Мой министр культуры

Начинаю писать серию случаев из жизни (по просьбам френдов, не хухры-мухры) с истории, которая вспомнилась нам с БМ во время встречи (или как нынче говорят, развиртуализации) с Катей djemelika, моей читательницей и очень милой девушкой. Ох и продержали же мы девчонку на холодном ветру у входа в Ленинку! Всё вспоминали, как я в этом заведении работала…

Было это накануне развала СССР, в 1989-1991 годах, когда культурой управлял прекрасный актер, но ни разу не кризисный управленец Николай Губенко. Время было странное, нелепое, как всякий рубеж эпох, даже поветрия свободы приобретали необыкновенно глупый вид. Я в эти годы работала в отделе библиотеки им. Ленина, именуемом «Информкультура». Отдел, как мне кажется, занимался исключительно тем, что продлевал время своего существования, выполняя поручения вышестоящего начальства и устраивая истерики нижестоящим: «Вы же понимаете, какое важное дело мы делаем?» А-ага. Притом, что в Ленинке никогда не было дела важнее выдачи и ремонта книг. Если бы нас всех послали их таскать и подклеивать, толку от «Информкультуры» было бы намного больше.

И вот однажды в этом темном (был вечер) гнезде потомственной интеллигенции (где я была сущим кукушонком) раздался звонок и профессионально обаятельный мужской голос произнес: «Это ваш министр культуры». На что я отреагировала автоматически, без всякого расчета, произнеся голосом скучающей императрицы: «Мой министр культуры?» В трубке надолго замолчали. Но это был не конец, это было самое начало…

Дело в том, что интернета-то тогда не было. Да даже если бы был, вряд ли высокие чины полезли бы в гугл за статьями по культуре и мультуре. Так что все равно информирование Минкульта и просвещение его же легло бы на плечи «Информкультуры». А поскольку я была тем самым салагой, которого дембеля, фигурально выражаясь, гоняли за пивом, то и готовить дайджесты (тогда по-простому говорили «доклады») по чьей-нибудь культуре выпадало мне.

Надо мной подтрунивали все: «Инессе звонил ее министр культуры! Велел приготовить ему доклад и обзор американской культуры — всей, какая ни на есть, он едет с визитом в Америку!» Я, конечно, готовила, а потом мне звонил секретарь министра и рассказывал с сочувствием в голосе: «Николай Николаич прочел… это. Ну, что вы прислали. Сперва все было нормально, но на современном искусстве рассердился и закричал: «Что они тут понаписали? Козел с надетой на него шиной? Это что, юмор такой?» Да нет, отвечала я, это не юмор, это хуже — поп-арт. Произведение Роберта Раушенберга. Секретарь вздыхал и говорил: «А давайте вы ему сами расскажете про американский поп-арт? Мы за вами машину пришлем…» Я ехала, рассказывала про концептуальное искусство, поп-арт и прочую пакость, добавляла, чтобы слушателям было не так обидно и не казалось, что я их троллю (тогда и понятия-то такого не было, но как это иначе назвать?) историю про «Ванну» Йозефа Бойса, лидера немецкого постмодернизма (если кто заметит разницу между немецким лидером и американским основоположником, я подарю ему виртуальную медаль). История с которой произошла весьма показательная.

В 1973 году лоханка, в которой некогда купали младенца Бойса, уже изрядно подросшим деятелем искусства была оклеена пластырями, обрывками тряпок, заполнена мусором и выставлена как предмет искусства в Музее современного искусства в Вуппертале. Через несколько дней там же что-то праздновала парторганизация СДПГ. Две дамы из оргкомитета всего лишь решили помыть бокалы, из которых предстояло пить приглашенным, увидели «шедевр», отмыли, почистили, бокалы сполоснули — и что забавней всего, надумали перенести лоханку из залов в туалет! Через день в музей пришел Йозеф Бойс, не обнаружил своей лоханки на месте — и понеслась… Администрацию музея по суду заставили выплатить оскорбленному художнику компенсацию в размере 40 тысяч западногерманских марок. А вы говорите, козел с шиной! Его хотя бы с биде не перепутаешь…

Правда, в те времена познания нашего человека, далекого от истории искусства (на отделении каковой я уже училась — аж на втором курсе), заканчивались на Рокуэлле Кенте. Аляска, айсберги, эскимосы, пингвины горы и мужчины… У нас тоже такой имелся. Таир Салахов Николай Рерих. Было что посмотреть на этих картинах, было. И никаких, прости господи, инсталляций.

БМ мне говорит: «А чего ты хочешь от человека, упавшего с самолета без парашюта?» (был в биографии Йозефа Бойса и такой инцидент). А я отвечаю: «Того же, что и от сироты, рожденного в катакомбах Одессы во время бомбежки и после гибели родителей проведшего детство и юность в детдоме (а это уже факт биографии Губенко) — чтобы он вырос нормальным, а не основывал постмодернизм, дабы отомстить человечеству за свои страдания».

поделиться:
  • Добавить ВКонтакте заметку об этой странице
  • Мой Мир
  • Facebook
  • Twitter
  • LiveJournal
  • Одноклассники
  • Blogger
  • RSS
  • Блог Li.ру