Правила для начинающих авторов. А.Чехов
Недавно Елена Иваницкая высказала весьма примечательную мысль: ежели ее коллеги-критики, а также коллеги автора нашумевшего романа не стали читать его следующую вещь — грош цена их заявлениям, что автор гений, а замеченный критикой роман шедеврален. Когда верят, что написавший сие гений, следующего произведения нового гения ждут, чают прочесть еще шедевр, nest-ce pas? В противном случае отработавшие свое «хвалитики» не повернут головы кочан в сторону порождений «гениального» пера.
Так в свое время продолжение опуса под названием «Цветочный крест», житие несвятой девы Афедронии, в огне не горящей и без мужа рожающей, раскрыло лишь несколько человек. На сайтах, где было выложено продолжение романа (романа, не требующего продолжения — более того, требующего от автора вечного молчания, творческого исихазма, практически), в сравнении с десятками тысяч прочитавших букероносный опус ранее, следующую книгу о деве Афедронии открыло (не прочло, но именно открыло — а сложилось ли у них с чтением текста или нет, бог весть) всего триста человек. Последний лауреат «Букера» жалилась, что ее произведения не хочет брать ни одно издательство, ни толстые, ни тонкие журналы ее, как Рогнеда Владимира, «не похотели», читатели в новых способах убийства Бобрыкиных не заинтересованы. О чем это говорит?
О том, что успех нынешнего времени лишь симулякр успеха. Зачем нужен успех литератору?Бараньих котлет на банкете поесть? Обогащения ради? Премия — хорошая штука, но, как правило, потраченные нервы не стоят тех денег, что были получены лауреатом, а тем паче номинантом. Золотых парашютов немного, все они распределены заранее между «своими» людьми — ну или людьми, чем-то эдаким потрафившим малоуважаемому жюри. (И желательно до чтения опусов, о чем жюри с бесхитростным лицом откровенничает в интервью: «Шурочка подошла ко мне в ресторане и сказала, что написала гениальный роман…») Главное для писателя — формирование своей аудитории (повторюсь — для писателя, а не для тщеславной бездарности, которая, может, ради славы и денег занялась бы чем угодно, да этому чему угодно учиться надо).
Притом, что новый роман какого-нибудь масслит-графомана его фанаты читают с тем же пылом, что и предшествующие. Не потому, что эти произведения хороши — сказано же, что автор на деле аффтар, но потому, что аудитория у писева есть, она сформировалась и продержится некоторое время, пока писеводел не испишется или/и издатель не отожмет его досуха, до выдавливания последних скурпул таланта и желания писать. Вот и получается, что аудитория энное время может помогать писателю чувствовать себя писателем, даже если писателем он назван незаслуженно. Но кто знает, может, кредит читательского доверия позволит кое-кому развиться из неумелых и бесталанных аффтаров в полноценного автора?
В неослабевающем читательском интересе видна вполне четкая последовательность: пиар помогает открытию новых вещей и новых имен; однако если произведение на деле нечитабельно, успех, навеянный пиаром, не сформирует аудитории, которая бы дарила свое внимание некогда модному автору и тогда, когда он перестанет считаться модным. Получается, премия несет ознакомительный характер, но не дает творчеству автора никакой читательской судьбы. Сам, все сам. Хотя проскакать по фуршетам-банкетам, дать пяток интервью и издаться микротиражом, дабы полежать на прилавках запаянным в пленку (не дай бог читатель поглядит на того кота в мешке, что ему втюхивают!) — это незатейливое наслаждение лауреату предоставят. А все прочие радости творческой жизни — уж не обессудь, литератор…
В одной из статей Ю.Милославского по данному поводу есть такое высказывание: «…русский читатель упорно держится за традиционные свои ценности (привычки). Он все еще отдает предпочтение классике XIX — первой половины ХХ вв.; он привержен детективу и фантастике, — как «мрачной», так и повеселее; но при этом он уклоняется от чтения новейшей литературы во всех ее родах и видах: будь то «антисовковый/антитоталитарный» или сексуально-саркастически-демонический «нуар» (то, что иногда называют «КВН на Хэллоуин»), или т. наз. «новый реализм», сочетание этих двух основных направлений/стилей в литературе, и проч., и проч. Согласно статистической модели, предложенной проектом «Мегапинион», получается что русский читатель в достаточном большинстве своем остался на месте. Но вот читает он не то, что ему вот уже более четверти века предлагают лоббирующие организации целевого воздействия и личного сопровождения. Русский читатель упорно отворачивается от новейшей премированной литературы: именно ее-то он и не читает. В этом смысле деньги, отпущенные на ее содержание, до сих пор не окупаются, и навряд ли когда-нибудь окупятся».
Из этого следует, что кредит доверия у критиков не дает автору ничего, кроме возможности разочаровать читателей и надоесть им еще до прочтения книги. Судите сами: усердно рекламируемая шизофазия-логорея вроде сальниковских «Петровых в гриппе» или степановских «Памяти памяти» после прочтения вызывает на память лишь аббревиатуру «СПГС». Неудивительно, ведь синдром поиска глубинного смысла охватывает литературу и паралитературу (то есть окололитературную деятельность) со скоростью лесного пожара. Погорелые на ниве критики пустовые со всем тщанием, что не расплескать, несут ахинею, извлекать из которой глубинный или хоть какой-то смысл не хочется. Поскольку известно не только психиатрам: апофения не лечится.
Из той же статьи: «Возможности «целевиков» (лоббирующих организаций личного или целевого сопровождения) весьма значительны, особенно если работа касается оказания идеологических и геополитических услуг. Это и практически глобальное «засевание» интернета, когда положительные отзывы касательно деятельности объекта лоббирования возникают на ваших экранах непременно первыми, а отзывы действительно вредные — каким-то чудом растворяются в сетевом пространстве. Это — «оптимизации» всевозможных «индексов цитирования» и «упоминания», — вплоть до превращения подопечного в некий отдельный новостной блок /«тренд» («Все новости о Z смотрите /читайте здесь…»). Это — работа с литературными агентствами, издательствами, кинопродюсерами, театрами, членами жюри различных премий, и многое, многое другое. Мы постоянно видим «объектов» на телевизионных экранах, мы узнаем о совершенных ими лекционных и преподавательских турне по Северной Америке и Европе». Это ли не успех?!
Медийный — да. Издательский — да. Писательский — нет. Это разные виды успеха. О чем помешанные на успехе личности (особенно те, кто однажды проснулся и решил: пойду-ка я в писатели!), похоже, крепко-накрепко забыли.
Говоря о формировании ЦА как о главной цели писателя, я имею в виду главную второстепенную цель. Она возникает, когда книга или несколько книг написаны и, словно капризный младенец, принимаются портить своему создателю жизнь. Они хотят к читателю, дайте им читателя, а-а-а, дайдайдай! Работать при таком шуме невозможно — и ведь не уйдешь никуда, ребеночка не бросишь.
Однако есть такие авторы (я и сама к ним принадлежу), которым «достаточно одного, достаточно ни одного» читателя. Ну право же, в наши дни одноразового искусства, одноразовой славы и одноразовой самореализации ничего из перечисленного не стоит таких мучительных усилий, которые предпринимаются для их достижения.
Замечу, что наработка целевой аудитории методом длительной творческой деятельности, постепенно приближающей автора к совершенству — метод, для современного пейсателя неприемлемый. Как можно тратить годы и годы на то, чтобы вызвать у публики интерес? Всё можно вызвать ракетным взлетом, разгоном с нуля до ста за три секунды. Каким путем? Самым простым — зудением над ухом тысячи ботов, панегириками доминирующих семо и овамо пустоболтов, аккаунтами на ста ресурсах и прочей могучей кучкой инфоподдержки. Ну а поелику издатели перестали тратиться на излишества лет десять (если не пятнадцать) тому назад, то автору (чаще аффтару) предлагается подсуетиться. И все перечисленное в статье эта как бы творческая натура принимается делать сама, в меру своих возможностей и связей.
Рекламное дело только дилетантам кажется нехитрым, а на деле составляет целую профессию в паралитературе — профессию литагента. Он ищет контакты, налаживает связи, сует произведения автора в нос тем и этим, предлагает их равнодушным и пытается очаровать безразличных. Благодаря чему эго литагента, а не писателя терпит болезненные тычки и с трудом оправляется после испытаний. Ведь литературная деятельность сама по себе изрядное испытание. И экономить на душевных силах, отданных творчеству, все равно что экономить на здоровье: однажды вы обнаружите, что готовы отдать любые средства, лишь бы вернуть себе хотя бы половину того, на чем вы экономили, эти средства зарабатывая.
Увы, литагентов у нас нет, какие бы Коломбины с сомнительным прошлым ни плавали в мутной водице вокруг лауреатов, так и норовя пристыдить публику, а то и вызвать жалость к победителям (!). Роль литагента играет либо автор (что ведет к неизбежному оподлению автора и превращению его в неуважаемого даже своими «соплеменниками» шута или в еще менее уважаемую шлюху), либо критик (которому до поры до времени не говорят, кто он: коллеги из корпоративной солидарности, читатели — потому, что человеку, далекому от тусовки, все критики на одно лицо).
Современная литература, помаленьку растратив выданный ей кредит, утешается окололитературной возней да поиском денежных средств. Нормальная задача для предпринимательства — поиск инвестиций и вливаний, денег, которые можно и нужно крутить среди партнеров по бизнесу. Но какое отношение все эти гешефты имеют к литературе? Вот публика и задала себе этот вопрос, не прошло и тридцати лет. Вдруг стало ясно, что оплачивать шахер-махеры отчего-то полагается не шахер-махерствующим, а как бы потребителям как бы литературы.
Уж не обессудьте, господа паралитики, то есть паралитераторы, но ваши амбиции пусты и ваши кредитные карты пусты. Вам не удастся натянуть худосочную сову современной литературы на глобус настоящего, неподдельного успеха. Максимум, на что может рассчитывать ваш шут и/или шлюха — успех в узком кругу, в родимой песочнице. А ради него стоило ли себя уродовать, убивать в себе божью искру? Можете не стараться отвечать, все равно ответа не найдете. Ответ на такие вопросы либо находится сразу, либо находится так поздно, что нужды в нем уже нет.
