Периодически в мой блог забегают существа, которых я зову вампуками. Это слово образовано от названия романа, написанного (с ниггерской литобработкой текста, разумеется) женой бизнесмена — для придания себе веса в тусовке. Итак, для меня вампука — это записная тусовщица, живущая полной жизнью исключительно во время вечеринок и шопинга. Но поскольку представляться фразой «Очень приятно, соскa олигарха Имярек» вампуки не хотят (почему-то), то регулярно пробуют себя на разные творческие роли. Моя первая вампука побывала моделью, журналисткой, телеведущей, актрисой, писательницей, галерейщицей. На попытке завести галерею и написать роман, в котором папа трахает собственную незаконнорожденную дочку и крадет Рубенсов-Рембрандтов из Эрмитажа, мы расстались ad patres, а проще говоря, к чертям собачьим.
Но понятие осталось. И теперь я его применяю при виде всяких-разных жопоголиц, занятых исключительно тем, чтобы на их тельце хорошо смотрелись шмотки из последних коллекций. При этом носящих, не снимая, маску «Дамыпейсательнитцы». Как известно, эта маска натягивается легче масок «Приветяшоувумен» или «Ячайкаяактриса».
Их биографии на удивление схожи: каждая вампука родилась в глуши, однажды осознала, что ни за инженера, ни за техника не пойдет, сорвалась в столицу, надеясь, что господин Жак на балу сделает ей предложение. Да ладно, господину Жаку нетрудно, особенно если он занятой человек, который хочет регулярного секса и секс-игрушку товарного вида, ты ему делаешь хорошо, он тебе делает предложение, может, даже там, в туалете на балу. И что? И становится ясно: это даже не полдела, а, выражаясь по Хармсу, четверть дыма. Ты должна убедить не господина Жака со товарищи, а орду таких же голодных сучек, как ты сама, что чего-то стоишь. Что тебя не просто взяли на время попользоваться и не вышибут лет через десять с ребенком, не нужным ни матери, ни отцу, ни заезжему молодцу.
Ты должна стать бизнес-леди или креатив-вумен. Можно бизнес-вумен и креатив-леди. Хотя до сих пор весь твой креатив заключался в отжатии масла из голубцов и фотографирования процесса на телефон.
Любая амбициозная дурочка начинает карьеру в тусовке с похудания, с пропихивания имплантантов семо и овамо, с подтягивания, урезания, накачивания. А потом, как оно обычно бывает, пиздец фиаско: не пошла передачка, не приглянулся сериал, провалился фильм, готово дело — в обойме тебя больше нет. И тогда худышка с буферами решает вырвать у судьбы успех: стать писательницей! Да раз плюнуть. Ведь можно быть толстой писательницей, кривоногой писательницей, редкозубой писательницей, плоскогрудой писательницей, вислозадой писательницей и даже лысой писательницей. Не бритой для красоты, а лысой от природы. Да что там, можно быть глупой и необаятельной писательницей. Просто невыносимой можно быть — и нифига. Если читают, то какая, едреный Букер, разница, можно твое фото лепить на обложку или это будет чересчур даже для любителей самых страховитых ужастиков?
Отчего-то в среде гламурных вампук считается, будто слово есть самая податливая субстанция промеж прочих выразительных средств. В свете подобных установок писатель выглядит наглым везунком, которому вообще напрягаться не треба. Чего-то он такое набредил, намечтал, насвиристел, издал (а хоть и за свой счет) — и хопа! — уже писатель. А не станут читать — можно объявить себя особенным, дрейфующим по просторам искусства вне такого-сякого мейнстрима.
Одного они не понимают, вампуки наши, Тарзаны и Джейн софитовых джунглей. Вся красота, обаяние, проницательность и живость, которых не хватает внешности писателя (как, впрочем, и красота, имеющаяся в наличии) должны присутствовать в СЛОВАХ. Невозможно наплевать на качество текста и забить на аудиторию, оправдываясь тем, что пипл и не такое хавал, а ты уж как-нибудь возьмешь свое: в сексе с продюсером, в светской хронике, в рекламной акции или еще где. Реальное лицо писателя — вот эти буковки, словечки, точки и запятые. Они останутся после того, как ты перестанешь не только сосать, но и писать (или наоборот). Но и потом тебе могут предъявить твой опус с брезгливым выражением лица: вы, что ли, написали ЭТО?
Даже проститутке, застуканной в переулке на коленях перед чуваком с расстегнутой ширинкой, не бывает настолько стыдно, как писателю, когда-то запулившему в эфир (да не в радио, а в мировой) глупый, безграмотный текст. Мы, морщась, объясняем: были молоды, неопытны, обкурены, в депрессии, не в себе, в армии, в коме. Отбояриваемся всеми грехами и пороками, какие можем припомнить, понимая: ноосфера, сука такая, опять выдает на-гора самые унизительные моменты нашей жизни. Каждый подобный инцидент отрывает от писателя кусок, и оставленную дыру можно залатать лишь одним аргументом: ты все-таки выучился писать и отныне беспородных щенков не делаешь.
Вот почему не стоит плевать сгоряча в вечность, как делают вампуки всех мастей, дабы отгородиться от собственной сущности. Лучше уж признать в открытую: да, я годна только для одной работы — и не сказать, чтобы очень творческой. Зато в ней I’m the best!
Везде, а тем паче в тусовке найдутся over 9000 людей, готовых за секунду купиться на смазливую мордашку с прокачанными губками, на шелковистый изгиб, переходящий в отменную задницу. Но много ли их готово прочесть даже эту небольшую россыпь печатных знаков? Поверьте, лапушки, немного. Читательская аудитория страшная привереда, лентяйка, капризница, ей всякий раз подавай что-нибудь такое-эдакое, чего она доселе не пробовала. Писатель такое-эдакое рождает в муках — и даже озарение не приносит обещанного Абрахамом Маслоу пик-переживания, одну лишь перспективу великой пахоты. Ну а коли вы свои дипломы в переходе приобрели и упорно пишете слово «здесь» через два «с» (как делала моя первая вампука), не стоит и надеяться на возникновение озарения в ваших хорошеньких головках, не для инсайтов они созданы. Смиритесь.
И чем усугублять свои пи… фиаско все новыми и новыми экспериментами в области вербальных искусств, попробуйте найти себя там, где вам придется красиво извиваться на шелковых подушечках, подставляя по первому требованию разные части вашего прекрасно ушитого и подкачанного тела.
