— Смерть моих родителей, — грустно закончил парень. — Тоже отпраздновать? Аффтар, слово «помянуть» тебе незнакомо?
Ритуал очень сложный и он заберет у меня множество сил. — Слово «много» на графоманский вкус чересчур простое. Графоману вместо простого слова всегда требуется подобрать сложное, однокоренное и абсолютно неподходящее.
Отец был не доволен тем фактом, что Грейнджер удалось меня обойти по некоторым предметам, так что мне пришлось все лето провести в библиотеке или с репетиторами. Не радостная перспектива. — Все, аффтар может колоть истерику по поводу снобистского отношения к его незнанию правописания «не» и «ни». Желательно начать ее со слов «незнаю, почему вы не доумеваете».
Гарри сел рядом, привычно ложа руки на колени. — Не «ложа», а «вылаживая». Именно так хозяюшки описывают то, что делают со слоеными салатиками, пищевым оружием массового поражения.
Он открыл глаза и увидел перед собой змею. Она была бледно-голубая. Как призрак. Лишь глаза, ярко-красные, выделяли на ней. — Что именно выделяли глаза змеи, аффтар предпочел не уточнять. Как я его понимаю: змея с острым гнойным конъюнктивитом — это ужасно, просто ужасно.
И вот, в процессе наблюдения за тем, как огромная змея пробуждается, в Гарри стал снова разгораться ком обиды, у него только началась нормальная жизнь, но тут же она обрывается Турниром, и если мальчик надеялся, что он как-нибудь выживет, то, сидя перед василиском, он понимал, что сейчас умрет. И вот ком обиды вырвался из Гарри в виде магического выброса. — Ком обиды! Не рискую предположить, что за образ пытался создать аффтар.
— Доброе утро, профессор Снейп. Кофе? — перевернув очередной блинчик, парень взял кофеварку, насыпал туда молотых зерен и залил их водой перед тем, как поставить на плиту. — Дивное ноу-хау приготовления кофе в холодной воде — и не в джезве, замечу, а в кофеварке, поставленной прямо на плиту. Для ароматизации кофе горящим пластиком, очевидно.
В рекламе меня тоже не забывают, снилась даже в местном подобии Ералаша в пару эпизодах. По немногу рисую — оживает написанное. Все таки, это как то боязно. Дьявольщина. — Снилась кому-то в кошмаре-ералаше и рисовала по немногу — мног героиню гонял от себя ссаными тряпками с воплями: «Учи грамоту! Осваивай дефис, дура!»
Для начала хотелось бы обучить всех этих детей по достоинству. — По какому достоинству? Мужскому? А без сексизма, достойно обучить эту мелкую шушеру не пытались?
И вот сегодня зельевар аппарировал в лачугу, которую Люпин называл своим домом, и, с лицом раздатчика в доме презрения, протянул оборотню флакон с зельем. — Кажется, я поняла, чем хочу заниматься, когда вырасту — заложу дом презрения для МТА. Каждый обратившийся получит столько презрения, сколько сможет унести. Обещаю быть щедрой.
Судя по суровым, беспристрастным лицам, все опытные воины. — Беспристрастные лица… Опытные воины, судя по всему, подрабатывали в суде олицетворением Немезиды. Ну или аффтару надо регулярно посещать основанный мною дом презрения, чтобы усвоить разницу между бесстрастным и беспристрастным.
Префект вместо медленной походки, ринулся к Поттеру стремительной и даже в некоторой степени властной. — Без комментариев. Нет у меня сил на комментарии.
И напоследок еще пара строк из «Записок младшего библиотекаря»: «Трагедия современного русского читателя в том, что его насильно ставят в ситуацию искусственного выбора между условным прилепиным и условной улицкой. «Выбирай, урод, в морду или по роже».
