В кои веки раз прошлись мы с Боевой Мышью по кок-стрит, «улицам для богатых». Поглазели на дам…
…и кавалеров. Кавалеры, печально понурив парики, пересчитывали купюры. Мы не стали их смущать.
На Охотном ряду обнаружилась ярмарка для богатых. Абсолютно ненужные в хозяйстве товары по изрядным ценам, инсталляции из тыкв, достойных грядки Хагрида, сувениры в псевдонациональной эстетике и белорусские народные ритмы, под которые лихо отплясывал младой мулат (или правильнее сказать «арапчонок»?) в солнечных очках.
На фоне грин-арта из тыкв и пукетов продавали, как оно обычно бывает, сиропы по цене дорогого алкоголя, вышитые подушки в стиле «аятаквижу», корзинки для Красных шапочек, мечтающих поймать уже, наконец, своего волка и пустить на шубу. А за ярмаркой, как и предупреждала пела Марыля Родович на пару с Валерием Леонтьевым, кружились расписные карусели. Не теряющие своей праздничности даже ночью, под дождем.
Но еще до дождя мы посетили ГУМ и культурно отдохнули с мороженым и ситро.
Девушка, скучающая рядом с «сиропными конусами» (к вечеру половина сиропов уже закончилась, и я не нашла любимой мною в детстве крем-соды) являла собою гламурный вариант дебелых тетенек в белых халатах, некогда разливавших газ-воду с сиропом не только в ГУМе, но и на улицах. В прошлом веке, в прошлом тысячелетии, в моем далеком детстве…
Шикарный ГУМ…
…с его всему миру известным фонтаном (где всем советовали встречаться, регулярно объявляя по радио: «Если вы потерялись, встречайтесь в центре ГУМа у фонтана!» — так и хотелось спросить: а если я по жизни потерялась?)…
…встретил нас тыквами!
…и выставкой авангардистов, по которым БМ в прошлом веке писала диссертацию. Выставка очень хороша, с фотографиями, эскизами и манекенами, смешными невозможно. Девушки с надетыми на них рамочками (чтоб не присела, лентяйка!), кринолинами в бомбошках и подолами на подтяжках страдают от эксклюзивности на них надетого ничуть не меньше жертв современной моды.
С трудом оторвали себя от стендов с эскизами (иначе никакой прогулки не получилось бы, а получился бы отчет о выставке), помогая себе мороженым (фисташковым и смородиновым) и напоминанием о главной цели похода в ГУМ — о намерении купить вустерского соуса в «Гастрономе № 1». Гастроном этот, прямо скажем, воплощает собою булгаковское: «— Все кусается, — вздохнув, заметил Коровьев, — эх, эх… — Он немного еще подумал и пригласил своего спутника: — Кушай, Бегемот.
Толстяк взял свой примус под мышку, овладел верхним мандарином в пирамиде и, тут же со шкурой сожравши его, принялся за второй.
Продавщицу обуял смертельный ужас.
— Вы с ума сошли! — вскричала она, теряя свой румянец, — чек подавайте! Чек! — и она уронила конфетные щипцы.
— Душенька, милочка, красавица, — засипел Коровьев, переваливаясь через прилавок и подмигивая продавщице, — не при валюте мы сегодня… ну что ты поделаешь! Но, клянусь вам, в следующий же раз, и уж никак не позже понедельника, отдадим все чистоганом. Мы здесь недалеко, на Садовой, где пожар».
Цены раза в два-три повыше, чем в нормальном магазине, но примерно такие же, как на «ярмарке для богатых»: 200-300 мл джема-сиропа бог весть из чего стоит от 300 до 700 рублев. При нынешней доступности любой фруктовой экзотики — сущая несуразица. Я вам из любых дурианов с кокосовым молоком варенья наварю (варила же я варенье из фрукта под названием «помело» — и ничего, варенье из помела оказалось вполне приличным). Вот только «не повредит ли тебе зазеркальное молоко»? Бойкие продавцы начинают окучивать туристов еще на подходе тайменем-стерлядью, солеными рыжиками-лисичками, плакатами про здоровую пищу.
А вустерского соуса нет! От обиды купили один творожный сырок — и на тот скидку выбили. Пусть знают свое место!
По дороге между ГУМом и ярмаркой (это была долгая обходная дорога через Новую и Старую площади, Варварку и Великий Недострой, о которых расскажу завтра) увидели удивительно смешную картину в давно исчезнувшем Никольском тупике.
Как можно увидеть что-то в исчезнувшем месте? Для этого надо быть мной!
Немного об истории этого места. Никольский тупик создан для проезда к церкви Троицы в Полях, которой тоже уже нет, только раскрытый для обзора фундамент. В 1843 году в стене Китай-города была сделана калитка, в результате чего тупик получил выход на Театральный проезд.
Рядом с Никольским тупиком находится Третьяковский проезд — живописная улица Никольской и Театральным проездом. Проезд был построен в 1870-х годах братьями-меценатами Третьяковыми. При этом в Китайгородской стене была прорублена арка, стилизованная под русскую старину. В настоящее время проезд занят модными бутиками. Это единственная в Москве торговая улица, построенная на частные средства.
Хочу добавить, что в Третьяковский проезд не токмо дверь прорубили, но и красную дорожку постелили — для дорогого потребителя.
Что же до Никольского тупика, то в конце XIX-начале XX века в тупике располагалось множество мелких лавочек букинистов: «Там многие годы сидел в своей крохотной лавочке старый букинист Афанасий Афанасьевич Астапов; низенькая горбатая фигура его была знакома многим москвичам из ученого и литературного мира». В 1934 году в связи со строительством метро церковь и многие дома по Никольскому тупику были разрушены. На место церкви перенесли памятник первопечатнику Ивану Федорову. «По Никольскому тупику, призрачно существующему в современной топографии Москвы, остались лишь магазин «Книжная находка» и Московский военный комиссариат, стоящие по нечетной стороне тупика» — тот самый «Расстрельный дом».
Нынче Иван Федоров совершенно незаметен между бентли и феррари. Смена системы ценностей, как говорится, налицо. Кстати, советую всем любящим эту фразу запомнить: «налицо» пишется вместе, а не раздельно. Смешно сетовать на бездуховность, когда у тебя у самого проблемы с орфографией.
В темноте мы вернулись через всю Москву бутиковую обратно к ярмарке. По дороге встретив пресмешные витрины вроде «Новой зари» (новая заря красивой жизни занимается!): золотое платьище на фоне ведерных флаконов с духами. Флаконищ с душищами.
Ярмарка таинственно светилась в ночи грудой драгоценных камней и тыквенных развалов. А из тыкв сама собой формировалась какая-то нечисть, напоминая: ты ходи, турист, да оглядывайся! Скоро, скоро наступит национальный белорусский праздник Хэллоуин!
В смущении мы обратили взоры свои на Большой театр и ЦУМ. Окна в ЦУМе горели негасимым адским огнем и словно бы подмигивали: ты заходи, если что!
