Михаил Жванецкий
А.А.Кузьменков в своей статье «Нацбест-2018: День сурка» (прекрасное название!) писал: «И еще одна эксклюзивная фишка: в Большом жюри обязательно должен быть enfant terrible. Виктор Леонидович приглашал на эту роль то лесбиянку-феминистку, то стриптизершу». Я думала, это не буквально. Ан нет, буквально. Недавно принесли мне ссылку на пост Ефима Петровича Лямпорта. А в нем отменная пиеса «Нацбест». Нежная Ротация»:
С людьми вроде Виктора Топорова всё ещё проще.
Ксюша вылезает из лимо.
Витя, пятясь креветкой, целует красную дорожку перед Ксюшиной босоножкой.
— Мадемуазель Собчак, не проходите мимо!
Ксюша: распознав на бумажке знакомые буквы, почти без запинки, зачитывает имена победителей «Нацбеста».
Топоров: играет на губной гармошке «Во саду ли, в огороде», танцует, поёт, всячески выражает восхищение и восторг.
Топоров (с замасленными глаз(к)ами): — Было бы полезно для общего дела, Ксения Анатольевна, если бы мы могли освещать нашу работу масштабнее…
Ксюша: — Чо?
Топоров: — В большой газете, говорю, Ксения Анатольевна, вас почаще хвалить за ваши гражданские поступки надо.
Ксюша: — Ну и хвали, дед. В чём проблема-то?
Топоров (замявшись): — Да сущего пустяка не достаёт, Ксения Анатольевна, — газеты подходящей, — вас и вашего имени достойной. Я-то всё для каких-то листков мелких больше стараюсь, и гонорары в них задерживают то и дело…
(Громко высмаркивает откровенно антисемитский нос в большой, грязный носовой платок, моргает, как бы в смущении, отступает на полшага, замолкает)
Ксюша: (совмещая добродушие голоса со зверским выражением): — Колумнистом в «Известия» нормально тебе? А то для глянца ты как-то это… (с видимым напряжением подыскивает слово) Во! Хотела сказать — не дорос ты для глянца пока ещё, дед.
(Смотрит на Топорова, до неё что-то медленно и болезненно доходит. Ксюша краснеет, и решительно исправляет совершённую бестактность)
— Я твои сантиметры, дед, стебать не хотела, не думай. Я в творческом смысле хотела сказать, что не дорос ты пока что до глянца. «Известия» тебе в самый раз.
Топоров (сбивчиво) : — Ну мы… ну да… как положено… круглосуточно работать над словом…
(Семенит, уходит в верхний правый угол, на короткое время исчезает из поля зрения, до нас доносятся звуки фуршетного стола, звон фужерного стекла, перебиваемый Витиным голосом)
— На немецкую пенсию живут… на велфер… эмигранты позорные…
(Появляется снова с большим бутербродом в обеих руках , от которого откусывает, откусывает)
— Грантососы нас учат жить, как будто мы здесь жить не умеем. Умеем!
(Торжествующе кусает бутерброд, хлеб крошится на пол и на рубашку; Топоров отряхивается, приседает, собирает крошки с пола, одновременно чистит рубашку, падает, остаётся лежать на полу на животе, измазанный кетчупом, в крошках хлеба, покрытый ломтиками колбасы. Дрыгает ногами.)
— Жить умеем.
(Лёжа ест с пола хлеб)
Я редко реагирую на что-либо в Сети смехом или ругательством (как, впрочем, и все, пишущие «пацталом», «яплакал», «упалумир»), но тут действительно ухмыльнулась: невелико художественное преувеличение — так-то оно всё и происходит. На вопрос о достоверности сюжета миниатюры Ефим Петрович писал в комментах: «Документально достоверно. Больше того — к приезду долгожданной Витя переоделся во всё белое и бороду сбрил. Встречал Ксюшу прямо у дверей на улице, а до того упражнялся на красную дорожку падать». Верю-верю.
«Основателю премии» потенциальный спонсор, забежавшая медийная фигура, рэпер, шниппер, триппер — все важнее писателя. Он может ломаться, аки Дана Курская: » — Насколько принципиальна ваша позиция не сотрудничать с власть имущими?
— Действительно, чиновники всех мастей все это время отказывают MyFestу в финансовой поддержке, и я провожу его на собственные средства, генеральный спонсор у нас появился только этой весной. Затрат немало — оплата проезда участникам, аренда площадок, фуршеты… Считаю свое детище одним из самых заметных литфорумов России. Тем более, что в этом году ЮНЕСКО присвоило MyFestу статус международного фестиваля. Надеюсь, диалог с властями продолжится — теперь уже в конструктивном ключе… Союз писателей России морально устарел, как мне кажется. Нет, я всех там люблю и уважаю, со многими из них можно хорошо посидеть, но никуда не двинешься! СПМ в этом смысле более энергичен, но, к сожалению, он не так хорошо финансируется. У меня были идеи его кардинальной реорганизации, но в итоге я решила со временем создать свой — MyUnion, с возрождением льгот в виде повышенных пенсий, квартир и так далее. Это очень трудно, но, тем не менее, вполне реально…
— И кем еще довелось поработать?
— Я сменила много профессий. Была оператором в службе «Секс по телефону», разносчицей кефира, начальником аниматорского производства в отеле, упаковщицей запчастей унитазов… Сейчас работаю гендиректором Event-агентства», супротив денежных потоков не попрешь. Остается только врать, как сивый мерин.
Ай да Дана Курская! Только что унитазы паковала и в «Сексе по телефону» ворковала — и уже гендиректор. На свои деньги проводящий фестивали и собирающийся снабжать избранные повышенно поэтические души квартирами и пенсиями. Френд иронизирует над бессребреницей-меценаткой: «…а деньги откуда берете? — Из тумбочки. — А в тумбочке откуда? — Так жена кладет! — А у жены откуда? — Так я ей даю!»; «Какое государство? Какие Прохоровы? Это ведь народ книжки Оборина расхватывает!»… сегодня с Вежлян обнимается, завтра с Григоровым — и всё у них хорошо…»
Так в благих целях же ж! Не поцелуешь красную дорожку возле спонсорской обувки — видали твои майфесты и нацбесты знаешь где? А у всяких творческих союзов-музеев имущества… Завались, что того гуталину у дяди Матроскина. Гуталин, конечно, не Матроскина и не его дяди, но что мешает котикам отпилить себе кусочек? Правда, прежде чем пилить бюджет, помещения, имущество, надо убить все живое на пресловутой литературной ниве.
Лямпорт писал в 2007 году о «поэзии» Марии Степановой: «Дымовая завеса плюрализма перешла в газовую атаку. Скрывать свои бездарность и невежество уже недостаточно. Мало! Удушить подлинное — вот это достижение! Удушив, опасаться больше нечего». Да и в комментах к своим постам Ефим Петрович внятно, как ни в каком современном бредописеве «от вежляноюзефович», разъяснил суть «хисторических» романов нового века, блеклой компиляции краеведения с историей. Сверху на этот бутерброд с таком ничего лишнего (вроде литературной идеи) не положено, автору попросту нечего сказать, вот он и переписывает исторические источники. Если чисто переписывает, без ляпов — все в восторге, критики исходят слюной, даром что литературное качество произведения ниже среднего. Леониду Юзефовичу определение подходит, nest-ce pas?
Чем занимается критик-хвалитик, пока его менее ангажированный собрат не видит никаких (а уж тем паче блестящих) перспектив для развития литературы? Забалтывает читателя стандартной квазикритической ахинеей: «Даже если говорить о памяти, то книга Марии Степановой «Памяти памяти» — она ведь не про прошлое; мне кажется, что она встраивается в эту канву, прошлое в ней предстаёт не самоценной вещью, а лишь тем, что формирует современность. Мне кажется, акцент там сделан на актуальное состояние человека, которому надо объяснить себе, откуда он такой взялся. Но ещё важнее то, где он пребывает сейчас». Красота, ну красота же. Прошлое есть способ объяснить, откуда ты такой взялся, а само по себе прошлое неважно, ну его на хрен совсем, зато настоящее-актуальное… Как сказал lemon-sole: «Это ведь даже не назовешь ни наглостью, ни сумасшествием — просто WTF в степени WTF».
Такоже Елена Рыбакова сразу в двух сетевых журналах — «Colta» и «Сноб» радостно описывает ответственное и безответственное жюри: «Жюри безответственных — мог бы сказать он, и это была бы чистая правда: театральный режиссер, искусствовед, двое журналистов и историк ничем в репутационном и карьерном плане не рискуют, вынося на публику свои суждения о литературе… От умного жюри, в котором под началом Анны Наринской работали филолог Татьяна Венедиктова, переводчик Агнешка Пиотровска, театральный критик Марина Давыдова и политолог Екатерина Шульман». Как будто вотэтовсё, перечисленное в качестве жюри ответственных, чем-то рискует. Репой, то бишь репутацией? Да шо ви говорите! Что такое в наши дни, когда рейтинг рулит, эта ваша драная старорежимная репутация? «Таких драных кошек носили при царском режиме!»
Скажешь в адрес «жюрителей» что-нибудь нелицеприятное (очень меня, кстати, в свое время повеселил Васятка Владимирский, явно кем-то пойманный на незнании значения данного слова, в гневе решивший докопаться до «того, кто пустил мульку» — и самого этого негодяя на что-нибудь пустить) — и готово дело, они свои клики-утешения-рейтинги получили. Помню, Красная Шапочка Лжемилославский (черт, имя-то настоящее шнягодела этого я и забыла) после моей издевки над его писаниной дал четыреста (!) ссылок на нее по всем ресурсам (и где нашел-то столько?). У меня ТИЦ взлетел, а у него, думаю, в кои-то веки появился «критический резонанс». Хоть какой-то. А то кому он нужен, этот Как-его-там из Где-то-там…
Мне частенько говорят: ты же им рейтинг поднимаешь своими постами! ну зачем ты их упоминаешь? А мне, откровенно говоря, на пресловутый рейтинг и на выгоду подобных существ наплевать. Пусть извлекают свою смешную выгоду. Я щедрая, ругаю всё, что мне не нравится. Потому что сама так хочу, а не потому, что это кому-то выгодно или невыгодно. И гордая, своими хотелками не торгую.
Вздумай я плести против окололитературной плесени интриги, пришлось бы отказаться от своего любимого образа жизни и бегать объединяться с одними против других, целовать красную дорожку и есть хлеб лежа, с пола у фуршетного стола. А так можно ни к кому не примыкать и если есть лежа, то на своем собственном диване. Усекаете разницу между престижным и непрестижным? Вот и я усекаю. И делаю странные для нашего времени выводы.
Однако вернемся к теме прикрытия для гешефтов устроителей и основателей майфестов-нацбестов. «Литературные люди» работают на поиск спонсоров. Спонсоры работают на открытие дверей за очагом золотым ключиком.
«Каким образом выигрывает спонсор?
Перед человеком, «бескорыстно» вкладывающимся в общественные проекты, открываются двери в высокие политические кабинеты.
Тублин финансирует литературную премию.
Кому она присуждается? А кому надо, тому и присуждается.
Кому велено — тому и дают.
Было время — раскручивали Проханова ( большая политика заказала раскрутить государственно-патриотический бренд) — дали Проханову.
К выборам — чтобы российские свободы были заметны издалека — «Нацбест» выдали слюнявой оппозиции, политическому сатирику — Гражданину Поэту.
Как собирает свой выигрыш Тублин?
Элементарно.