Похоже, пора искать труды психиатров на тему того, как некоторые особенности вирта меняют лицо человечества — и в первую очередь специфика виртуального общения. Психологам я давно не доверяю, ведь эта сфера из медицински-научной стала экономически выгодной. Давно известно, что область, где крутятся деньги и растут рейтинги, сама деградирует (сперва бурно развивается за счет количественного, экстенсивного освоения ресурсов — а потом столь же стремительно деградирует) и попутно меняет менталитет общества — исподволь, словно радиация.
Психологам эту темку не поднять. Кого ни открой, все рождают бла-бла-бла в стиле кэпа: «Если человек рассказывает, что он попробовал наркотик, имеет глупость рассказать в соцсети в свои подростковые годы — то это ему помешает в возможной будущей карьере. То же самое — рассказать о даже вполне вымышленных эпизодах, о неладах в своей семье, о столкновениях с органами правопорядка. А подростки не прочь иной раз прихвастнуть таким поведением, которое называется «аггровантным». Сейчас ты прихвастнул, и может быть, заработал какой-то социальный капитал у неустойчивой и «свободолюбивой» группы своих «френдов». Но не очень понимаешь, что это закроет какие-то будущие социальные лифты. А почему стремится рассказать — это тоже интересно. Мне не известно все на свете, но по-видимому, когда еще нет реальных свершений, то приходится говорить о вещах обыденных, опять-таки, с целью немного прихвастнуть».
Обожемойскажикадядяведьнедаром! Оналитег. Спсилизд. Озвучил вечное желание подростка самоутвердиться любым путем, вредящее ему во взрослой жизни, а под конец признался, что знать не знает про пирамиду Маслоу!
Может, вы уже сделаете шаг вперед, родимые? Поговорите об изменениях коллективного бессознательного, происходящие прямо у нас на глазах, под нашим коллективным носом? Например, о том, как вирт убивает доброе старое неравенство, которое мы не умели ценить, пока оно еще было живо и здорово. Мы так хотели равенства — и вот мы его получили, причем самое густопсовое.
В Сети люди настолько равны, что только размер банковского счета и количество удачных селфи отличают нас друг от друга. Все параметры и уровни личности, достигаемые долгой работой над собой, моментально обесцениваются, в лучшем случае превращаясь в невнятные «духовные богатства».
Припоминаю, как ко мне, искусствоведу, пришло мутное существо не то с ником, не то с именем Маринад (Маринат?), объявило себя египтологом и попыталось обнюхаться со «своим». Причем начало процедуру с фразы про дивную красоту египетских иероглифов, коя неведомым макаром сливается со стихами Ахматовой, взятыми из перевода, известного начитанным девочкам по тому «Всемирки» «Литература Древнего Египта и много чего еще». На вопрос, каким образом оригинал данного стиха, находящийся бог весть в каком музее, оказался в одном месте со строками Ахматовой, написанными по подстрочнику, созданному задолго до того очередным высоколобым евреем, — «не дает ответа».
Другой случай: приходит в мою статью о разлагающем влиянии на современную литературу как бы литературного течения некая тетенька из вконтактика и с ясными глазками соглашается со всем мною сказанным. После чего располагается с удобством и начинает рассказывать мне, на какой фандом она фапает и какие именно персы особенно дрочибельны. На ее вкус. Удивляюсь, что не дошло до фразы «Подо мной сгорел стул». А еще, а еще тетеньке нравится каждый десятый фик! Если кто из вас бывал в аду для читателей и писателей старой закалки — он поймет: промашечка вышла. Порядка эдак на два: в графоманской геенне, что фикбучной, что самиздатовской, приемлемо написан один текст из тысячи, но никак не из десяти.
А вики-копипаста про панцербрехер и про мизерикорд, который якобы то же самое, что мизерикордия (хотя мизерикорд — это спица на ручке, оружие госпитальеров, добивавших раненых; а второе — черненый клинок с гардой, оружие браво, итальянских наемных убийц)? Кто только мне эти статейки не носил, мир не без добрых людей с тупыми мозгами. Да, я и сама не прочь заглянуть в википедию, но в темы, в которых мал-мала разбираюсь. Мне просто лень писать и формулировать самой: я же непременно отправлюсь в дебри и приволоку массу деталей, в то время как нужно короткое определение, стандартизированное. Информацию из вики всегда надо проверять. Особенно если вы решили преподнести ее прилично образованному человеку. Иначе мир вашему праху он вас с кашей съест не поблагодарит, как вы надеялись.
Не-е, по мнению просвещал, можно с копипастой из википедии прийти к писателю, вздумавшему написать книгу. Про то, как некому семейству, увлеченному евгеникой, удалось вырастить в своем хромосомном наборе ген-редактор. Кстати, теоретически это возможно. После того, как автор напишет тома два-три, перелопатит тонну-другую информации по генной инженерии, поднимет все знания, полученные им на факультете естественных наук НГУ — отчего б не принести автору ссылку на статью из вики? Про что-нибудь левое, типа клеточного обмена между близнецами. Или про химеризм. Или напомнить этой тупой песде законы Менделя. Или возведение двойки в степень, согласно коему у каждого из нас имеется по миллиарду предков. Или что Древнего Египта не было, потому что ШампоНьон (да-да, оно так и написало — ШампоНьон) всё наврал!
Про защитников от меня, такой злой, того и сего, начиная с писателей и заканчивая примитивными занудами, говорить надоело, но надо. Ладно, девочек, которые прибегают с фразами (далее цитаты): «Письку вытри!»; «Я Громыко (Белянина, Марченко, Звездную, Тупопездную) не читаю, но после вашего блога хочется по(д)мыться!»; «А вы и писатель средний, потому что думаете над каждой фразой» — оставим. Оставим девочек. Рассмотрим мальчиков: «У тебя самотык до жопы не достает!»; «Цыпа, ты днище». И самый томный: «Писатель Марченко (у которого в тексте мелькали фразы «У колдуна вскипели какашки»; «Разные рассказчики рассказывали разное» — прим. И.Ц.) в своей книге дает аутентичные беседы гоблинов (курсив мой — И.Ц.), а вы этого не заметили». Где уж мне заметить «аутентичные» следы мифических существ в тексте рядового графомана…
Примеров я могу привести десятки, если не сотни. Хотя зачем? Перед нами один и тот же ритуал, именуемый уравниловкой.
1. Приходит приторное до отрыжки нечто и начинает ритуал взаимного обнюхивания, намекая на общность того ли, сего ли — зашибенного образования, эстетических воззрений, духовного богатства… Ну или просто неприспособленности к реалу. Мы с вами, дескать, неудачники с образованием, давайте-ка сольемся в экстазе. После какового ритуала вы, по идее, признаете друг друга ровней. Даром что один из вас умеет думать головой и писать имеющие смысл посты-статьи-книжки (и зарабатывать на них!), а второй так… брешет в соцсетях. Надворный советник.
2. Приходит мужчина — такой, знаете ли, весь из себя носитель тестикул. Ему бы их на груди носить, чтоб виднее было. Вот он их на груди и носит. В Интернете. И эдак по-мужски, снисходительно принимается просвещать бабу-дуру. Самые тупые тупо копипиздят википедию. Те, что поумнее… а нету их. Принесут ссылку на ресурс, передравший статью из википедии. Мужчина с тестикулами на груди если не просвещает бап в плане наук, то наставляет на путь нравственный (в мои года наставники страсть как нужны). И непременно требует вести себя прилично с кем-то, кто самозваному наставнику мил и любезен. «Выжеженщина». «Тыжедевочка», ага.
3. А то еще приходит пылкая, чистая душа. Дитя. Причем дитя вирта, вскормленное здешним млеком и медом патологического равенства. Оно, племя младое, диарейное, искренне не понимает, что для уравниловки надо играть на понижение постоянно и аккуратно. Ибо, как говорила лже-Матрена Селиверстовна в фильме «Красавец-мужчина»: «Потому что зачем мне иметь расстройство за свои собственные деньги?» И оттого дитё хамит, как у себя в… ну, не знаю, где оно со своей моносредой общается. Кто-то в школе, кто-то в вузе, кто-то в подворотне. Дитятко еще не научили вползать в доверие, чтобы потом насрать где и сколько хочется. Оно влетает, словно моль в компьютер, и с места начинает орать вечное-прекрасное: король голый, хозяйка блядь, пирог говно, котлеты ебаной конины…
Одной моей знакомой человек старой закалки, еще помнящий, что такое невыдуманное, я бы даже сказала, истинное неравенство, пишет письма о том, что она (знакомая) не ценит себя, беседуя с теми, кто ей не ровня. Это восприятие даже нам, людям ушедшего века, странно и чуждо: человек пришел, принес свое фэ, ах, пардон, проявил внимание к вашей особе, разве ж можно ему не кивнуть? Хотя бы. Теперь представьте себе… нет, не королеву и не герцогиню, а просто богатую купчиху, идущую по маленькому провинциальному городку, где все всех знают, скажем, на рынок. Или к обедне. Она станет кивать и здороваться с каждым нищим, с городским сумасшедшим, с бедняками, которые в ее лавку не заходят, но знают, что это Матрена Селиверстовна, невеста-миллионерша? Нет. Они кланяются, она не замечает.
Отвратительно. В социальном плане. Зато в плане общения — вполне нормально. Не разводить же тары-бары с каждым, кто поклонится? Эдак и до рынка не дойдешь, и трещоткой прослывешь (или блаженной, которой прямая дорога в мученицы). Отбор действительной, реальной ровни — наше все. Он:
а) помогает создать круг общения, до которого не нужно опускаться, да и подтягивать до себя не нужно, кому надо, тот сам подтянется;
б) экономит время и силы на пути к чему-то — не обязательно великому, но к тому, что мы сами выбрали, а не нам навязали;
в) избавляет от круговорота вежливой и утомительной лжи, неизбежной при общении с кем-то раздражающим и глуповатым;
г) оберегает от подстав, неизбежных со стороны человека, который лишь изображает ровню, хотя на деле-то он знает, что вы не равны;
д) позволяет не ощущать неловкости перед теми, кто вам равен или выше вас, за дикость и глупость ваших «добрых друзей».
Нам усердно внушают, что снобизм — это плохо, а демократизм — хорошо. Ну, как говорил Хиггинс в «Пигмалионе»: «А я с герцогиней обращаюсь как с цветочницей». И поумневшая Элиза отвечала: «Понимаю. Со всеми одинаково». Не-е-ет, скажут любители равенства, мы хотим, чтобы с нами обращались, как с герцогами и герцогинями, даже если остальных вы гоняете ссаными тряпками. Эдакое неравенство наоборот, снобизм с противоположным знаком.
