Метод сравнительного анализа херни

Заранее прошу прощения за длиннющие цитаты, но без них при сравнительном анализе не обойтись. Здесь я не буду разбирать художественные достоинства и поэтику современных, гм, произведений (за полным отсутствием вышеперечисленного). Я всего лишь сравню опыт поколений: снежинок и не-снежинок. Себя я причисляю, как вы можете догадаться, ко вторым.

Френд, прочитав мой прошлый пост, вдохновился, насмешник: «У меня в результате воздействия родилась пародия. Сначала процитирую оригинал шыдэвра целиком (арфографея и пунктуация авторские).

Е. Семёнова (ака Листик)

«Моим грудям»

Нежданно моросящие,
Из скрипок и зеркал
Зевают груди спящие
Сквозь листья ивняка
Потом, как сливы спелые
Вздыхают и дрожат –
Их сон недотерпелый
Сосками в небо вжат.
Пора их, коль не пойманы
В подпруги, тенета,
Качать, как луны полные
Над небом живота.
Из их упругих луков
Стреляй, верхом скачи,
То ль бусинами клюков
То ль дробью алычи.
А после этой рубки,
Таись и не дыши –
Залягут в тихой бухте,
Как гальки голыши.

Выжившие есть? 😉 А теперь — моя очередь (с подражанием уникальной авторской стилистике).

Дремучий Папуас

«Моему животу»

Нежданно заурчащий,
Под сенью облепих
Торчит живот неспящий
Из триканов тугих
Потом под майкой белой
Трепещет и дрожит –
Глава недотерпелый
В ночи пожрать бежит.
Пора нам, коль не пойманы
Супругой в тенета,
Почать кастрюлю полную,
Заесть куском торта.
Пюре, котлетки, лечо,
Батон укроем мы
То ль «краковской» колечком
То ль ломтем пастромы.
А после этой рубки,
Таись и не дыши –
Ведь сытое урчанье
Разносится в тиши».

Я сперва от души посмеялась, потом призадумалась. Ведь без малого год назад пускавшая ветры (и не за бесплатно!) лесбо-поэто-феминистка Васякина разговаривала не с умами и даже не с грудями — своими или читателей, но определенно с животами. Причем Васякина упорно намекала, что читатель вместе с нею живет «в одном беспредельном теле», является «одним взглядом и одной болью»… А еще бесконечно ест.

«когда мы жили в сибири у нас не было денег
у нас не было памяти и не было любви
а был только один длинный душный тяжелый день
в котором мы жили все вместе
в одном беспредельном теле
и были одним взглядом и были одной болью
а еще мы бесконечно ели
и покупали еду
и готовили еду
и говорили о еде
и боялись что еда закончится
и боялись что она исчезнет
боялись за еду»

Чем дальше, тем аффтар высказывается всё более напористо, конкретно и завлекательно. Кирилл, ты уверен, что пародируешь современную поэзию? Вот это вот можно пародировать?

«тогда мы говорили о еде
как мать станет делать кабачковую икру
как бабка купит мешок сахара и наварит самогону
и еще вот так
берешь сухарики кириешки со вкусом бекон
берешь картошку берешь майонез берешь огурцы
если тебе нравятся фрукты в салате
тогда берешь половинку зеленого яблока
только кириешки сразу не высыпай
когда поставишь на стол только тогда кириешки
и бери обязательно из черного хлеба
когда мы жили в сибири
бабка покупала на всю зиму коробку окорочков
и хранила ее на балконе
оберегала ее от голодных замерзших птиц
она надевала фиолетовую кофту брала топор и шла разделывать окорочка
а потом говорила
приходите на окорочка
берешь окорочка маринуешь с лимоном и майонезом
потом натираешь перцем и в духовку
суп сварила с ножками
приезжайте на рулетики из окорочков
приезжайте на пирожки с окорочками
потушила картошку с окорочками
приезжайте есть»

Вообще приключения духа в современной литературе еще в начале века сплавились, а потом и вовсе идентифицировались с приключениями даже не тела, а желудочно-кишечного тракта и репродуктивной системы. Пишущие «социально-актуальное» постоянно намекают, что общество чего-то недодало их ЖКТ, а также бульбоуретральным железам и фаллопиевым трубам. Словом, покайся, кровавая гебня!

Ссылку на стихи некой г-жи Рымбу (усердно превозносимой хвалитиками) принес френд lemon_sole (спасибо за его неустанные попытки просветить меня в современной литературе — сама бы я нипочем не осилила даже перелистывание ЭТОГО)… Называется «Стихи с новыми словами», хотя проще было бы назвать подобное «Ода ребрендингу».

Я не ошалелый поцреот-пропутинец-сталинист-коммунист (что бы кому ни втемяшилось в его крошечный мозг) и тоже понимаю, что ребрендинг есть удобное средство не говорить ужасной правды. Вот почему про старых людей стали говорить «возрастные», называть несовершеннолетних проституток «вовлеченными в», неблагополучные слои населения — «находящимися в трудной социальной ситуации», наркоманов — «наркопотребителями», умственно отсталых — «особыми», а людей с половыми извращениями — «трансгендерными персонами». Действительно, если сменить слово «негр» (что значит всего лишь «черный» и ничего более, простая констатация факта) на «афро-чего-то-там», афро-хз-кому станет намного приятнее. И я говорю это без сарказма, но… Давайте уже глянем в глаза самому страшному монстру — окружающему нас миру.

Современный писатель этого сделать не в силах. Он визжит и бьется, как припадочный, перечисляя в о-о-очень длинных виршах, почему так страшно жыть.

«мужчина, которому говорят «старый», хотя ему всего 60,
женщина, которую называют «старушкой», хотя ей всего 62.

девушка-подросток в трудной социальной ситуации,
вовлеченная в проституцию».

Старение пожилых, как и растление малолетних, конечно, весьма мучительны и отвратительны. Но объясните мне, какую мысль хочет донести до нас Галина Рымбу, упоминая биологические и социальные процессы, вызывающие психологический дискомфорт? Что природа сука, не сделала нас бессмертными?

«трансфеминная персона в трудной
социальной ситуации, избегающая
выхода на улицу в вечернее время.

лесбиянка, проходящая уроки
самообороны,
живущая в браке
с женщиной, пережившей
сексуальное насилие, трудовой мигранткой.
и психотерапевтка,
работающая с этой парой
неофициально».

Не буду говорить, что из перечисленного во всех четырех строфах мне довелось пережить на собственном опыте, а что еще придется пережить. Однако, как человек, переживший подобное — из-за «интересных времен», смены эпох, не самой любящей семьи и прочих вещей, коснувшихся каждого из нас, скажу. Ни. Хрена. Это. Не. Повод. Визжать.

Совершенно не впечатляют микропсихотравмы пиздострадальцев, которыми пополняется отнюдь не золотой запас литературы XXI столетия. И не оттого, что данные истерические выкрики для меня пустые слова — наоборот, всё это я видела лично. Поэтому у меня лишь один вопрос: и что?

«наркопотребитель, стигматизированный обществом,
гуляющий в лесу
в пригороде
под тёплым июльским дождём.
наркопотребительница, не имеющая доступа к заместительной терапии;
наркопотребительница, которой не нужна заместительная терапия;
наркопотребительница в конкретной ситуации,
принимающая свет и жизнь,
ясность мышления, выхода за пределы».

И что? Мне предлагается поплакать над бедными торчками (один из которых, возможно, станет новым министром культуры)?

Весело наблюдать, как писатели переходят на извращения и меряются гендерфлюидами. Кто не в курсе, объясню: «fluidity» обозначают «подвижную» идентичность («genderfluid») и сексуальную ориентацию («fluid sexuality»), которые могут меняться со временем или попросту не вписываются в строгую классификацию. Гендерфлюидные люди могут чувствовать, что совмещают в себе традиционно мужские и женские черты, или в разное время и в различных обстоятельствах ощущать в себе большую склонность к тому или иному гендеру.

«женщина с инвалидностью, играющая крутой диджей-сет
на квир-вечеринке».

А лишним весом она страдает, компенсируя жировые складки на теле бодипозитивом, то есть не брея подмышки, словно упомянутая поэтесса Фигов листик? Иначе некомплект.

«кто я?

гендерфлюидная женщина (сейчас) с ромскими, румынскими,
украинскими, русскими корнями,
выросшая в колониально-промышленном крае,
на краю мира, но внутри — в его сердцевине,
в царстве дымящих труб и тусклых фонарей,
освещающих замусоренное пространство».

Ну, понеслась. Как же без того, чтобы не разжалобить аудиторию? Вся надежда, что никто из не успевших сбежать попавших в оную аудиторию, не призадумается: что же такого страшного в судьбе страдалицы г-жи Рымбу?

«авторка, которая пишет по ночам
пока сын и коты спят.
авторка, пишущая в перерыве
между работой и стиркой.
авторка, привыкшая писать мысленно
во время мытья посуды или в транспорте.
авторка, пишущая под пивко
с подругой.
авторка, пишущая в очереди
в миграционную службу
Украины».

Вы уже рыдаете над тем, что пейсательница, как все пишущие личности, может осениться вдохновением ВНЕЗАПНО, да в самое неподходящее время, в неудобном для вдохновения месте? Если кто-то рыдает, задайте себе вопрос: а почему, собственно?

Между прочим, у Рымбы еще родители имеются. Рымбородители.

«отец: человек с эпилепсией.
работа: грузчик
на бакалее (склад)
после производственных травм
на токсичном производстве».

Что-то такое я уже читала… Ах, да, квир-сибир-дарование Васякина и ее папаня!

«отец сибирь ненавидел
он так и говорил
я тридцать лет был в ссылке
страшная страшная земля он говорил
он говорил я приходил с работы
ложился к стене лицом лишь бы ее не видеть
сибирь
лишь бы на нее не смотреть»

У папани Васякина тоже имелись корни, к которым он и рад бы припасть, но почему-то не припадал. Хотя что ему мешало уволиться — и рвануть в степи? Нет, он предпочитал душить диван и думать…

«о степи
о белой белой степной выгоревшей траве
о мякоти алой растрескавшегося арбуза
только бы не смотреть на тесноту сибири»

Мы, читатели, так и не поняли, почему. У меня, кстати, деды с бабками меняли место жительства раз пять. Они же были репрессированы, потом жили на выселках. Так, отец моей матери сперва попал в лагерь, а потом был выслан далеко за Уч-Курган (за саботаж и шпионаж в пользу никто не знает какой державы). И уже оттуда, из Наманганского края, дед с семьей (трое детей, а кабы бабку мою местные кумушки не столкнули в угольную яму, было бы четверо) переезжал, и неоднократно, пока не осел под Калининградом. Ему сильно не понравилась Средняя Азия, зато понравилась Прибалтика.

Дед, повторюсь, был репрессирован еще до войны и реабилитирован лишь в 60-м, так что переезжал еще пораженным в правах, но почему-то не был взят за шкирдон и отправлен обратно (куда обратно? ГЭС строить? так он по тракторам был специалист, вот и ехал туда, где нужнее трактора). Почему же вполне свободный Васякин не сдриснул из ненавистной Сибири с ее дефицитом ультрафиолета куда посветлее?

Отцы, матери и прочие великомученики национальной истории подробнее будут разобраны (практически расчленены) во второй части. А то вы не осилите два в одном, мои долготерпеливые читатели.