А. Кузьменков, поглядев на наши хиханьки да хаханьки, снисходительно заметил (цитирую по его письму приятельнице), что «критикесса Ж. еще раз продемонстрировала полную свою некомпетентность. Ну, возникла группировка (хотя de facto нет ее) — так в чем, простите, криминал? Литтусовки существуют столько, сколько сама литература. И вечно грызутся: «Арзамас» против «Беседы», РАПП против «Перевала» и прочая, прочая, прочая». И то правда: творческие и профессиональные объединения не криминал — и не были таковым даже в самые несвободные времена. Если бы между нами, перечисленными Жучковой еретиками, существовал некий профессиональный союз, смешно было бы это отрицать. Но мы слишком разные и слишком индивидуалисты, чтобы объединяться.
Почему, спрашивается, особа, вечно звездящая о своем филологическом звании-образовании-трудовом стаже, не помнит таких вещей? Да все потому же: в критику, как и в литературу, и в преподавание последние десятилетия идет сплошной отстой. Люди без мозгов, с пустыми амбициями и склочным характером, чей нос щипцами торчит в начале каждой свары. Ко мне недавно пришел очередной дурак (технарь, разумеется, хотя среди технарей есть и разумные люди — но этот был не таков) с радостным воплем: «Культуру срача в массы! Обожаю филологов!» (с) Мудак, подумала я. Мудак из тех, кто верит, будто филологи: а) культурные люди, которые б) культурно срутся и в) занимаются только этим, ибо чем им еще заниматься? Попытка вразумления закончилась баном, хотя нафига я вообще этих всех… Ай, ладно. «В техвуз, дорогуша! Два за курсовую!», как говорил доведенный до остервенения тупыми студентами наш незабвенный преподаватель античного искусства.
Тем не менее я понимаю, откуда у мудаков с техническим органчиком в голове возникает такое впечатление о филологах (у меня и у самой впечатление, что среди филологов нормальный профи встречается один на сотню дипломированных… существ обоего пола). Некоторые фразы из статей нынешней истерико-критики читаются как упражнение на проверку девиаций и деформаций психики. Чаще всего — на шизофазию.
Всё та же Ольга Балла, например, в своих опусах пишет «взгляд и нечто»: «Это тот полюс современной эстетической работы, на котором происходит преодоление эстетического в его самодостаточности (у чего, разумеется, есть прямые эстетические последствия)». И что, позвольте узнать, значит данное нагромождение словес? Что искусство для искусства не самый верный путь и под красотой нужно ховать идею? Дико свежая мысль. Всего-то лет трехсот от роду, со времен эпохи Просвещения ясно выраженная сотнями произведений искусства и сотнями же литературных трудов. Итак, хитро…сделанная фраза не более чем способ прикрыть несамостоятельность идеи. У этого приема есть прямые культурные последствия.
Далее — какова же компонента, коя украшает современную эстетическую работу? «И даже не в том смысле, что у поэтов из круга премии эстетическое сращено с этическим и с — довольно широко понятым — политическим». Стоп-стоп. Эстетическое сращено с этическим, а там и вовсе с политическим? Выходит, что с «прокремлевцами» и «либерастами» поэты (да и прозаики) разговаривают разным языком? Нет, я понимаю, что так оно и делается, но О. Балла в курсе, что подобные вещи не повод для комплиментов?
Вот вам последствия рекламной деформации психики. Маркетологи хвалят «продажников», которые к каждому лоху, ах, простите, к каждому представителю ЦА подходят индивидуально и находят понятный тому язык для втюхивания хрени, простите еще раз, для выгодных предложений. Критики, увы, обязаны разговаривать на хорошем русском языке, а не ботать на гопоязе. Не всякий готов опуститься на уровень Алисы Ганиевой с ее «научно-популярным» подсчетом оргазмов Лили Брик, не всякий владеет языком тусовки и этническим диалектом (используемым госструктурами «для достижения геополитических целей» за счет русской культуры). Поэтому критика страшно далека от народа и ограничена в средствах! Языковых.
Зато она может усердно подмахивать всем, кто готов приплатить за эти самые «геополитические цели». Осуществить, ткскзть, сплав (слив?) политического с эстетическим. Всё та же и всё там же: «Премию в конце концов получил (принадлежащий двум культурам одновременно) человек из Украины, с которой у нашей несчастной страны сами знаете что. При всей своей международности премия всё-таки российская, в России учреждена и в ней присуждается, и он эту премию из наших рук принял. Что, по моему разумению, требует большого личного мужества и великодушия». Хм. А те, кто отказывался от премий, будучи несогласен с политикой стран, выдающих эти премии — они, значит, были жестокими трусами? У Баллы, подозреваю, с психикой давно проблемы. Типичные для паралитературной тусовки.
«Я уж не буду говорить о символичности того, что премия была учреждена в катастрофическом 2014-м. Слишком очевидно». Френды удивляются подобным высказываниям: «…катастрофическом 2014-м» — для г-жи Балла-Гертман катастрофическом, что ли? Вроде нет, жрёт и срёт как прежде, да еще и «неистовой Виссарионшей» стала…» Так, может, выведение в Виссарионы эдаких Балл-Выбегалл и есть истинная катастрофа для нашей несчастной страны? Может, заражение нашей культуры термитами без мозгов (но с неукротимым аппетитом) делает нашу страну несчастной?
Какой-то Вл. Новиков всплыл на волнах образованщины: «Главное, что вижу, — это кризис эстетизма и индивидуализма. Догматическая установка на «качество текста» надежно ведет к созданию вялых и предсказуемых текстов». Да где ты ее увидел, эту догматическую установку, Как-тебя-там Новиков? «Русскому языку выпал нобелевский жребий, но эстеты-индивидуалисты остались без награды. «Я лучше, чем она, владею словом». Да, владеете». ЧТО?!! — спросила я в недоумении. А потом сама себе ответила: что, что… Реклама! У нас есть то, чего нет у вас. Хотите об этом поговорить, прежде чем согласиться на наше выгодное предложение?
Омега рассказывает: «Мне же звонят… периодически. В основном пытаясь дорого продать «информационные базы» с информацией, которая на государственных порталах лежит бесплатно. И я умиляюсь каждый раз. Одни начинают надсадно требовать: «А дайте к телефону вашего директора, мы ему сами предложим и всё про вас расскажем!» Другие представились по телефону… сотрудниками прокуратуры. Намекнули на «грядущие проблемы» и тоже предложили купить у них «информационное сопровождение». Угу. Бизнес-эскорт.
«Только этого мало…» — голосом Софии Ротару поет Вл. Новиков. — «Победил автор, интересующийся другими людьми и потому им интересный. Автор, для которого мораль важнее эстетики, а общие ценности важнее индивидуальных… В тот же день в Москве все три награды «Большой книги» также получили моральные шедевры. Думаю, это определение не будет обидным ни для романа Гузели Яхиной, ни для монументальной «Свечки» Валерия Залотухи. Да и Роман Сенчин, часто терзавший читательские души рискованной драматической жестокостью, на этот раз увенчан (вполне заслуженно) за добротное произведение, сориентированное на надежную и почетную моральную традицию». Действительно, вот вам и стопицот раз перетертые моральные проблемы в «моральных шедеврах» с «рискованной драматической жестокостью». (Дивные выражения. И люди, выдающие подобное, предлагают себя в оценщики художественности опусов.) И наезд псевдо-прокуратуры на ослабевшую мораль потребителя. И предложение эскорта — морального, надо понимать.
«Антропологический поворот в литературе, ее отход от (пост)модернистского релятивизма сопровождается стратегическим отступлением — в прошлое, в житейский реализм и в благородный нон-фикшн… Начну с книги Александра Снегирева «Вера», потому что это бросок в следующую литературную эпоху. Вещь, о которой спорят, которую порой осуждают за нарушение литературных приличий: нероманный листаж, «неправильный» женский образ, немотивированность сюжета. Думаю, здесь мы имеем дело не с реалистической моралистикой, а с онтологически значимым гротеском. Ценности здесь не заданы, они ищутся, нащупываются наугад». Вообще-то у нас всё это уже было — с бросками и нащупыванием.
Причем начинался проброс с практически так же названного произведения, а именно с фильма «Маленькая Вера»: повествование шло тютелька в тютельку, с поиском себя, с неправильностью героини… Единственное, в чем был дефицит, так это в пресловутом «благородном нон-фикшне». (Я проработала в сфере научно-популярной литературы больше десяти лет — может, мне объяснят, в чем состоит ее особливое благородство?) Вот только героиня была на порядок более человекоподобной, а не самкой примата, спаривающейся с целой трибой сивапитеков. И тем не менее народ, уловив самую суть сценария, радостно излагал оную в двустишии: «Маленькая Вера слезть не хочет с хера». Если бы снегиревское «Кредо» читал хоть кто-нибудь, господа критики, кроме вашей песочницы, страшно представить, какую частушку сочинили бы и про главную героиню, и про автора…
Что там А. Жучкова вменяла мне и моим заединщикам? Взаимные похвалы и огульное очернение хороших людей, вошедших в тусовочку? Да эти хорошие люди сами себя обожают так, что только слюни летят.
Расхваленный Вл. Новиковым Р. Сенчин: «Бердяев — и философ, и литературный критик… Аполлон Григорьев, Добролюбов, Чернышевский, Писарев — тоже писали не о самих произведениях прозы, не о том, как они сделаны, а о том, что несут обществу, какую пользу или вред могут оказать». «Оказать вред»! О как прекрасен этот мир критики с его альтернативным мышлением и альтернативной же грамотностью. «Сейчас подобного подхода к литературе я не вижу. В нулевые он возникал на несколько лет благодаря Валерии Пустовой, Андрею Рудалеву, Василине Орловой, Алисе Ганиевой». «Запишите: подозреваемая путается в показаниях».
Какие нулевые, гражданин? Вы в курсе, что это было пятнадцать лет назад? Титьку они, конечно, не сосали, но были вчерашними школьницами, тинейджерами. Даже более безграмотными и глупыми, чем сейчас. Взгляните на фото, сделанное уже позже — вот они, ваши новые Бердяевы, Аполлоны Григорьевы, Писаревы и Добролюбовы. 1985, 1984 и 1982 годов рождения.
«Пустовая-Писарева, Орлова-Григорьева, Ганиева-Бердяева — и все они великолепно разбирались в том, что нужно обществу от литературы (а также литературе от общества), едва выйдя из начальной школы (как же хорошо, заметим, было поставлено обучение в отдаленных аулах); жаль, что в дальнейшем избыток образования отравил гениальные умы…» — ехидствует lemon-sole.
Это ли не пиар-менталитет, я вас спрашиваю — расхваливать товар, не уточняя основные данные? Да никаких данных не уточняя. Просто надобно оделить как можно более хвалебными эпитетами и сравнить с как можно более прославленными брендами черт ее знает какую пакость, а затем повторять эту чушь собачью, пока пипл не станет хавать продукт.