Пополняя ЖЖ-бестиарий

Похоже, европейская и славянская нечисть закончилась, но всегда можно освоить восточную нечисть. Ее много и она смешная. Недавно наткнулась (в который уж раз) на японский бестиарий. Кого там только нет! И некоторые виды нечисти знакомы мне отнюдь не по бестиариям. Ама-но-дзаку: древний демон упрямства и порока. Читает мысли людей, заставляет их поступать так, что задуманные планы совершаются с точностью до наоборот. В одной из сказок съел принцессу, надел на себя ее кожу и попытался в таком виде выйти замуж, но был разоблачен и убит. Вот интересно, а он действительно читает мысли — или ему кажется, что он их читает? Иначе как бы он попался на обдирании принцесс? Признаюсь, у меня побывало множество визитеров, уверенных, будто они меня читают. Особенно поучающих пердунов (примерно моих лет), отчего-то уверенных, что они разговаривают со студенткой. Ну, с вчерашней студенткой. Или они просто привыкли так себя вести? Но упрямства там на трех японских ёкаев хватит.

Есть у меня среди виртуальных френдов и реальный друг, чьи собеседники четко демонстрируют: друг моего друга — не мой друг. Они — за одним-единственным исключением — чудовищно невоспитанны и назойливы. Я уже не первый год сама с собою спорю, как скоро придется банить очередного желающего поговорить со мною «в откровенном тоне», у друга ли в ЖЖ, на моей ли территории… Откровенный тон включает в себя стандартную схему. Приведу последнее ее воплощение. В цитатах, чтобы наглядней было.

Пункт первый. «Острый вопрос». Как правило, риторический и/или демагогический. Уже на этом этапе френда моего френда надо бы послать лесом, но я же спорила с собой, поэтому продолжаю диалог, известный мне до последнего всписка.

В последний раз это был вопрос, кто и где запрещает мне критиковать. И, как пример, был приведен критик А. Кузьменков, который «и денежку на этом зарабатывает, хотя некая издательница была сильно удивлена, что он пишет за копеечку, а не от души». Оставим последнюю часть утверждения на совести спрашивающего, хотя получение денег не означает, что работа не захватывает и не берет за душу. Но, предположим, некая издательница, а не сам спрашивающий считает наемного и оплачиваемого работника узаконенной проституткой, исполняющей любой каприз нанимателя за его деньги. Есть, есть такой подход в книгоиздате, в медиа, в искусстве — сервилизм называется.

И именно сервилизм предполагает существование формата. Если пишущий в него не укладывается, от него требуют изменить текст сообразно требованиям заказчика и политике издателя. Чтобы вписаться в систему, надо меняться под нее. Или не вписываться, остаться аутсайдером и маргиналом. У каждого свой выбор.

Что я, собственно, и ответила: «Кто запрещает? Формат. Чтобы отыскать рискованного издателя, способного выпускать неласковые, отнюдь не комплиментарные отзывы о популярных и обласканных книгоиздатом авторах, надо пройти через строй нервных и оскорбленных в лучших чувствах отказников. Так какого лешего я стану искать некого блаадетеля, который примет мои статьи «за копеечку»? Да еще с кучей оговорок. Меня и в моих блогах немало народу читает».

То есть я упоминаю формат и свое нежелание искать себе нишу в системе. Логично? Или это кому-то покажется пресловутой женской логикой?

А далее начинается пункт второй. Возражение, балансирующее на грани избирательной слепоты и прочих тяжелых когнитивных искажений.

«Всё ясно — пицца не удалась!» Товарищ почему-то приперся в мой пост про пиццу. Притом, что в блоге до черта постов о литературе, мое не слишком желанное приобретение залезло туда, где его никто не найдет, не прочтет, и устроило там оффтоп. И заявило, что пицца не удалась (хотя это была моя пицца — у меня-то все прекрасно удалось). Уже показательно: видна манера перекладывать с больной головы и кривых рук на голову здоровую и откуда надо растущие руки. Остается только убедиться в подозрении окончательно.

«Так хорошо шел разговор и раз формат!» Щас меня станут убеждать, что формата не существует… Или что он никому никогда не мешал. У товарища явная идиосинкразия к слову, которую он натравит на меня. Ну да мне как-то пофигу чужие идиосинкразии, у меня свои некормлены.

Достаточно одного лишь обозначения своей позиции — без типичного женского выскальзывания, как намыленная, без оправданий и забалтывания темы. Так я и делаю. «Если вас нервирует само упоминание имени бога нашего книгоиздата — ничем помочь не могу. Делать вид, что я не замечаю слона в комнате, я не намерена».

На что следует пункт третий. Пресловутое отрицание, плавно переходящее на аргументы, не относящиеся к теме.

«Да какой слон, так шавка мелкая». Не буду говорить, как меня восхищает пунктуация «умного» «диспутанта» — без запятых и пробелов (последние расставляю я, меня буквально подташнивает от текста без пробелов), зато с глубокомысленным женственным многоточием после каждой фразы. Но не будем о пунктуации, ибо речь об аргументах. Аргументы прекрасны. И непосредственно связаны с форматом и его ролью в стагнации критики в XXI веке. «Василий Розанов издавал книги на свои средства и успешно продавал. По крайней мере в таких тонах описан его издательский опыт в современной библиографии… Вот и весь ответ формату… Кузьменкова приглашали публиковаться в московские журналы, но Саныч послал всех пешим ходом… И живёт своим форматом… И не зависеть от купца!»

Если это не отставание в развитии, плавно переходящее в сенильную деменцию, то я уж и не знаю, что оно такое. Мало того, что «аргумент» не имеет отношения к тому, существует формат или нет сегодня. Розанов? В какие времена он издавался за свой счет? До революции — и пару лет после. Причем после революции его издавали большим по тем временам двухтысячным тиражом. Он попросту оказался «в кассу» революционным настроениям — на какое-то время. И все равно остался аутсайдером, автором вне системы. Да и Кузьменков, полагаю, не просто так отказал неким «московским», формат-то наверняка встал между Александром Александровичем и его слиянием с системой.

И опять я повторяю токующему глухарю, доставшемуся мне в собеседники, пустому спорщику, что он свернул с темы хз куда. «То, на что вы мне указываете, уже не общественный книгоиздат, а личная деятельность автора, его выбор — издавать или не издавать свои труды на свои средства, в обход всех соответствующих учреждений и их правил». Повторяю и диалог, который это существо выкинуло из головы сразу после того, как написало комментарий. «Вы мне говорите: пишите — кто вам запрещает? Я пишу. У себя. С чего вы решили, что я собираюсь от кого-то там зависеть?»

И, как всегда, не могу удержаться от того, чтобы потыкать «оппонента», «обладателя отличного от моего мнения», «альтернативно развитого мыслящего» товарища. «Оборотитесь на свое рассуждение: Розанов печатал книги на свои деньги (хрен пойми когда), Саныч послал московские журналы (значит, формат был назначен — иначе и посылать бы не пришлось). И вывод: формата не существует. Отменная логика. Мужская».

Пункт четвертый. Все, понеслась: «Вы дура-баба, моя Халя-Циля-Геля говорит/делает/готовит/истерит так же».

«Не надо раздражаться, я вам ничего не предлагал и не советовал… Я просто по ходу разговора вспоминал исторические и неисторические факты… Вот как-то так! Всё остальное ваши споры с самой собой! Как говорят мои дети и внуки — все дураки кроме бабы Гели…» Все, баба Геля, жена Халя, теща Циля стоят и смотрят на меня, как на говно — они-то уже втоптали товарища в то, с чем он одного, гм, биологического происхождения. А я тут со своими интеллектуальными штучками-дрючками, с попытками разговаривать с Гелиным-Халиным-Цилиным натоптышем, как с человеком.

В принципе, без первой и двух последних фраз, обойдясь лишь высказыванием: «Я просто по ходу разговора вспоминал исторические и неисторические факты… Вот как-то так!», оппонет прекрасно бы избежал прекращения общения и продолжил беседу. Оправдай свои не относящиеся к делу аргументы, собеседник, и лепи себе дальше свои воспоминания. Какое-то время.

Но ударный ответ как-бы-диспутантов — это ожидаемая пристроечка сверху. Да не одна, а вкупе с «семейным опытом» в стиле «Вы такая же, как моя родственница дура-баба Геля» (прелестно — прийти ко мне за «умной беседой» и через несколько реплик уже намекать, что я дура). Как же, это я раздражаюсь, указывая товарищу на его же ход рассуждений.

Из упомянутого журнала (умного журнала умного человека) ко мне никогда не приходит других френдов. За одним исключением. Остальные совершенно одинаковы: на третьей-пятой реплике начинается стандартное «Вы ничего не понимаете, но я спасу вас из тьмы невежества». Потом начинается демагогия, бред и троллинг. Тема самопроизвольно и, как кажется визитеру, незаметно для меня подменяется другой (в картах это называет «передергивать»). Попытка объяснить, что начинался-то разговор с темы, мешает ли критиковать профессионалу в изданиях формат и мой ответ про готовность предаваться критике в личных блогах игнорируется (в картах это называется «пальмировать»). Затем следует мгновенный переход на то, что мне ничего не советовали и не предлагали, а я воюю с собственными демонами (в картах это называется «сделать вольт»).

Какие каряки демоны, когда вокруг такая радиация умная беседа? Сначала намеки, что формата не существует вообще (тот факт, что я двадцать лет проработала с книгоиздатом и десять лет в журналистике, десятки, если не сотни раз видела, как отсеиваются вещи, не совпадающие с пресловутой «политикой издательства» — да тьфу на мой опыт совсем! какой такой опыт может быть у дуры-бабы?). Потом аргумент типа «один гений сто лет назад успешно сам торговал своими книгами» и «один критик нисхерали отверг выгодные предложения и ушел в аутсайдеры». И закономерный вывод — формата нет, а если есть, то он ничего не значит. Мужская логика (или то, что мужики считают таковой) все-таки поразительная штука.

Последнее, что я могу сделать — это сказать «оппоненту» (в кавычки я беру все эти слова потому, что не вижу никаких оппонентов — давным-давно это не слишком занятные зверушки, исполняющие одни и те же кунштюки): вы никогда не поймете, что такое демагогия, не поверите, что она и только она правит в ваших рассуждениях, не осознаете, что разговаривать с любителями подобных приемов — только время зря терять.

Но ладно бы этот тип был первый (и последний). Однако я почему-то регулярно получаю эдакие сокровища в качестве собеседников. Со схемой «острый вопрос-дебильный аргумент-отрицание очевидного-переход на мои личные качества/больную психику/неумение вести себя/недостаточность опыта/да кто ты такая ваще». Если я спрашиваю: так о чем мы все-таки спорим — о том, что формат не существует и, следовательно, не мешает критикам и критике? о том, что он существует, но не мешает аутсайдерам? о том, что я недостаточно аутсайдер, есть и поаутсайдеристее меня? — оппонент переводится на говно какой-то бабы Гели на психологические проблемы. Мои, всегда мои.

поделиться:
  • Добавить ВКонтакте заметку об этой странице
  • Мой Мир
  • Facebook
  • Twitter
  • LiveJournal
  • Одноклассники
  • Blogger
  • RSS
  • Блог Li.ру