вопроса, а сразу забиться в падучей. Чем и занялся Белянин, полагая, будто падучая есть наилучший способ заступиться за обиженную мною Громыко. Даром что Громыко и сама весьма профессионально бьется в истериках, в том числе и пьяных. Но есаул подмогнул, набредил, что та сивая кобыла…
Сказать, отчего такие немилости? А оттого, что Ципоркина озвучивает очевидное. Например, дает понять: «Альфоормада» не вытаскивает младоаффтаров из болот и песочниц на свет божий, помогая им вырасти как писателям — нет, она их топит. Самиздат, конечно, для писателя трясина: здешние традиции, квадратно-гнездовой метод френдинга и обмен чмафками по бартеру развращают. Однако СИ все-таки честней и лучше, нежели коровье вязло, куда стараниями «Альфа-книги» погружается обладатель небольшого таланта, бойкого пера и цветущих амбиций. Думаете, пугает чертова баба, «демоны лгут»? А давайте проверим, лгу я или нет, на примере тех же громык и беляниных.
Я ведь их никогда не разбирала, сколько мне ни пытались впарить это в качестве примера «хороших армадовских книг». Почему? Потому, что когда-то я обоих читала не без удовольствия. А вот читать или, не дай бог, разбирать новые произведения Громыко и Белянина не хотелось вовсе. Я надеялась, авторы еще выйдут на новый уровень. И как, вышли? С тех пор, как армадозвезды завоевали читателя, прошло лет десять, отчего бы не посмотреть, что сталось с дарованиями, обласканными издателем? Разве не должны были они вырасти, подняться над первоначальным уровнем задорного хохмачества? Или хотя бы начать хохмить острее, по-взрослому, а не по-студенчески?
Сравним творческие приемы, юмор и стиль этих безусловно разных писателей? При сравнении столь разных писателей много всякого открыться может, ой много. Вот так прямо с первой строки последних вещей и пойдем, не сдавая со дна. Сыграем в открытую. Заметьте — перед нами мэтры армадовские, не абы кто вчерась с фикбука! Как тут не проявиться неординарности!
Итак, роман А. Белянина «Хватай Иловайского!», свежий, аж хрустит, 2013 года.
Первым делом, конечно, атмосфера. Как же без атмосферы? Вот и покажем, как туточки люди живут. Резонный подход.
— Ну ты там всяким врачам особо не доверяйся, с заду не подставляйся — запоют о пользе организму, а сами раз к тебе с клизмой!
— Прохор, у тебя такой проникновенный голос, словно ты сам через это прошёл.
— А то, — затянувшись и пуская дым через нос, гордо ответил он. — Я ить по молодости ещё самого графа Суворова застал, Александра Васильевича. Простой он был человек, незатейливый, солдат лечил палками да народной медициной. Вот и мне довелось разок попасть под раздачу… Сам-то я утёк, благо ноги резвые, а семерых наших войсковой фельдшер так наклизмил отваром ромашковым, что хлопцы два дня на службу не выходили! Прямо у сортира палатку себе и поставили, чтоб недалече бегать. И не поспоришь же, ить приказ самого Суворова!
— Так тебе небось досталось потом?
— Вестимо, досталось, — улыбнулся в седые усы мой денщик, с головой уходя в романтические воспоминания молодости. — Словил нагайкою вдоль хребта, оно, конечно, боль ещё та… Я ж, прежде чем убечь, высыпал картечь, затолкал лекаря в пушку по самую макушку, поднёс фитилёк, а потом и убёг. А при таком катаклизме никому не до клизмы! — Разговор хорунжего и денщика на завалинке.
Чувствуете, как играет бриллиантами народный юмор? Как денщик умело и оригинально рифмует клизму то с организмом, то с катаклизмом? И как только додумался до столь затейливой, недоступной простому уму шутки. Заодно и про Суворова шутканул. Ну не мог полководец, проведший в походах большую часть жизни, знать о вреде диареи для боеспособности солдат и для скорости продвижения войск. Сам, генералиссимус и генерал-фельдмаршал, за фельдшерами присматривал, сколько они чего в солдатские жопы вкатывают. Обычное дело.
Далее денщик, узрев подошедшего генерала, начинает метать драгкамни и драгметаллы своего юмора прицельно.
— Валяй. Да тока Прохора с собой возьмёшь.
— Как консультанта по размножению? — недопонял я.
— А что ж, мы и в этом деле не пролетели! Старый кот зря не мяучит, молодых учит. Где помять, где куснуть, каким местом развернуть, где лаской, где галопом, чтоб не попасть в… куда не надо! Прощенья просим, Василий Дмитревич, заигрался я чегой-то, — вовремя опомнился мой бородатый нянька, едва ли не волевым усилием смиряя вконец распоясавшуюся музу. — Пойдём-ка мы по ветерку до ветру…
— Идите-идите, не оборачивайтесь, — тепло напутствовал дядюшка, с натугой соображая, какое же многообразие рифм мог иметь в виду Прохор. Слава те господи, ни до чего, самого простого, не додумался, мозги генеральские на поэзию не особо заточены. — Ну конечно, откуда генералу знать такие слова? Он же как Белянин — и казак, и военный того же разлива. Развесисто-клюквенного.
Второй том «Космопсихолухов» Громыко и того свежей, вышел в этом году. Что мы видим вначале? Ну разумеется, атмосферные явления — оживляж на космическом корабле в виде Лизоньки, то есть Поленьки. В общем, «веселое созданье ты, живое».
При виде увлеченного работой Дэна девушка сделала охотничью стойку и начала с недвусмысленными намерениями подбираться к нему со спины.
– Полотенца, нижнее белье, расчески и зубные щетки являются предметами личной гигиены, не подлежащими передаче другим членам экипажа, – обреченно процитировал киборг корабельный устав.
– Не волнуйся, это твоя. – Полина стянула резинку с лохматого рыжего хвостика, растеребила волосы по плечам и упоенно вонзила в них расческу. – Ура, скоро уже можно будет косу заплетать!
Вадим наблюдал за ними с растущим отвращением. У Полины было настолько же счастливое лицо, насколько у Дэна – безразличное. Со стороны казалось, будто киборг вынужденно терпит «хозяйскую ласку», а умиленно сюсюкающая дурочка даже не подозревает, что он в этот момент о ней думает. Но друзья знали, что, если бы Дэну это не нравилось, он просто отобрал бы расческу, а то и сам начесал Полину «против шерсти» до синих искр. — И что? — спросит непритязательный читатель. Атмосфера атмосферная, «она его чешет, она его гладит, волос к волосу кладет». И юмор, потому что публика любит юмор!
Именно поэтому книги армадовцев состоят из юмора чуть более, чем целиком. Стремление смешить читателя перекрывает всё, включая приток крови к верхнему мозгу. Мужчины пишут, ориентируясь на сигналы нижнего мозга, а женщины… женщины каваятся, для этого мозг не нужен.
Девушка подкралась к навигатору, закрыла ему глаза ладонями и елейным голоском пропела:
– Угадай, кто?
– Полли, не мешай. – Киборг даже не шелохнулся, переключившись на внутренний экран и продолжив разбирать трассу «вслепую». – Я работаю.
– Давай лучше я тебя научу шарлотку делать! Попозже доработаешь, не горит же.
– Вот попозже и научишь. – Кулинарно изощряться для Вадима Дэну не хотелось, все равно не оценит.
– Как ты смеешь перечить мне, смертный?! – пафосно вопросила Полина, перед сном обчитавшаяся фэнтези, и с драматическим: – Узри же мощь моего волшебного пенделя! – пнула кресло в спинку.
В следующий миг девушка узрела мощь разозленного киборга: Дэн встал, сгреб подругу за шкирку комбеза, поднял над полом – невысоко, просто чтобы не доставала ногами – и куда-то понес. Кошка, задрав хвост, с триумфальным мяуканьем поскакала следом, чувствуя себя отмщенной.
– А-а-а, за что мне эти муки?! – заголосила Полина, получив долгожданное развлечение. – Ну Дэ-э-энька! Отпусти меня! Я больше не бу-у-уду!
…
– Куда ты ее? – опешил напарник.
– В кладовку, – спокойно сообщил рыжий. – Запру на часок, чтобы не отвлекала.
– Замечательная идея! – Пилот расплылся в ухмылке и посторонился.
– Предатель! – Полина попыталась его брыкнуть, но парень ловко увернулся и пошел следом. – Ну погоди, я тебе это припомню! Лю-у-уди! На по-о-омощь! — И разумеется, на крик набегает спаситель дев, над которыми совершает насилие киборг.
Спецагент, которому, если мне не изменяет память, надо быстро, без долгих разъяснений понимать происходящее и реагировать правильно, сперва норовит расстрелять члена экипажа, а когда ему этого не позволяют, закатывает феерическую истерику. Как будто он и есть насилуемая киборгом дева.
– Да мы просто дурачились! – возмущенно перебил его Тед. – Полина сама этого хотела!
