Уже вполне традиционный праздник разочарования в нацбесовском шабаше продолжился для меня странным образом — разговором с человеком вежливым (учитесь, диспутанты, как надо вовремя умолкать, доведя собеседника до медленного закипания!) и заинтересованным в литературоведении (в котором собеседник явно смыслит немного, поэтому ориентируется на доброе старое «амнепонра»). Как вы знаете, для меня заинтересованность не являет оценочной категорией и не годится ни для чего. Сиюминутный интерес, возможность убить свое время, пожрать чужое и в результате ощутить себя большим ученым не кажется мне таким уж вознаграждением. В интернетную эпоху об эфемерности и бесполезности сиюминутного интереса забыли ВСЕ. Юзер предпочитает считать эту фигню твердой эмоциональной валютой, способствующей Скорейшему Монетизированию. Будем надеяться, что очередной комментатор не таков.
Собеседник старался, старался, но абсолютно не понимал, что такое полноценный художественный образ. Не просто художественный образ модели «чёзахерь и шопопала», а именно полноценный. То есть:
а) созданный под ту задачу, которая перед ним стоит, будучи поставлена непосредственно автором, а не кем-то другим, у кого автор ее стырил и перепер в духе «аятаквижу» и «больше философских проблем богу проблем!»;
б) существующий в мире, созданном согласно общей идее произведения — причем идее авторской и хоть немного оригинальной, а не кривой копии, снятой с чужого сеттинга и еще более искривленной под «главную задачу фикера — получить много фидбэка»;
в) занятый хоть чем-нибудь, кроме лихорадочных квестов и чтения лекций/нотаций, а также разведения скучнейших бесед о вещах, которые ему, герою, не по уму и не возрасту, поскольку он не аффтар, он — персонаж (о чем аффтар давно забыл).
Мой оппонент и правда недоумевал: как можно не видеть «философских проблем», поставленных Юдковским в украденном им мире путем типично фикерского выворачивая наизнанку чужого героя и бесконечного цикла лекций, не дотягивающего ни до научпопа, ни до художественного жанра. Аффтаров, усердно пытающихся, словно обезьяна из анекдота, примкнуть то к умным, то к красивым, то к философам, то к экшенописцам — их всегда кто-нибудь да похвалит. Читателю же понравилось! Зачем оценивать то, что понравилось, с точки зрения литературных критериев? Зачем вся эта устаревшая критика, когда главное для критика — выразить отзывом свое «амнепонра»?
Признаюсь, очень трудно объяснять тому, кто верит, будто он говорит о критике, что никакой критики его рассуждения в себе не содержат. Особенно если мне предлагают вывести за скобки то, что Юдка плагиатор и нудьга, не умеющий писать оригинальные художественные произведения — и оценивать то, что останется. А что-то осталось, кроме спизженного картонного йуного гения, безжалостно сформованного под образ старого хрена, описанного, замечу, еще «мамой Ро» — например, сильно омолодившегося Гриндевальда или самого дедушки Дамблдора? Если сунуть Гаррричку в самое начало пути в ад, выложенного самыми благими намерениями, спрашивается, насколько он уподобится дамбигаду? И это философская проблема или фикерская?
Фикеры стопицоттысяч раз перевернули ситуацию так и эдак, проверили сюжет на мальчике и девочке, на папочке и мамочке, на дочке и сыночке, на эльфе и демоне, на вейле и наге, на геях и лесбиянках, на черном и на белом, только не горелом. Мне фик Юдковского напомнил, среди сотен других, презабавную (по своей задумке) вещицу, где бедолагу Поттера Дурсли отдали… в кадеты. И тот вырос военным, пока еще не слишком здоровенным, но о-о-очень недовольным отсутствием должной дисциплины, рационального мышления и техники безопасности в Хогвартсе. Было забавно читать, как кадет Поттер из одноименного фика выносит мозг преподавательскому составу солдафонскими замашками, изводит Дамблдора и МакГонагалл, роняет на василисков трансфигурированные из ничего танки и сносит головы врагам из гранатомета.
При этом фик написан тяжелейшим дислексиком, о чем прямо сказано в комментариях. Аффтар настолько плох, что даже название своего диагноза правильно написать не в силах. Естественно, писатель из него, как пуля из конечного продукта жизнедеятельности. Но задумка веселая, на пародийную повесть тянет. Вот только не надо пудрить читателю мозги, будто автор сего ставит философские проблемы и поднимает вечные вопросы. Он. Просто. Компенсируется. Для чего рассказывает историю своим ребятам у костра. Он не писатель и никогда им не станет, зато не худший рассказчик. А что его вообще читать можно — спасибо самоотверженным бетам, костылям безграмотного рассказчика.
Рациональненько мыслящий Поттер — всего лишь еще один солдатик в оловянном строю. И не потому, что фикером создан, а потому, что создан ПО-ФИКЕРСКИ. Он предстает перед аудиторией похрустывающей картонкой, чьи чувства, мысли и паттерны поведения не слеплены в единое целое, в то, что А.Я. Гуревич определяет как героический персонаж, «не отделенный от своей судьбы, они едины, судьба выражает внеличную сторону индивида, и его поступки только раскрывают содержание судьбы». Поступки! А не лекции, не авторский императив, от коих у публики уже в мозгах мозжит. Буквально от каждого претендующего на глубокомысленность опуса остается ощущение, будто очередной любитель наставить философских проблем, подняв вечные вопросы, так и норовит присоединиться к церебральной групповухе.
Недавно награжденный малограмотный сиделец Рубанов, продающий Гардарику (описанную нуднее, чем юдкин Гарепотыр) за праславянизм, ставит философские проблемы. Занюханный секс-символ Снегирев с его пристрастием к золотому дождю (оно же уролагния), причем непременно с участием бородача («Нассал в бороду печнику…» «Тот самый бородач, на которого я давно облизываюсь…» ©), ставит философские проблемы. Шизофреничка Колядина, которой на протяжении всех ее фантазий об афедронном сексе со становой жилой мерещилось всякое (в частности, что рядом нога на ногу сидит сам Господь Бог и подкидывает старой эротоманке идиотские шутки ниже пояса) — и она ставила философские проблемы! Короче, чем безграмотней, извращенней, бездарней писево, тем в нем гуще и непролазней хвилософия. Катится по страницам селевой поток философствующих графоманов и защищающих их хвалитикесс. Но несмотря на сель, перерастающий в лахар, сложно объяснять довольно простую вещь тому, кто и сам знает — автор вор и нудьга, что подобные опусы «философскими проблемами» никак не компенсируются.
Чтобы осознать разницу между писателем и рассказчиком, необходимо освоить пресловутые азы литературоведения. Иначе и разговаривать не о чем, господа. Но поскольку никто из читающих данный пост за учебник не схватится, придется вкратце изложить, в чем эта разница заключается. На примере математических формул, что ли, а то, как я заметила, господам технарям, нелюбителям неточных наук, вечно кажется, будто они, технари, интуитивно пронзают любые гуманитарные методы и основы. «А это не так, Хьюго. Нет, не так».
