Счастье вечно

Смерть и ангел

Почему, когда мы оглядываемся назад, то вдруг то, что некогда было прекрасным, утрачивает свою силу из-за того, что скрывало тогда ужасную правду? Почему воспоминания о счастливо проведенных супружеских годах омрачаются, когда вдруг выясняется, что один из супругов все эти годы изменял другому? Потому, что в таком положении нельзя быть счастливым? Но ведь счастье-то было! Порой воспоминание уже тогда искажает впечатление о счастье, если конец был горьким. Потому, что счастье только тогда бывает полным, когда оно длится вечно?
Бернхард Шлинк. Чтец

Сколько современный писатель (особенно молодой-незарегистрированныйначинающий) пишет о мести — уму непостижимо. Тут вам и месть с пылу с жару, и месть, поданная холодной и даже замороженной. Иногда кажется, будто молодежь ищет сильных чувств исключительно в одержимости. За пределами идефикс и искать нечего, там все серо́ и пресно. Мания нынче в тренде.

Чаще всего в произведениях МТА на поверхность всплывает желание автора отомстить всем, кто его недооценил, кто обидел, кто отверг. Племя младых писателей щедро выплескивает в литературу свой инфантилизм. А что инфантилу милей всего? Признание, похвала, психологические поглаживания. Он не хочет принять тот факт, что всё это надо заслужить — или делать то, что считаешь нужным, наплевав на порицание общественности. Школярское желание ответить гадостью на гадость в искусстве преображается в сверхидею возмездия.

А сюзерен молчит который день подряд,
Батистовый рукав купая в винной луже.
В его бокале — яд, убийцы ждут снаружи.
Он смотрит мне в глаза — и опускает взгляд.
(с)

Младоаффтар заставляет героя красиво страдать, смотреть глазами обиженного Бэмби на своего палача, но однажды у палача — у всех палачей прекрасного Бэмби! — всё становится очень-очень плохо. И перед ними графом Монте-Кристо (молодым и стройным, в отличие от Жерара Депардье) появляется тот, кого они обидели. Он достиг всего, всех простил, с годами никакого желания мстить не осталось, однако цель, поставленная в момент осознания предательства, должна быть достигнута, яд разлит по кубкам и методично вливается в глотку каждого, кто посмел катить бочку поднять хвост не так посмотреть на будущего Монте-Кристо.

Юность души (вечную, никаким жизненным опытом не искоренимую юность) выдает месть горячая, точно пирожок: сказал антагонист протагонисту плохое слово — и на него немедля падает домкрат заклятье, от которого мерзавец и помрет. Или не помрет, но узрит истину — что он недостоин! Чего недостоин? А всего. Чего ни захочется, того и недостоин.

Вот только Эдмона-то Дантеса предали так уж предали, а пишущие с монте-кристовых позиций МТА ничего ужасней пересудов за спиной не знали, зуб даю. Живописать они любят страшные вещи: их персонажа и бьют смертным боем, и насилуют в извращенной форме, и имени лишают, и достоинства, и достояния. За такое Эдмон Дантес бы вписался! На все свои драгкамни и драгметаллы основал киллерское агентство «Месть сгоряча» и карал бы, карал.

Говорят, люди моего знака, Скорпионы, ужас как мстительны и больше других знаков склонны к паранойе. Однако мне кажется, на общем фоне мы не выделяемся: вирт поголовно лепит из юзеров параноидных личностей, организованных невротически. Нэнси Мак-Вильямс пишет об их поведении: «параноидные пациенты пограничного и психотического уровней оказывают сильное давление на терапевта с целью признания собственного убеждения, что их трудности имеют внешний характер. Например, по их мнению, терапевт должен признать, что другие способны управлять ими. Более того, без такого подтверждения эти пациенты будут проявлять беспокойство по поводу того, что не чувствуют себя с терапевтом в безопасности«.

Проще говоря, человек одновременно признает, что его поведение выходит за рамки нормы — и в то же время считает, что тому имеются внешние причины. «Если у вас паранойя — это не значит, что за вами не следят«. Американский психоаналитик Эдита Штерба назвала это состояние «терапевтическим расщеплением» между наблюдающей и ощущающей частями собственного «Я». Вирт и его усугубляет, это терапевтическое расщепление: здесь люди сплошь и рядом признают за собой всякие деформации психики — после чего немедленно начинают добиваться от собеседника признания, что в их обстоятельствах можно выжить только так, деформированным.

А поскольку гратуал заточен именно под выплескивание в него своих тревог, то и тревожность в вирте зашкаливает. Людям хочется и исповедоваться, и повиниться, и получить психологические поглаживания, и услышать, что все будет хорошо. Словом, снизить уровень тревоги, слезть с измены… Ага, как же. Не обессудьте, дорогие, но в вирте год идет за три, если не за пять. И вы успеваете года за два-три пройти путь от приятного знакомства до безобразной ссоры, на какой в реале вам бы потребовалось десятилетие. Успеваете и очароваться, и разочароваться. К тому же вы все эти годы не видите собеседника, а значит, всё, что он выражает своим лицом и голосом, вам недоступно. А это около 80% информации.

Вирт — джунгли неконтролируемого общения. Здесь все мгновенно: чувство растет, цветет, плодоносит, гниет и разлагается. За три дня информационное поле может обновиться так, что и концов не найдешь, где та полянка, что понравилась тебе в прошлый визит. Вон та непроходимая чащоба, что ли?!

Реал останавливает жизненный цикл цветочков очарованности весьма простым способом: он не только рассказывает о собеседнике, но и показывает его. Надо признать, люди в массе своей необаятельны, так что сказанное им в личной беседе делится на семь, а то и на семижды семь. Мало кто из опытных, жизнью у́ченых людей придет в полный восторг от незнакомца с первого «здрассьте». А тем паче параноики, они же параноиды.

Параноиды — это вообще особь статья. Их наблюдательность поражает. Их умение заломать даже психотерапевта впечатляет.

«Параноидные люди ничего не пропускают. Ни один изъян терапевта не защищен от их испытующего взгляда. Мой друг утверждает, что обладает бесценным качеством для проведения психотерапии: умеет непревзойденно “зевать в нос”. Но (спорю на мою кушетку!): даже он не сможет провести хорошего параноида. Женщина, история которой была описана ранее в этой главе, никогда не ошибалась, когда замечала мою зевоту – сколь бы неподвижным ни было мое лицо. Я реагировала на ее конфронтацию по данному поводу извинительным признанием, что она снова разоблачила меня, и сожалением, что совершенно не в состоянии скрыть в ее присутствии что-либо. Такой тип реакции продвинул нашу работу гораздо больше, чем мрачное, лишенное юмора выяснение ее фантазий в тот момент, когда подумала о моей зевоте«.

Жаль, что по мере перехода из невротического состояния в психотическое эта наблюдательность и идея воздействия извне мутирует в синдром Кандинского-Клерамбо. Да, это тот самый психический автоматизм с голосами из розетки:

Идеаторный (ассоциативный) автоматизм — ощущение вкладывания чужих мыслей, ощущение, что твои мысли становятся известны окружающим, ощущение похищения мыслей. Отчуждение собственных эмоций: у больного возникает чувство, что эмоции он испытывает не самостоятельно, а под влиянием посторонней силы («мною смеются, мною печалятся»).

Сенестопатический автоматизм — характерно возникновение сенестопатий, висцеральных галлюцинаций и псевдогаллюцинаций «под влиянием внешних воздействий» (например, пси-аппаратов, космических лучей, магических воздействий).

Моторный (кинестетический) автоматизм — у больного такое чувство, что его тело двигается не по воле хозяина тела, а опять же под влиянием внешних воздействий. Особым видом моторного психического автоматизма являются речедвигательные псевдогаллюцинации — ощущения, что движения языка, произнесение слов происходит помимо «по приказу извне».

Ничего не напоминает? Империо, магглы, Империо. Идеальный способ мучительства без пыток для независимой натуры — и предел мечтаний для безынициативной. Когда ни за что не отвечаешь и полностью растворяешься в «повелителе». БДСМщики бы душу продали за техническое воплощение Империо. Зато и применяли бы на тех, кому нравится ни за что не отвечать. А военные бы продали не только свою душу, но и много-много совершенно посторонних душ, чтобы эта машинка работала только на них и упразднила бы всю мировую дипломатию. Хотя, конечно, в политике тоже полно сабмиссивов с мечтой о заботливом Доме.

Между тем добиться от человека — особенно от человека молодого, доверчивого, а порой и не слишком молодого — повиновения нетрудно. Не нужно ни чудодейственных машинок, ни непростительных заклятий. Надо просто знать, чего хотят люди — и чего они боятся.

Хотят они того, кто принял бы их целиком и полностью, не предавал и не обижал бы. Хотят довериться и не быть обманутыми. Даже параноиды, от которых не ускользает зевок в нос и легкое изменение выражения глаз собеседника, не доверяющие никому в принципе — даже они пропускают в свою жизнь кого-то, с кем надеются обрести вечное счастье. Счастье ни разу не торт, если у него нет шанса продлиться вечно.

Боятся люди, что счастье кончится и всё, что им озарено, окажется осквернено разрывом. Настолько боятся, что большинство высокохудожественных и маловысокохудожественных произведений искусства — именно об этом. Но если профессионалы пытаются усложнить рисунок идеи, отвлекаются на всякие философские ништяки, то фанфикшен прост и откровенен, как на кушетке у аналитика (именно поэтому столько лет его читаю — словно записи психоаналитического курса сотен и сотен людей, чего в реале вам никто делать не даст).

Самодеятельные литераторы только и делают, что рассказывают о вечном счастье в форме неугасимой любви и преданности. Притом, что каждый — каждый! — пережил развод, свой или родителей, а также разрыв любовных отношений. А значит, любой человек в курсе, как болезнен и безобразен конец безоблачному счастью (и чем безоблачней оно было, тем кошмарней развод), как отвратительны тайны, выплывающие на свет божий со сменой знака отношений. Почему мы не помним об этом в момент сближения? Почему открываемся?

И умные и не очень умные представители вида хомо понимают: залогом «щастя» может стать поведение, точно под Империо, с полным растворением в другом, с принятием «хозяина» — вплоть до психического автоматизма. Чтобы в мозгу постоянно звучал голос, спрашивающий: а как бы ОН хотел, чтобы я поступил(а)? И сколько ни смейся народ над полученным в результате архетипом «мудроженщины» (а по сути своей — половой тряпки, об которую «любимый человек» вытирает ноги), в головах не угасает вера, что мудроженщина с хозяина ее жизни свое возьмет — не мытьем, так катаньем.

поделиться:
  • Добавить ВКонтакте заметку об этой странице
  • Мой Мир
  • Facebook
  • Twitter
  • LiveJournal
  • Одноклассники
  • Blogger
  • RSS
  • Блог Li.ру