Френдесса недавно процитировала прекрасное, высокодуховное, рукодельное и запердельное:
Счастье работы в мужском коллективе —
Нет склочных баб.
Лучше рассказы о сексе и пиве,
Шутки из Камеди-клаб.
Счастье – вдыхать не шанели – диоры
Запах носков…
Как ты прекрасен без бабской раздоры
Мир мужиков!
Ох уж эти истерические восхваления миру мужчин! Пишут их, как правило, две категории паетесс:
а) тетеньки, а то и бабушки, проживающие в жопе мира и гордые тем, что немногочисленные местные мужики их еще берут (нет, не в том самом смысле, а поиграть в свои девочковые игры): скатерку на башку натянуть и добывать огонь трением бревна. Прочим бабцам, по мнению счастливиц со скатерками на головах, остается лишь мечтать о запахе носков, нюхая шанели-диоры, не приносящие щастя.
б) перезрелые (как минимум разменявшие четвертый десяток) вундеркинды, они же позитивно настроенные (а если выражаться некорректно, но правдиво, то сексуально оголодавшие) ундины, мечтающие о мужике, словно евреи египетские о земле обетованной. За сорок лет дойдете, милые. Однако исход лучше совершить прямо сейчас.
Куда исход, спрашиваете? А недалечко. Вот прямо сюда. Я, помнится, обещала френдам пост о фикерском стихотворчестве. Яволь, мин херц, здесь кучкуется орда поэтесс, влюбленных в мужские коллективы и запах носков. Правда, мужики в этой воображаемой реальности пылких поэтесс в гетном фанфике видали. И влюбляются друг в друга, оставляя бедных девочек нюхать носки в одиночестве.
Нанюхавшись, девы творят, о, что они творят! Даже комментов не надо, чтобы узнать в натворенном патологические последствия раннего причащения к русской классике (к коей, замечу, некоторые жертвы чтения Есенина с трехлетнего возраста запросто относят и Рембо – не американского мачо, который всех зарезал, всех убил, а жалкого французишку по имени Артюр).
Итак, приступим.
Фикеры любят драму и ангст. Дай им волю, все их произведения составили один большой ангст в одной большой кровати размером с Мальдивы.
Рвать до боли – жадно, грубо
И скончаться без тебя.
Растерзав до крови губы,
Зализав твою печаль…
Стать одним, единым целым.
На двоих дыханье взять.
И метаться по постели,
От оргазма заорать.
Быть с тобой, жестокой лаской
И умелой наготой.
Очень хочется отдаться,
Задыхаться под тобой… – Ганнибал Лектор нервно курит в своей камере: подросло новое поколение каннибалов Ганнибалов.
И с нежностью дикой, зарваться от страсти.
Желания наши деля на двоих.
На улице солнечно или ненастье?
Мне похуй, сейчас только порно и стих.
С тобой, я опять задыхаюсь от кайфа.
Кончаю, сорвав с твоих губ поцелуй.
И черт побери, это часть «риал лайфа»!
Так к черту стеснения, крепче, целуй!!! – И правила пунктуации к черту, и смысл. И ваще руссояз к черту. Не видите, шо деется: кончают все, а порно не стихает!
Не читай этот текст.
Да, вообще не читай.
Он интимней, чем секс,
Он прекрасней, чем рай.
Это просто рефлекс,
Средний палец судьбе.
Не читай этот текст.
Ну и пусть он тебе. – Уговорил, аффтар.
Я научился плакать в пустоту, не проронив и ни одной слезы.
Не спрашивая: кто, зачем и где. И не стараясь замести следы.
Я научился радоваться всем, кто проходил со мной нелёгкий путь.
Кто плевал злобой, забирал в свой плен, кто потом душу позабыл вернуть.
Я научился забывать ту боль, которую дарили мне вокруг.
Я не делил людей на «мой», «не мой», не говорил слепое «лучший друг».
Все те, кто рядом… были для меня частичкой света. Будто Рай в саду.
Я верил им. Я жил день ото дня. Но оказался… из-за них в Аду… – Знаешь, за что тебя бог наказывает? Всякий раз, как ты выкладываешь очередное твАрение, где-то сотона убивает котеночка.
Ох уж эти придуманные стрЯдания фикоделов, необъяснимые и нескончаемые.
Ты сидел на моей кухне и плакал. Слова кончились, а мысли забылись —
Это будто бы пёс не дал лапу… Это будто бы вазы разбились.
Вроде глупость обычная всё же, только душу ведь гложет отчасти,
А тоска лишь плетёт паутину, разбивая вновь сердце на части.
Ничего не случилось такого. Все ведь живы, почти что здоровы.
А ты просто сидел и заплакал, не сказав ни единого слова…
Только здесь всё понятно без звуков, ни к чему эти фразы пустые.
Словно крест мы несли свою муку… И стреляли в себя холостыми. – А надо было боевыми. Потому что именно о таких аффтарах было сочинено жестокое «убей себя об стену».
Книжные дети мечтают о небе,
О том, что они – в князья
Из грязи обычной и буднично-скучной,
Из будней – в прекрасный мир.
Там им, конечно, в сотни раз лучше
Будет.
Под звуки лир
Книжные дети так ждут своей сказки,
Веря, что пару лет…
Книжные дети, наденьте же маски.
В реальности чуда нет. – Детишечки! Вечные инфантилы мои! Неча на реал пенять, если натура крива.
Не вам судить меня, погрязшие в двуличном
И равнодушие приведшие на трон.
На лжи взращенные под крыльями ворон,
Нет, не поймёте силы преданности ближним.
Хочу покоя, но грядёт Армагеддон,
И в этой битве мой клинок не будет лишним.
…а отдохну я после ваших похорон. – Некоторых преданных ближним даже Армагеддон не убьет, нефиг было надеяться, двуличные. Гибель мира для таких всего лишь повод сходить в отпуск.
Наплакавшись и напиздострадавшись, фикеры переходят к деталям. Это вторая фикерская любовь – описывать, кто на ком стоял.
Коснулись ступни обжигающей плоти,
И взвыл от желания любовник её.
Дракон свою жертву уже не проглотит,
Ведь орган порвал кружевное бельё.
Прорвав девы плоть, с наслаждения рёвом
Дракон до конца в её лоно вошёл.
Девица кричала – сначала от боли,
Но после, почувствовав жаждущий ствол,
Который стал двигаться в бешеном ритме
Внутри, доставая почти до грудей,
Стонать начала, и одним монолитом
Стояли они средь бескрайних полей. – «Если б я имел коня, это был бы номер. Если б конь имел меня, я б, наверно, помер».
Танец на коленях: развратный, пошлый, дразнящий.
Секс, много секса: исступленный, сумасшедший и страстный.
Ненасытная жажда, мало…
Эта жажда тебя доконала…
Восхитительный, порочный – стонет под тобой.
Выгибаясь неистово – словно родной.
Кожа: соленая, гладкая – словно шелк.
Волосы водопады – зарываешься рукой.
Губы, металл, кровь, стон.
Когти, раны, боль.
Наслаждение, туман, оргазм, тьма.
Свет, рассвет.
— Уходишь от меня?
В ответ: — Нет.
— Обман?
— Да.
— Сон?
— Нет.
— Реальность?
— Да.
— Вернёшься?
— Нет.
— Обман?
— Да! – Официант, шампанского, мамзель, то есть мусью обратно в гарнир! И повторить.
На улице метель, а мы вдвоём в квартире…
Два брата, ну и что… Решились на инцест.
Кто спросит: «почему?» — как «дважды два — четыре» —
Стал просто интересен сам процесс.
Всё началось с того, что предки укатили.
Уехали к родне, оставив нас одних…
Горячий шоколад совместно мы распили,
А после был инцестный перепих.
Итачи (старший брат) мне улыбнулся мило,
И, приспустив штаны, засунул руку в рот.
Я, пальцы обсосав, постанывал игриво,
Преодолев в анале дискомфорт. – За вычетом широко гуляющего в этих ваших интернетах «ачетакова», хочется узнать, когда уже безнадежно девственные любительницы гейской порнухи поймут: анус и анал – не синонимы?
А мы енотики, а нам не страшно,
Пускай и девственность крадут.
А мы енотики, ведем себя отважно,
Пускай нас в задницу ебут. – Фиковый юмор такой фиковый…
— Ты о чем? Ну что за бредни?
Я не гей! Я натурал!
— На кого тогда, ответь мне,
У тебя так быстро встал?
Или, скажешь, это пятка
Упирается мне в зад?
— Малфой, что ты за пиявка?
— Неужели мне не рад?
А по члену и не скажешь…
— Руки быстро убери!
— А то ты его покажешь?
Так давай же, черт возьми!
— Малфой, стой… Да встань с коленей!
Ах! Ты что? Остановись!
Нет, наоборот, быстрее!
— Поттер, стой и не вертись! – За тебя будет вертеться в гробу профессор Северус Снейп. Кроме тех фиков, где «Снейп уполз».
За закрытыми дверями,
(Верьте, иль проверьте сами)
Беспробудным крепким сном
Спит мой маленьким «облом»…
Не разбудишь поцелуем,
Ни будильником, ни хуем,
Ни подарками его –
Вот такое ё-моё. – И в таком же корявом духе еще три страницы повествования о недавании. Прототипом героя, вероятней всего, стал муж аффтара.
Наруто и Саске в баню пошли
И Сакуру вместе с собой понесли,
Сакура толкалась, брыкаясь,
Сакура ушла, а юбка осталась.
В горах никого, лишь листья шумят,
Наруто и Саске девчонку хотят,
Не думая долго, они меж собой
Устроить решили жестокий яой. – Так и тянет на хокку, почитавши, так и тянет:
В бане под песню ветров
Сакуры цвет облетит.
Юбка останется.
Или на рррыцарский ррроманс:
Наруто, Саске! Срок по малолетке
Получите, коль спьяну оскверните
Девицу честную и гардероб ее.
Аой!
Периодически возникают стихи оппозиционерско-пионерские – по силе накала.
Академик, боксёр, балерина,
Сын юриста, промышленник, блядь,
В нашей Думе расселися чинно
И законы давай предлагать. – «Видел этого пидора в Химках, деревянными членами торгует!» А тут, блядь, расселись, законы предлагают. Выгнать всех нахрен и установить диктатуру поэтического пролетариата.
И, конечно же, обличения в стихах, призванные убедить читателя, что аффтар сего не таков.
Если точно вы узнали,
Что сейчас стал модным «Зоо»,
Не старайтесь вы напрасно
Что-то новое писать.
Ну, мужик ебёт собаку —
Что здесь, в принципе, такого?
Тупо стащите идею
У того, кто рвётся в топ. – Хотя по ударению в слове «стащи́те», которое упорно пытается переместиться на первый слог, видно – таков, таков. Даже более чем таков…
…как весь рассадник умиления
пред этим миром мужиков.
Заметьте, стихи, приведенные выше – из разряда тех, что отмечены сотнями, а то и тысячами лайков. Слабавшие их паетессы, думаю, страсть как собою горды – и полны веры, что «мир мужиков» благодарен им, творческим натурам, за внимание и за гениальные стихи. Они ведь гениальны, не так ли?
