Некто Бушков — красноярский писатель и ныне богач — издал в прошлом году в столицах 11 книг, из которых я смог прочесть лишь два абзаца. Но у нас уже был поставлявший чтиво Алёша Черкасов, я ни одной его книги до конца прочитать не мог, но тот был тюрьмой ушиблен и уж не в себе пребывал, а этот сморчок держится орлом и презирает всю остальную публику, не желающую следовать по его славному пути.
В. Астафьев. «Нет мне ответа…» Эпистолярный дневник
Спасибо Анне Браславской за определение нынешних масслитовцев, взятое мною на вооружение и вынесенное в заголовок. Спасибо Юлии Старцевой за цитату из писем Виктора Астафьева, приведенную в утешение мне.
Ну-с, продолжим рассказ о том, что сталось с корейцами-хваранами в Стране похотливых черепашек. Мы как раз остановились на том, что аффтар милостиво упомянул пресловутых хваранов, которые, согласно статье из википедии, «в мирное время изучали канонические конфуцианские и буддийские тексты, путешествовали по горам и долинам, посещали священные места, совершая ритуалы, направленные на упрочение мировой гармонии, учились управлять страной и сочинять наделенные магической силой песни, способные, по преданию, уничтожить опасное знамение, изгнать «демонов лихорадки», заставить отступить неприятельские войска«. Что об этих спасителям мира говорит аффтар? Что это были»лучшие воины, философы, художники и поэты. Они были воинской элитой аристократии. Так вот, у них существовал такой обычай: когда хваран знал, что идет на верную смерть, он наносил на лицо краску, подчеркивая свою красоту, демонстрируя всему миру, что готов расстаться с этой красотой и с самой жизнью ради великой цели«. И ударяется в описания.
На пороге стоял Хо Мин Су — босиком, в экстракороткой юбке, белой футболке, явно для него узкой, и с распущенными по плечам волосами. Лицо его было спокойным и угрюмым, впрочем, как и обычно. Безукоризненный вечерний макияж, которому могла бы позавидовать любая модница, смягчал черты, скрывая недостатки. Глаза казались огромными из-за мерцающих штрихов на веках, а губы — по-девичьи пухлыми.
Рыцарь, рыцарь, ты убит, вот и вышел трансвестит. Кто такие хвараны, аффтар объяснит через сто (!) страниц. Когда читатель уже придет к выводу, что описываемые охотники за нечистью просто-напросто манерные пидовки.
В который раз советую вам, МТА: ставьте авторские сноски — и желательно вовремя. Давать сколько-нибудь познавательную информацию в тексте — задача, которая вам не по зубам, получается либо нудятина на канцелярите, либо, как здесь, никому не нужное упоминание красоты персонажа там, где, собственно, ключевым моментом является не красота, а магическая мощь. А то когда вы еще научитесь вычленять главное из того, что собираетесь сказать, да и научитесь ли…
Аффтар упоминает любопытный обычай в корейском шаманизме. Наиболее многочисленный тип шаманов в Корее именуется «мудан». Муданы — обычно женщины, хотя к ним причисляются также и мужчины — паксуму, но функции мудан считаются настолько свойственными исключительно женщинам, что даже паксуму на время исполнения своих обрядов переодеваются в женское платье. Этот момент можно было бы талантливо обыграть, будь у писательницы толика таланта. Но нет, опять фикерское залипание на кроссдрессинге и мужских коленках.
А Хо Мин Су в ее юбке напоминал шотландца, случайно постиравшего свой шерстяной килт в горячей воде, отчего тот сел и теперь открывал колени. Вера с почти неприличным любопытством разглядывала ноги оппы — мускулистые, но с гладкой, как у девушки, кожей. А потом появился Барсик, и красота мужских конечностей отступила на второй план.
Ну наконец-то, думаешь, хоть ненадолго красота мужских конечностей отпустила мозги героини и ее создательницы! Может, последняя хоть ненадолго включит свое подчерепное богатство и перестанет мучить читателя несуразицей метафор? Потому что представить себе корейца, похожего на шотландца, мягко говоря, не самая простая задача. И, смею напомнить, килт в большинстве случаев не прикрывает колен, его традиционная длина — до середины колена, а то и выше, так что сравнение некорректно по всем параметрам.
Очередной совет начписам, который вряд ли будет услышан. Поймите, литературные тропы, фигуры речи, украшения текста — его слабое место, а вовсе не сильное, как вам кажется, в художественных приемах сильнее всего чувствуется фальшь, невежество, незнание жизни и матчасти. Поэтому привыкайте шлифовать тропы так, чтобы в них не к чему было придраться.
В данном случае аффтар пишет не о юбке выше колена, а о мини-юбке, которое выдала паксуму главная героиня. Так и писала бы аффторесса: «килт сел и превратился в мини». Правда, мини-килтов шотландские мужики не носят, поэтому и с килтом оное сооружение не ассоциировалось бы. А с чем бы оно точно ассоциировалось, так это с юбками японских тян, которые не только колено открывают, но порой и задницу не прикрывают. С ними стоило сравнить корейского шамана, сколь ни оскорбительным кажется сравнение — ведь оно правдиво. Впрочем, правдивость и точность наблюдений у таких пейсателей на последнем месте. Зато отношение к своим метафорам самое трепетное. Ежли какая глупость придет в голову — всё в текст мети, каждое бредовое лыко в строку.
Юбчонка подействовала, и домовой перестал изображать толстого тролля, согласившись отвечать на вопросы.
— Я проиграл… Я буду с тобой говорить. Меня зовут Книжный Крыс, и я более трехсот лет храню этот дом…
Вера тихонько вздохнула. Получается, он и наполеоновское нашествие застал?
Позвольте напомнить, аффтар, что в наших палестинах всякая трехсотлетняя постройка есть памятник архитектуры. Мы с вами не в Риме, где три столетия считаются вчерашним днем. Так что дом, скорее всего, не только нес на себе отпечаток глубокой старины, но и был бы музеем. Не так много в России хорошо сохранившихся построек XVIII века. А тем паче жилых построек. Так что либо это бородавчатое нечто хранит не дом, а территорию, на которой и раньше стояли дома, либо терзает своими дурацкими шуточками музейных работников.
Потом опять никому не нужные описания отъезда корейца-шамана, выход второго корейца в женском халате и косметической маске («Перед нами принц второй, это Вася Лановой», как шутили на юбилейном спектакле «Турандот») навстречу предательнице Вере Лисицыной (главгероиня печется об этой крысе, как о сестре родной, всё ей прощает — и украденный билет, и убитый смартфон, и слив информации демоническому Платону Королеву) и, наконец-то, долгожданная сноска про хваранов. Ждете, что повествование свернет в сторону экшна и пояснений, что тут вообще происходит? А вот фигвам, дальше опять бубубу насчет излишне гламурной внешности Дождливого Тигра.
Метросексуал, надо же… При его жизненном ритме нужно усиленно следить за собой. Внешность Белого Тигра — один из рабочих инструментов. Вот когда он оставит карьеру — лет через пять, — можно будет вообще не умываться и трескать рамён по пять раз в день. Хотя… Мин Джун лучезарно улыбнулся, глядя в зеркало, тряхнул влажными волосами и стал одеваться. Основная его работа даже через пять лет не закончится — охотники за привидениями на покой не уходят.
И так страница за страницей — мучительные Верины думы о том, извращенец данный кореец или профессионал. Слушайте, ну кем надо быть, чтобы не понять: если это существо шаман-паксуму, если он беседует с духами в женском обличье; если он певец-исполнитель азиатской попсы, причем на самом пике карьеры; если он еще и хваран, как и его друг — ему неизбежно придется следить за собой, делать масочки и укладывать шевелюру. Что. Тут. Такого?
Недавно ставшая на старости лет такой же умницей, как масслитовские писеводелы, Улицкая принялась выдавать богатые (сказать бы еще, чем) идеи: «Ах-ох, наступила тотальная смена гендера, женщины тягают штангу, мужчины делают маникюр — это феминизация мужиков и маскулинизация баб!» Интересно, наша, с позволения сказать, ведущая писательница современности в курсе, что в XVIII веке женщины фехтовали на шпагах, а мужчины красили глаза и пудрились? И что? Феминизация с маскулинизацией иначе выражается, милые тетеньки, всегда готовые обозвать страной варваров единственное государство, где их любовное писево и их околополитическое нагличанье востребовано публикой. Обозвать — и тут же прибежать за выданной по старой памяти премией. Деньги не пахнут, даже если это деньги варваров, а?
Но вернемся к нашим баранам, точнее, овцам. Любой сексолог скажет, что среди трансвеститов полным-полно гетеросексуалов, особенно среди обладателей фетишистского трансвестизма. Среди фетишистов большинство благополучно женится на лицах противоположного пола, так что Верино нытье, что понравившийся ей парень, вестимо, извращенец, выглядит утомительно и глупо.
Однако героиня, которая должна выглядеть забавной на фоне кислятины по имени Вера, тоже своим живым нравом атмосферу не озонирует. Доколе масслит будет смешить нас шютками йумара?
Свезло Верке, прямо как в сериале. То вообще никого из мужчин на горизонте, то сразу двое. Может, они вампиры? Зайку эта мысль нисколько не испугала — современная поп-индустрия достаточно романтизировала образ вечно живущих кровососов. Или инопланетяне? А от Лисицыной им нужна схема места, где спрятан их космический корабль. А схема эта у Верки на спине еще в младенчестве вытатуирована одноглазым тайваньским татуировщиком. И именно поэтому двое мужиков за Веркиной тушкой охотятся. Кто первым ее в постель завалит, тот картой и завладеет. У Зайки даже ладони зачесались — так захотелось все это записать. Готовый сценарий для блокбастера!
Вот что это, а? Зачем это? На этом месте должен звучать закадровый смех?
Повествование, похоже, никуда не торопится, но неторопливость сама по себе — не недостаток. Недостаток — это пустой, никчемный текст, не несущий в себе вообще никакой информации. Да, современный читатель не приучен оценивать наполненность текста информацией. Для молодежи пейзажная лирика или философские рассуждения — это «бла-бла-бла». Для меня, кстати, пейзаж, нарисованный на картонке, равно как и рассуждения, полные наивной или лживой бредятины, тоже не более чем бла-бла-бла. Так что дело не в приеме, а в том, насколько он умело применяется.
И еще пару слов про метафоры.
В заведение, с видом королевской особы, невзначай попавшей в бордель, входил Платон Андреевич Королев. Двубортный серый костюм, кожаные туфли, шелковый галстук в бледно-серую косую полоску.
