Продолжу разбор барахла, предлагаемого ныне читателю в качестве развлека-тельного чтения. Была у меня мысль разобрать сюжет этого опуса, но как разбирать то, чего нет? Сперва, по месту попаданчества (или попадалова), может показаться, что перед нами магическая академия в аду, магоадокака… магоадоакадемия. Фиг вам и фиг там. Аффтар не стесняясь валит кучей все фэнтезийные поджанры, от магошколы до РПГ, ни одного толком не прописывая. Во второй половине сего произведения один из персонажей просвещает главгероя, что тот, похоже, попал в игру (явно чтобы оправдать картон оптом, в книге всё картонное: образы, сеттинг, диалоги, мысли… да и на хрена они нужны при такой-то движухе?), и необходимость искать сюжет отпала. В играх, я знаю, сюжет есть. Но в фэнтези, где действие подменяется геймплеем, не дождешься не то что сюжета, но и осознания, что тут, ваще, происходит. Много ли вы в геймплее думать успеваете, господа игроки? Вот и герой думать будет, когда левел пройдет. То есть книжку закончит.
Лень искать отредактированный текст (тем более, что он и на сайтах издательства не отредактирован, а всего лишь слегка откорректирован — некоторые ошибки так на своем месте и торчат), поэтому я цитирую по самиздатовскому тексту, кривому и безграмотному, как подавляющее большинство опусов в этом месте.
Помните часть пятую «Дао писателя» с рассказом о том, что истинными героями подобной писанины являются волосы, глаза и прикиды? В Макевом «Аде во мне» всё идет строго по схеме (созданной, естественно, не аффтаром, а черт знает кем, черт знает когда, черт знает где, а то бы его уже нашли и побили): у ГГ утреннее похмелье, баба на пороге, приступ похоти, суккубический поцелуй, магоадоакадемия, два члена, чтоб уж не сомневались — герой полный… мачо, а потом девачковая истерика в стиле «Совершенно нечего надеть».
— Ну почему, почему я не могу надеть строгий черный костюм и белую рубашку? — в шестой раз вопрошал я с надрывом в голосе.
— Потому что этот костюм предназначен для покойников! В черном у нас хоронят! И женят!
— Совсем одно и то же, — пробурчал я. — Между прочим, я иностранец, мне положено немного эксцентричности! — и потянулся к костюму. Вал ухватился за него с другой стороны.
— Да как ты не понимаешь, нельзя носить черное в повседневной жизни! Это неприлично! От тебя девушки будут шарахаться! — привел он последний железобетонный аргумент.
Слова о девушках заставили меня задуматься, но не смириться. Я начал в очередной раз перебирать рубашки кучей вываленные на кровать. Наконец-то нашел одну более-менее удовлетворяющую моему вкусу. Кремового цвета, вместо пуговиц — шнуровка до груди, правда, по краю выреза расшита жемчугом. Но, если шнуровку распустить, то эта лишняя деталь в виде кучи минералов класса органических соединений станет совершенно незаметна. Решительно закатав по локоть рукава, предварительно оторвав от них пышные воланы, я остался весьма доволен результатом. Судя по кислому выражению физиономии моего товарища, эксперимент мне удался. А дальше началась вторая часть балета.
— Колготки не надену! Это не обсуждается! — я начал рычать, как только Вал попытался всучить мне пару очень узких лосин ядовито-зеленого цвета. У меня уже давно закралось подозрение, что он просто издевается над бедным иномирным гостем. Не могут приличные демоны носить такое!
С надрывом в голосе о шмотках разговаривать может женщина или гей. Мужики, а тем более мачо, мрачно бубнят, задавая по сотому разу вопрос, на который им уже ответили. Это называется «уперся». Любой женщине, знакомой с мужчиной не понаслышке, известна мужская манера, в дальнейшем именуемая «чулки Микеланджело», она же привычка впертого не-обновления гардероба, пока носильные вещи не истлеют прямо на теле.
И о минералах жемчуга. Дратути, фонтастка Анна Браславская! Пишет вам ваш соаффтар Инесса Ципоркина. Спасибочки вам огромное за кристаллы жемчуга как за шедевральную находку, в двух словах описывающую всю безнадегу российского образования. Вот и опять аффтар не сподобился даже в википедию глянуть. А ведь тамотки написано: «Такие биогенные минеральные образования, как жемчуг, озокерит, янтарь, копал и др., с исторически сложившейся, но давно устаревшей традицией называть их «органические минералы», хотя и являются природными химическими веществами, но не являются индивидуализированными химическими соединениями со строго определенной формулой и лишены кристаллической структуры.
Минералы класса органические вещества
Абелсонит
Дашковаит Mg(HCOO)2•2H2O
Формикаит Ca(HCOO)2
Степановит
Эвенкит
Природные органические продукты, не являющиеся минералами
Аммолит
Жемчуг
Копал
Озокерит («горный воск»)
Уголь
Шунгит
Янтарь».
Не знаю, где еще доведется встретить описанные вами кристаллы жемчуга, но там, где они есть, ничего хорошего больше не водится. Подозреваю, что они убивают в книге всякую живую мысль. И неживую тоже.
Но оставим матчасть в покое и вернемся к художественной части. Коя чуть более, чем полностью состоит из юмора, не смешного ни при каком положении звезд. Как вы понимаете, речь о чувстве юмора мыслящих людей, они же снобы, они же высокомерные твари, они же «самые умные, да?». Приведу в качестве противоположного примера цитату из гениальной пьесы. Этот отрывок исчерпывает все, что можно сказать про юмор в нашей болезной, богом забытой ЮФ.
Король. Чурбан! Не могу же я одеваться, когда я не в духе. Развесели меня сначала. Зови шута, шута скорей!
Камердинер. Шута его величества!
От неподвижно стоящих придворных отделяется шут. Это солидный человек в пенсне. Он, подпрыгивая, приближается к королю.
Король (с официальной бодростью и лихостью. Громко.) Здравствуй, шут!
Шут (так же). Здравствуйте, ваше величество!
Король (опускаясь в кресло). Развесели меня. Да поскорее. (Капризно и жалобно.) Мне пора одеваться, а я все гневаюсь да гневаюсь. Ну! Начинай!
Шут (солидно). Вот, ваше величество, очень смешная история. Один купец…
Король (придирчиво). Как фамилия?
Шут. Петерсен. Один купец, по фамилии Петерсен, вышел из лавки, да как споткнется — и ляп носом об мостовую!
Король. Ха-ха-ха!
Шут. А тут шел маляр с краской, споткнулся об купца и облил краской проходившую мимо старушку.
Король. Правда? Ха-ха-ха!
Шут. А старушка испугалась и наступила собаке на хвост.
Король. Ха-ха-ха! Фу ты, боже мой! Ах-ах-ах! (Вытирая слезы.) На хвост?
Шут. На хвост, ваше величество. А собака укусила толстяка.
Король. Ох-ох-ох! Ха-ха-ха! Ой, довольно!..
Шут. А толстяк…
Король. Довольно, довольно! Не могу больше, лопну. Ступай, я развеселился. Начнем одеваться. (Развязывает бант под подбородком.) Возьми мою ночную корону. Давай утреннюю. Так! Зови первого министра.
Камердинер. Его превосходительство господин первый министр к его величеству!
Первый министр подбегает к королю.
Король (лихо). Здравствуйте, первый министр!
Первый министр (так же). Здравствуйте, ваше величество!
Король. Что скажешь, старик?.. Ха-ха-ха! Ну и шут у меня! Старушку за хвост! Ха-ха-ха! Что мне нравится в нем — это чистый юмор. Безо всяких там намеков, шпилек… Купец толстяка укусил!
Когда Евгений Шварц писал своего «Голого короля», думаю, он и не подозревал, насколько точно описывает грядущие формы юмора. Вернее, йумара, подстерегающего целые поколения потребителей культурного продукта, словно отравитель, устроившийся на работу в пекарню. Вдумайтесь, нам втюхивают йумар последние двадцать пять лет. Четверть. Века. Его подают в «забавных положениях», которые ни разу не забавны, особенно сейчас, когда шутки аффтаров не просто опускаются ниже пояса, но и привычно переходят на тему гомосексуальности персонажей. Нуачо, Белянину можно, а нам низя? — гомонят орды петросянствующих.
Признаюсь, я давным-давно перестала искать в писеве МТА следов фикодеятельности. Потому что ее и искать не надо. Практически все фантасты младые (сколько бы им ни было) в качестве знакомства с героем принимаются доказывать, что он не педик. Причем такими методами, словно намерены доказать обратное. Сначала ГГ одевают в лосины и блонды, отращивают ему косу до пояса и хрен до колен, потом проводят испытания яоем…
Инкуб наклонился и поцеловал меня в губы. В засос! Черт, теперь я понимаю, почему их бабы любят! Но когти у меня выросли моментально! Длинные, черные, твердые с матовым блеском. Красивые. Гера стремительно рванул на потолок. Он, оказывается, тоже умеет отращивать когти, и не только на руках, между прочим.
— А теперь подумай, что все это я делаю только ради тебя! Безо всяких злых умыслов! — проворковал он, свисая с потолка вниз головой и белозубо улыбаясь. — Представь и попробуй втянуть когти обратно.
Я представил, как Геракл, глумливо усмехаясь, делится с товарищами впечатлениями о нашем интимном поцелуе, и почувствовал, как изо рта полезли клыки, а из … ну, ниже спины, начал стремительно расти гибкий, словно кнут, хвост.
— Эй, ты, гомофоб бешеный, — завопил с потолка Геракл. — Я тоже мужиков терпеть не могу! Мне девушки нравятся! Мамой, клянусь!
«Взасос» пишется слитно — надеюсь, редакторы «Эксмо» хотя бы грамматические ошибки правят. Если мужик не заплевался от поцелуя другого мужика, а понял, почему того бабы любят — он гей. Возможно, латентный. Если он гомофоб, то диагноз можно ставить практически наверняка. Тот, у кого по шкале Кинси ниже тройки, будет крайне удивлен и раздражен, возможно, начнет ругаться неприличными словами, но залезать от него на потолок не потребуется. Впрочем, я не сомневаюсь, что редакторы фактологические ошибки не правят. Им плевать на факты — так же, как их хозяевам плевать на качество валового писева. А ведь по этой токсичной дряни какой-нибудь молодняк жизни учится, как мы учились по Скотту, Верну, Сабатини, O’Генри, Твену, Стругацким… И в наше время детская литература была не идеальна, но она хотя бы не была ядовитой бессмысленной шнягой, на которой нынешний книгоиздат растит уже не первое поколение российских читателей.
Когда тема ориентации героя иссякает, начинается борьба. Да, да, тех самых животных, которые в природе не встречаются, поскольку одно дикое, другое домашнее, у одного образ жизни полуводный, у другого — грузоперевозящий.
«Слушай, Вася, — зашипел Белочка: — Аннон — это точка, из которой рождаются миры. Это — место начала и конца всего, смерть и новое рождение. Все берет свое начало в анноне и все возвращается туда после своей окончательной смерти. Это — центр всех миров. Он не имеет начала, конца и размера. Если это Нечто — выходец оттуда, то нам лучше применить главное правило пирата — сбежать!»
Ближе всего к этой точке с ворованным именем находятся:
