Последние деньки, когда в разрывах туч еще мелькает голубое небо, а осень еще сверкает облезающей позолотой, ловишь, точно увертливых мотыльков. Наверное, московский народ тоже чует: «Зима близко!» — и высыпает гулять даже в будни. На днях в новостях радостно подсчитали, что в парке «Зарядье» (открытом к Дню города, но, как водится, с недоделками) побывало миллион человек. Что эти люди там забыли, не знаю. Я ради осмотра данного парка стоять в такой очереди, а потом бродить в толпе средь хилых березок не стану.
Ну правда же, эти подчеркнуто ностальгические посадки и кошмарная черная кочка в торчащих ребрах (послал же господь дизайнера!) выглядят не слишком соблазнительно.
На задах «Зарядья» и вовсе полный раскардаш: по куполу чего-то, похожего на порождение аквапарка и филармонии, потерянно бродит целый отряд людей не то с альпенштоками, не то со швабрами, внизу хмурые мужчины по одну сторону забора что-то достраивают, по другую — что-то доламывают. Входа за забор с задов нет, всех отправляют в обход, в сторону очереди. И везде стройка, рабица, визжат болгарки, бухают молотки, нет, целые кувалды. Под такое звуковое сопровождение гулять средь еще (уже?) не проросших древ и трав — кайф сомнительный.
Мой вам совет, любители новинок: подождите вы, пока там всё окончательно доделают (на что после торжественной сдачи объекта требуется от трех месяцев до года) — и тогда уж…
А то даже на палаты белокаменны бояр Романовых и Псковскую горку, один из легендарных семи московских холмов, не больно-то полюбуешься. Палаты раскрасили в какой-то непотребный грановитый колер — и зря.
На Псковской горке тихой сапой идет благоустройство «исторических задов». Некоторые храмы наконец-то удалось выудить из тени всем не нравившейся гостиницы «Россия». На Псковской горке тихой сапой идет благоустройство «исторических задов», как храм Георгия Победоносца на Псковской горке.
Варварка даже посвежела от ее отсутствия.
Да и вообще без проводов виды на московские холмы открылись невиданные. Тут вам и вид на Заречье, и вид на другой московский холм — Таганский, уходящий в Яузу знаменитой Швивой (Вшивой) горкой.
Никакие благостные названия и героические преобразования не вытесняют из памяти москвичей ни Хитровку с ее малинами, ни Швивую горку с ее сорной травой и босяками: «Под тенистыми ивами вьется грязная, окрашенная стоками фабрик во все цвета радуги речка Яуза. Её берега занимают фабрики, перемежающиеся огромными пустырями, садами, огородами. На косогоре, спускающемся к реке, почти всегда можно видеть фигуры босяков. Они здесь отдыхают, спят, чинят платье и т. п. Это изнанка города, его будничное лицо», рассказывает путеводитель по Москве 1905 года.
Если же отправиться вверх по Боровицкому холм (Боровицкому мысу, он же в языческие времена — Ведьмина гора, где находилось капище), то и дело натыкаешься на храмы, то спрятанные в проулках, как храм Живоначальной Троицы в Никитниках…
…то гордо выступающих фасадом на площадь, как храм Святого Апостола Иоанна Богослова под Вязом. Название его, между прочим, произошло от огромного вяза, росшего перед алтарем еще во времена Екатерины II. Сейчас уж нет того вяза, а храм вовсю чистят и ремонтируют все те же суровые мужчины, бродящие по крышам.
Новая площадь вообще богата всяческими сюрпризами. То встретится совершенно по-европейски готический проулок.
То обнаружится, что Политехнический музей, очищенный от краски и зримо одряхлевший, похож на готический замок даже больше некоторых готических замков. Хотя каких только веяний в этом здании нет! Не зря же его строили тридцать лет.
Рядом на Лубянке демонстрирует свой социально-привлекательный окрас здание органов госбезопасности на Лубянке.
Но все равно под желто-красным колером оно — серое. И призрак Железного Феликса реет над ним, в какие парки искусств его ни переноси. А ведь я помню, как памятник Дзержинскому убирали «по требованию народа» в 1991 году. Как же мы тогда верили в возможность убрать из нашей жизни душащую нас несвободу и предопределенность. У кого-то получилось, однако большинство просто-напросто обнаружило себя под властью «желтого дьявола».
Но не будем о грустном. Все-таки солнце еще мелькает в разрывах туч, торговые улицы и променады завлекают покупателей и гуляк — Никольская…
…Неглинная…
…Рождественка…
…Театральный проезд…
А возле «Метрополя» даже сделали проход к Театральному проезду вдоль Китайгородской стены. Раньше его не было, воротца на задах «Метрополя» всегда были крепко-накрепко заколочены, от греха подальше.
Правда, фонтаны уже отключили. В прошлую прогулку я успела снять ввечеру темный и мрачный фонтан Витали с его амурами-путти — Трагедией, Комедией, Поэзией и Музыкой. Когда-то он доставлял 17 тысяч ведер воды в сутки, снабжал водой долговую тюрьму «Яма» и бани купца Михаила Челышева. Весь XX век фонтан был сух и работать стал только в 1995 году.
Зато фонтан перед Большим театром работал, сколько я себя помню. И до последнего сверкал под московскими огнями — отключали его только, когда начинались последние заморозки.
Что ж, судя по фонтанам, зима уже близко.
«Потому что жизнь не ждет.
Не оглянешься — и святки.
Только промежуток краткий,
Смотришь, там и новый год».
