Всем указаны скрижали,
Всем отмечена строка.
Вот и мы с тобой сыграли
В подкидного дурака.
С кучей принципов носились,
Всех учили, как им жить.
А когда остановились,
Оказалось, нечем крыть.
Дон Аминадо (Аминад Петрович Шполянский). Куриная философия.
Еще фрагмент из нашей с Кабановой книги по популярной психологии. То бишь из того, что любители судить о книгах даже не по названию, а по жанру, именуют «психоложкой для дурочек». Вы, Ципоркина, пишете бню для домохозяек! Примерно такую, ага.
Мысль, что партия подходит к концу, а крыть-то, оказывается, нечем – словно бормашина для мозга. Особенно для тех, кто не умеет проигрывать. Как ни странно, подобные личности – совсем не из породы победителей. Скорее наоборот: это сильно неуверенные в себе люди, чья самооценка только на чужом мнении и держится. Притом, что молодости каждый из нас получает шанс испытать это ощущение на собственном мозге.
Ведь у всех представителей молодежи:
а) возможности для самоутверждения, для самореализации и для повышения самооценки ограничены;
б) чрезвычайно развито чувство собственной исключительности, присущее любому человеку, но с возрастом слабеющее;
в) амбиции прямо пропорциональны воображению и обратно пропорциональны знанию жизни;
г) стремление к получению желаемого нельзя ограничить ни разумными доводами, ни моральными нормами, поскольку оно в большей мере биологическое, нежели социальное.
Прежде чем индивид преобразится из биологической единицы в социальную, ему придется накопить жизненный опыт, а затем пустить полученную информацию в дело и получить конкретный результат.
Естественно, высказывания вроде «Ожидание праздника всегда лучше самого праздника» и «Надежда умирает последней» – не самые ободряющие. И уж конечно, это не те аргументы, которых жаждет нетерпеливая натура молодого человека. Ну а если нетерпеливая натура юнца/юницы обосновалась в довольно зрелом теле – это и вовсе невыгодный альянс. Как бы на сей счет ни изливались благостно настроенные любители вечно детского в душе человеческой. Инфантилизм, максимализм, негативизм – три кита, на которых стоят депрессогенные схемы и дисфункциональные убеждения, описанные в когнитивной теории психолога Аарона Бека.
Согласно этой теории, существует устойчивая и наследуемая черта личности, которая формирует в человеческом темпераменте повышенную чувствительность по отношению именно к негативным стимулам. Нет, это не наследственный мазохизм. Это хуже. Способность испытывать негативное настроение в широком диапазоне, включая не только печаль, но также тревогу, вину, враждебность.
Психолог Л.А. Кларк с коллегами пришли к заключению, что низкие уровни экстраверсии в сознании тоже могут служить фактором уязвимости перед депрессией.
Внутренняя позиция экстраверта подразумевает расположенность к жизнерадостности, энергичности, отваге, гордости, энтузиазму и уверенности в себе. Люди, в характере которых уровень экстраверсии невысок, обычно бывают – или кажутся – апатичными, пессимистичными, вялыми и занудными. И неудивительно, что окружающие не демонстрируют радостного оживления при встрече с тяжелыми интровертами. Возникает обратная связь: я не люблю мир, и мир отвечает мне тем же. Подобное мироощущение приводит к тому, что тень депрессии сопровождает интроверта по жизни, не позволяя насладиться окружающей действительностью.
Вот уже две наследственные черты – чувствительность к негативу и интровертность – отделяют личность от жизнерадостного энтузиазма. А ведь есть еще и негативные паттерны мышления…
Последняя из перечисленных напастей – не что иное, как склонность приписывать всяческие неприятности внутренним, глобальным и стабильным причинам, а не внешним, переменчивым и специфическим. Такой диатезный страдалец после провала на экзамене не преминет сказать себе что-нибудь ласковое типа «Я идиот». И тем самым отыщет:
1) внутреннюю причину – некондиционность своего «Я»;
2) глобальную причину – глупость, которая затрагивает многие аспекты жизни индивида;
3) стабильную причину – и человеческое «Я», и такое свойство, как глупость, не очень-то подвержены изменениям.
Но если бы вместо самообвинения провалившийся студент применил экстравертно-оптимистическое утверждение типа «Сам дурак! И к тому же злой дурак!» – но не в свой адрес, а в адрес преподавателя, картинка бы сложилась иначе:
1) причина внешняя – преподаватель, он же злой дурак;
2) нестабильная — можно пересдать другому преподавателю или тому же самому, но лишь тогда, когда злой дурак успокоится и придет в состояние доброго дурака;
3) специфическая – не всегда же придется учиться в этом учебном заведении, где преподает такое, гм, неприятное существо.
А значит, «свобода нас встретит радостно у входа», то есть у выхода, ура.
Существенная разница в схемах восприятия действительности складывается из деталей, которые в психологии называются когнициями. Вообще-то когниция – одна из составляющих эмоции. В эмоциях таких частей три:
1) аффект — острое переживание, эмоциональное напряжение, возбуждение;
2) когниция — осознание своего состояния, обозначение его словом и определение возможности для удовлетворения потребности;
3) экспрессия — внешнее выражение эмоции в поведении.
Осознание своего состояния с последующим обозначением его недобрым словом (да не одним) и аналогичной оценкой возможности удовлетворения всяких разных потребностей – это негативная когниция. Негативные когниции могут располагать человека к депрессии.
К сожалению, от одной лишь рекомендации «Будь оптимистом!» или «Смотри на жизнь проще!», данной в невыносимо бодряческом тоне, ни оптимистом, ни экстравертом не станешь. Хотя, на первый взгляд, неясно, почему: проблема описана, выход обозначен, направление указано. Вперед! Между тем интроверту и пессимисту надо не вперед, а… назад. К тому моменту, когда его личность подверглась воздействию когнитивного диатеза и возникла предрасположенность к таким мыслям и ощущениям. Именно тогда данный индивид не просто сделался уязвимым перед депрессией, но и начал ей – депрессии – подыгрывать.
В таком состоянии личность начинает возводить в собственном мозгу конструкции, именуемые депрессогенными схемами или дисфункциональными убеждениями. Такие схемы начинают действовать еще до инцидента, способного вызвать депрессию.
Задолго того, как настанет минута жизни трудная, в сознании формируются предпосылки для отбора информации, посвященной исключительно негативным представлениям о жизни и о себе. И никаких отвлекающих радостей жизни типа щебечущих птичек, хорошей погоды и приятных комплиментов. Вышеупомянутые негативные когниции поддерживаются разнообразными искажениями восприятия. И птички уже не щебечут, а орут дурниной, да еще и гадят там же, где поют. Погода… Ну разве это погода? Вот летом (зимой, весной, осенью) на Багамах (на Канарах, на Филиппинах, на отрогах Уральских гор) климатические условия куда лучше. Да и комплименты – это всего лишь болтовня, за которой непременно последует просьба одолжить жуткое количество денег сроком на жуткое количество лет, без залога и без процентов… Сами понимаете, во что превращается мироощущение, направленное прямиком туда, куда Макар телят не гонял.
Вот главные «опорные пункты» депрессогенных схем:
1) Дихотомические рассуждения по типу «все или ничего» заставляют человека отказываться от «несовершенных» вариантов чего угодно – работы, отношений, перспектив роста. И тем самым отнимают у него реальные возможности устроить свою жизнь – и в личном плане, и в плане карьеры. В подобном состоянии легко упустить множество хороших шансов в ожидании шанса идеального — и в конце концов, за неимением лучшего, согласиться на самый завалящий вариант, как в басне И.А. Крылова «Разборчивая невеста»: «Ну, чтобы все имел – кто ж может все иметь?» – а там и «рада, рада уж была, что вышла за калеку».
2) Селективное абстрагирование, которое фокусирует внимание личности на негативном аспекте ситуации и игнорирует все прочие элементы. Так, навязчивое ощущение, что сегодня день был паршивый, впрочем, как и вчера, и позавчера, и до того – всего-навсего подсознательный выбор самых скверных моментов и сегодняшнего, и прочих дней. С помощью этой скверны в сознании подготавливается соответствующая «презентация»: вот, какова моя жизнь – скучна, утомительна и безнадежна до омерзения. Аналогичным образом поступает недоброжелательно настроенный учитель, доказывая на педсовете, что данный ученик есть тупой, драчливый и вообще бесперспективный ребенок: выбираются хуже всего выполненные задания и самые дурацкие выходки, после чего аккуратно раскладываются перед высокой комиссией – полюбуйтесь, уважаемые, что творит этот лоботряс! Вот с кем приходится работать!
3) Произвольные заключения, которые основываются на скоропалительных выводах, бездоказательных и беспочвенных, создают видимость тупиковой ситуации. Это похоже на мираж в пустыне, только не утешительный, а удручающий. При первой же неудаче человек говорит себе: нет, мне это не подходит, у меня это не получится, я к этому неспособен – и все в таком роде. В результате отвергнутые варианты мысленно вычеркиваются из списка «пригодных к использованию» – без права на вторую попытку. В кино и литературе полным-полно сюжетов об опрометчивом отказе от «второй попытки», причем отказ разбивает главному герою жизнь, а вторая попытка все-таки происходит, но лет на двадцать-тридцать позже первой, неудачной, но зато заканчивается успешно, и все устраивается. Как в фильме «Мужчина и женщина: двадцать лет спустя». Кто из зрителей не задался вопросом: и чего ж они раньше-то не сошлись, эти неторопливые влюбленные? Сейчас бы уже внуков растили, или развелись бы давно…
4) Сверхобобщения, из-за которых человек привыкает делать выводы, исходя из единичной, часто неправильно истолкованной предпосылки. Один-единственный прокол – и готово дело! Субъект все о себе знает досконально, причем все самое худшее: я ничего не умею, вечно я все делаю неправильно, у меня никогда ничего не получается и т.д. В отличие от произвольных выводов, здесь присутствует убеждение не только в неспособности довести до конца какое-то определенное дело, но и в неспособности довести до конца любое дело. Согласитесь, с таким убеждением жить трудно.
Каждое из этих искажений порождает паттерн автоматического негативного мышления: формируются пессимистические установки и прогнозы, которые при появлении стрессоров легко всплывают в мозгу и превращают окружающий мир в безнадежный отстой. А вся эта «автоматика» с готовностью поддерживает то, что А. Бек называл «негативной когнитивной триадой».
