«Точно сейчас грубость ляпнет», — с удовольствием подумала Тина.
Но Никита не собирался сдаваться.
— Алекс хочет поговорить о чём-то серьёзном, — быстро сказал он и невольно оглянулся на дверь.
— Зачем? — ледяным голосом спросила Тина. — Что ему надо, твоему дружку?
— У него к тебе важное дело, — почти прошептал Никита. — Алекс хочет пригласить тебя в гости… Ты должна согласиться!
— Пошёл вон, — процедила Тина. — Я собираюсь ложиться спать. Разве ещё неясно?
— Неясно, — огрызнулся Никита, — я не сдвинусь с места, пока не получу твоего согласия.
Тина не ответила: расстелила одеяло, взбила подушку.
— Ну? — требовательно произнесла, — ты дашь мне возможность переодеться?
— Ты пойдёшь со мной к Алексу?
И влюбляются юные лунаты бесперечь в малолетних Мат Хари только за то, что малолетние Хари выбиваются из общей массы восторженных лунаток.
— Ты раздражаешь меня, — вдруг хрипло сказал он. — Заставляешь злиться, сильно злиться… Но этим, — он опять одарил её цепким, изучающим взглядом, — этим ты и нравишься. Признаюсь, меня влечёт к тебе со страшной силой… В тебе есть какая-то тайна и я… — тут он приблизился, — хотел бы её разгадать.
Тина почувствовала раздражение. Злость. Даже отвращение. И вдруг сказала:
— Посмотрим.
А потом уже и не важно, какие такие высшие цели вовлекли малютку в эту авантюру. Она вся погружена в местные подростковые разборки, очаровывает Алекса, общается с Тимом, конфликтует с семьей отчима, балансирует на грани провала… И мир вокруг, прописанный кое-как (не до него ведь, когда в центре событий такая Селестина с таким Алексом!), тоже балансирует на грани войны между магическими подвидами. Естественно, от подростков в вопросах войны и мира много чего зависит, потому что взрослые хлопают ушами, как оно всегда бывает в книгах, написанных для мечтательно настроенных тинейджеров.
Я понимаю, каким образом подобная литература выходит в звезды и в топы: детям, не получающим достаточного внимания и уважения со стороны мира взрослых, нужна компенсация. И они ее получают в фэнтези такого рода. Которое мне кажется попросту враньем, топорно сделанным и спекулятивным. Но дети – они и есть дети, их основное орудие освоения вселенной – вера. Вот они и верят. В исключительность занятых паркуром и интрижками попрыгунчиков…
Текст заканчивается ни с того, ни с сего. Война все еще впереди, каникулы продолжаются, в спортзале новый тренер, который преподает боевые искусства и рассказывает паркурщику Тиму, как проходит инициация астров. И все! Ждите второй том, ибо история be continued. Но я, слава богу, не стану читать второй том, потому что вся эта детская мистика а-ля Стефани Майерс ничего взрослому читателю не дает. И даже читателю юному, но обладающему хоть каким-то литературным вкусом.
Поскольку при наличии вкуса перестаешь относиться к книге, как к припарке для саднящего ЧСВ. И книги вроде этой становятся не интересны и не нужны. Словом, заношу эту книгу в «Питнадцать прОцентов» — в качестве невозможной для прочтения такими, как я.
Чтиво для тех, кому вечно двенадцать. Для тех, кому хочется получить признание от мира взрослых, не взрослея.
