Смерть сетератора

Безделица на тему «Мы все из Рунета — это многое объясняет».

* * *

Полдень XXI века. Год 2035. Под метромостом ютится довольно крепкая бабуся с дряхлым планшетом и в старинных наушниках. Неподалеку от нее стоит и пялится девушка с лицом Беатрикс Кидо.

Бабуся (скрежещущим голосом). Я тебя вижу.
Девушка. Вы же спиной сидите.
Бабуся. Я слышу, как работают твои мозги.
Девушка. Врете вы все. Опять дракона изображаете.

Бабуся смеется, это звучит так, словно кто-то поперхнулся дымом. Кто-то большой и чешуйчатый даже внутри.

Девушка (с ненавистью). Вы знаете, что убили мою мать?
Бабуся (равнодушно). Как ее звали?
Девушка. Вы прозвали ее (запинается)… прозвали ее…
Бабуся. Не говори, я все равно не вспомню.
Девушка. Я убью вас.
Бабуся. Ну вот, опять.
Девушка. Что, вас уже убивали?
Бабуся. В этом квартале ты первая. Поздравляю, возьми с полки пирожок.
Девушка (недоуменно). С какой полки?
Бабуся. С виртуальной.
Девушка. Вы спятили?
Бабуся. Нет, это мир спятил. И эмигрировал в вирт. В реале осталась я и тринадцать особо стойких олдфагов. Остальное человечество уже в вирте. Апокалипсис свершился незаметно.
Девушка (раздражаясь). Моя мать покончила с собой! В реале! Из-за вас! Вы слышите меня или вы глухая под этими штуками?
Бабуся. Глухая из нас двоих не я. Твоя мать умерла из-за дурацкого виртуального прозвища — это ты называешь жизнью в реале?
Девушка. Она не из-за прозвища!
Бабуся. Да? А мне показалось…
Девушка. Мало ли, что вам на старости лет показалось. Она из-за вас умерла! Из-за вас! И я поклялась за нее отомстить… (копается в сумке)
Бабуся. Пока ищешь орудие убийства, может, развлечешь жертву исповедью? Канон не против.
Девушка (радостно). Йес!!! (выхватывает столовый нож) Хм…
Бабуся. Это не йес, это для рыбы. А я — мясо. Сырое и старое. Пилить задолбаешься. Вторая попытка.
Девушка. Да я могу просто столкнуть тебя в воду, старая карга!
Бабуся. Не выйдет. Я умею плавать. Причем именно здесь я училась плавать лет эдак шестьдесят… пять тому назад. Тогда речка была почище. (вздыхает)
Девушка. После такого купания у вас начнется гепатит и вы сдохнете в муках!
Бабуся. Ты сначала определись, на «ты» со мной или на «вы». Потом определись, готова ли сесть в тюрьму за маленькую прихоть.
Девушка. Это кровная месть! За убитую вами мать!
Бабуся. Вот я и говорю — маленькая прихоть.
Девушка (устало садясь рядом). Вы сумасшедшая. Этот мозг давно сожрал альцгеймер, я только время зря теряю.
Бабуся. Давай-ка баш на баш.
Девушка. Что на баш? Не собираюсь я ничего выкладывать на баш!
Бабуся. Тьфубля. Как же с вами тяжело, дети Сети. Баш на баш — равноценный обмен: ты четко излагаешь свою семейную драму — я делаю так, что ты перестаешь трахать ею мозг. И себе, и мне.
Девушка (со слабой надеждой). А вы можете?
Бабуся. Даю тебе пять минут, потом прыгаю с парапета и уплываю на хрен на ту сторону. Время пошло!
Девушка (торопливо). В общем, вы с моей мамой поссорились из-за книги. Не знаю, что это была за книга, я ее не читала. И никто ее не читал!

Бабуся фыркает, как лошадь. В воздухе тает облачко дыма.

Девушка. Вы ее обозвали, потом она уже не могла отделаться от слова, которым вы ее обозвали. Она мечтала быть писательницей, мечтала прославить свое имя, а вы ее обозвали. И ее творчество обозвали, еще хуже, чем саму маму… Маму саму… Неважно, блин! И ваши друзья стали ее так обзывать. А потом и мамины друзья тоже. И вообще все. Она очень страдала. А когда ее в издательстве спросили: вы та самая, которая? — и назвали тем самым прозвищем… Стало ясно: что бы она ни сделала, прославить удастся только чертову кличку, которую вы ей дали. И тогда мама покончила с собой. Я успела?
Бабуся. Нет. Не успела. Вот если бы ты напомнила своей дуре-мамаше, что ее всё — это ты, а не идиотские игры в «Прославь сетератора», тогда бы ты успела. А так — нет.
Девушка. Вы пытаетесь создать мне комплекс вины?
Бабуся. Разве нужно еще что-то создавать?
Девушка. Разве вам не полагается говорить, что я не виновата?
Бабуся. А ты послушаешь? Не больше, чем наркоманка, которой твердят: слезь с героина, не трогай каку.
Девушка. Это я наркоманка?
Бабуся. Нет.
Девушка. То-то же.
Бабуся. С наркоманами проще, чем с травматиками, плотно сидящими на травме. Герыч трава по сравнению с травмой.
Девушка. Дурацкий каламбур!
Бабуся. О! А это уже что-то.
Девушка. Где?
Бабуся. В… уйди, рифма! В башке у тебя. Ты знаешь слово «каламбур» и знаешь, что каламбур есть безвкусица. В отличие от мамаши.
Девушка. Так вы ее помните! Вы врали, будто не помните мою маму!
Бабуся. Не радуйся. Понятия не имею, кто была твоя мать. Все они одинаковы: не видят разницы между шуткой и каламбуром, между фабулой и сюжетом, между фанфиком и реминисценцией.
Девушка. Кто «они»?
Бабуся. Мамы твои. Имя им легион, тысячи их и овер дохуя.
Девушка. Не материтесь!
Бабуся (иронически). При детях-сиротах?
Девушка (гневно). Да! И у меня не овер дохуя мам, а только одна! Была.
Бабуся. Это все меняет.
Девушка. Вы опять? Опять издеваетесь?
Бабуся. Да нет, констатирую. Будь у тебя овер… девятьтыщ мам, потерю одной ты бы и не заметила.
Девушка. Не надо.
Бабуся. Столько трёхнутых мам? Конечно, никому оно не надо. А что делать, если этого трэша полна вселенная?
Девушка (неожиданно ржет). Кончать с собой?
Бабуся. Это не метод.
Девушка. Почему? Ада боитесь, старая вы кошелка?
Бабуся. Некрофилов. Достанут где угодно.
Девушка. У вас мания величия.
Бабуся. Нет, преследования. И если судить по тому, что ты здесь, я права.
Девушка. К тому же у вас таких, как я, в каждом квартале по три штуки.
Бабуся. Если бы по три.
Девушка. Надо было быть добрее!
Бабуся. Зачем? Чтобы вы приходили с мамами и ныли на два голоса?
Девушка. Да кому ты нужна?!

Бабуся многозначительно молчит.

Девушка (нервно). Ты же ничего не можешь! А обещаешь! Давай, сделай что-нибудь!
Бабуся. Я пожилая женщина, я живу в реале и я на диете. Что я должна с тобой сделать, маленький виртуал-мазохист?
Девушка. Я не виртуал!
Бабуся. Виртуал-виртуал. И к тому же потомственный.
Девушка (еще более нервно). Вот только не надо про наследственность.
Бабуся. Что, не повезло быть наполовину драконом, на четверть единорогом, на треть эльфом и на треть дроу?
Девушка. Никто больше не пишет такой ху… таких родословных своим героям!
Бабуся. То есть никто больше не мечтает быть королевским отпрыском с магическими задатками и огнеплюйными придатками?
Девушка (помолчав). Никто. (помолчав еще) Что? Ну что?
Бабуся. Мы родом из Рунета. Это многое объясняет.
Девушка (вскакивает и орет). Ни черта это не объясняет! Все ты врешь! Ты все время врешь!
Бабуся. Нож возьми.
Девушка. Что?
Бабуся (терпеливо). Возьми нож. Он куда убедительней.
Девушка. Он тупой.
Бабуся. Не тупее твоих аргументов.
Девушка. Как ты вообще могла довести кого-то до самоубийства? С такими-то шутками?
Бабуся. А кто сказал, что это я?
Девушка. А кто? Я?
Бабуся. Да уж не ты, зуб даю.
Девушка. У тебя остались свои зубы?
Бабуся. Несколько.
Девушка. Здорово.
Бабуся. Несколько десятков.
Девушка. Опять врешь.
Бабуся. Почему? Если не отбеливать…
Девушка. Они же будут желтые!
Бабуся. А тебе не пофигу? В вирте-то?
Девушка. Тоже верно. Фотошопнешь — и полный Голливуд от уха до уха.
Бабуся. У тебя в реале хоть кто-то есть?
Девушка (настороженно). В каком смысле?
Бабуся. В самом неприличном.
Девушка. Не знаю.
Бабуся. Не развиртуализовывайся с ним.
Девушка. Почему?
Бабуся. Он мудак.
Девушка. Почему?! У нас много общих интересов.
Бабуся. Точно мудак. И мстительный вдобавок.
Девушка. А ты знаешь, как найти не мудака?
Бабуся. Запросто. Идешь вон туда (машет в сторону метромоста), заходишь на станцию и спрашиваешь у первого же парня с добрыми глазами, как пройти в библиотеку.
Девушка. Тут рядом две библиотеки — университетская и Ленинка.
Бабуся. Если он скажет то же самое, отправляетесь в центр, выходите, едите в кафе на Новом Арбате, ругаете суши, ругаете повара, рассказываете, кто чем отравился в детстве, обмениваетесь телефонами. Всё.
Девушка. А у него обязательно должны быть добрые глаза?
Бабуся. И зрачки нормального размера.
Девушка. Оу! Это важное уточнение.
Бабуся. Я думала, ты сама сообразишь.
Девушка. Откуда мне знать, я же из Рунета.
Бабуся. Все мы из Рунета.
Девушка. Только не ты, да?
Бабуся. Хххэммм… (в воздухе тает облачко дыма)
Девушка. Кури меньше.
Бабуся. Поздно.
Девушка. Да, действительно. Ну ладно, я пошла. Пока, бабуль.
Бабуся. Я уж думала, ты никогда не скажешь.

Девушка уходит. Бабуся еще какое-то время глядит на воду, глядит в планшет, возит по нему пальцем.

Бабуся. Ну ты понял, да? Через две минуты на станции. Со стороны Воробьевых гор, да. Надеюсь, ты с утра ничем не накидался? Умница. (выключает планшет) Мудила романтический. (кряхтя, поднимается и уходит по направлению к Парку культуры и отдыха)

поделиться:
  • Добавить ВКонтакте заметку об этой странице
  • Мой Мир
  • Facebook
  • Twitter
  • LiveJournal
  • Одноклассники
  • Blogger
  • RSS
  • Блог Li.ру

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *