Многие мои знакомые само слово «фэнтези» произносят с брезгливой интонацией. С такой интонацией они не произносят даже слово «инцест». Или «копрофагия». А когда хотят сказать о моих книгах что-то хорошее, говорят: что ты, это же никакое не фэнтези! В принципе, они правы, потому что жанр брайн-фикшен, в котором я пишу, скорее мистика, нежели фэнтези. То есть я описываю территорию подсознания, где глюки представляют собой полноценную часть реальности. Глюки, а не магия. Ибо необъяснимые изменения времени-пространства-условий есть глюк. А магия есть объяснимое изменение, пригодное для утилитарного использования. Словом, магия есть та часть науки, которая в нашей реальности еще не возникла и не развилась, поэтому пока не объяснима с помощью существующих научных принципов.
Уфф. Как-то так. Ну как тут не припомнить Достоевского: «Пусть это фантастическая сказка, но ведь фантастическое в искусстве имеет предел и правила. Фантастическое должно до того соприкасаться с реальным, что вы должны почти поверить ему».
Между тем я не знаю, как поверить большинству современных авторов фэнтези, не будучи дрессированным грызуном. Ибо в этих романах мы регулярно сталкиваемся с чем-то магическим, но непригодным для утилитарного использования — в силу идиотизма своего. Идиотизма как инженерного (его обычно замечаешь первым), так и анатомического, социального, экономического, экологического, психологического. Но если прочитать описание какого-нибудь придурковатого героя, усердно красящего глазки и пудрящего мордашку, исполняя должность судового канонира, и спросить: ему что, пороха мало? порох отлично красит, получше туши! — случится миграция леммингов. В очередном возмущенном комменте всплывет: «Он не был канониром, он всех учил стрелять из пушки, а сам стрелял из лука!» — и всё, Гольфстрим. Сознание закольцовывается. Из лука. На судне. На небольшом парусном судне, не на круизном лайнере, штатный канонир стрелял из лука. В ходе обучения остальных матросов стрельбе из пушки. И матросы покорно учились стрелять, несмотря на то, что у них своей работы до фигища. На судне. Из лука. Стрелял. Канонир. Пока они плыли, он стрелял. Из лука. В сине море. А новые стрелы, надо понимать, делал из рангоутного дерева, блджад. И все это на судне. Посреди моря.
Остановите меня кто-нибудь!!!
Морская тематика — она особенная. Ну ладно, девочки-фикописицы, не разбирающиеся во всяких там бим-бом-марселях и занятые исключительно описанием того, кто еще мечтал поставить раком их героя, накрашенного, словно портовая шлюха. Но мужики, издающиеся на бумаге и явно оставившие в прошлом венериэротические болезни юных фикрайтеров, тоже, я вам скажу, не прочь разнообразить скучную матросскую жизнь. Один из таких весельчаков, помню, родил образ чего-то под названием «глоппер»: два больших, двухмачтовых корабля соединить борт к борту здоровенным помостом, на котором крепятся… грузы. Интересно, как это судно с двумя парами автономных мачт выполняло синхронный маневр при качке, стараясь не утопить грузы, словно специально вынесенные на совершенно никому не нужный помост? Как оно вообще не затонуло при сходе со стапелей? У него же устойчивость ниже, чем у злосчастной «Васы», ушедшей под воду в порту на радость историкам.
Впрочем, его устойчивость все-таки выше, чем у психики персонажей. Каких только придурков в фэнтези не насмотришься! Да на каких высоченных постах — канцлеры, правители, конунги, верховные маги, отцы церквей… При этом всё люди в возрасте, некоторые ажно в геологическом, а по мозгам — мучимые прыщами и сексоцентризмом подростки. На фасон своих сапог любуются, когда в ворота города стучит мечами дикая орда. Отношения с фаворитами в утро собственной казни выясняют. Швыряются золотоносными провинциями, ощутив приступ депрессухи. Одно слово — избранные. Ну и государства под их руководством, знамо дело, расцветают. Как тут не расцвести, когда во главе тебя придурок с неудержимым файерболом в тайном месте? Тут расцветешь, несмотря на тысячелетнюю войну с соседями, на экономику, целиком построенную на контрабанде туши для ресниц, на регулярные пандемии и неблагоприятный магический фон. Как это они, спрашиваете, ухитряются?
Как-как… А МАГИЯ?!
Она, родимая, позволяющая некоторым принцам не какать, а вместо сего достойного занятия — пробивать половыми органами бронированные пластины.
Она, превращающая сексоголизм в основу политического режима, но отчего-то объявляющая вне закона нехилую часть сексуальной культуры, а именно оральный секс.
Она, заставляющая инкрустировать цветными камушками цельный алмаз безупречной чистоты.
Она, вынуждающая героическую мерисью метать двуручные мечи в удаленную цель, хотя у мерисьи полные штаны боевых топоров.
Она, позволяющая человеку с тяжелой формой морской болезни, буквально выблевывающему желудок при езде на любом виде транспорта, впервые в жизни скакать верхом и читать при этом книгу.
Она, утверждающая, что для существа, прожившего на земле века, достаточно встретить ничем не примечательную капризную сучку, эдакую королеву выпускного, чтобы поплыть и влюбиться навеки.
Думаете, я это ужас из головы выдумала? Ждите новых рецензий, смертные. И узрите воочию, до чего доходят некоторые МТА (а некоторые уже никоим образом не «М» и отнюдь не «Т»).
Перечислять, в принципе, можно бесконечно. Потому что КАЖДАЯ из прочитанных мною фэнтези-саг грешила не просто мелкими дефектами, а самым что ни на есть некрозом ткани повествования. И это были не смешные дырки в матчасти, над которыми так весело поржать в отзыве — нет, это были серьезные лакуны концепции. Заключающиеся, например, в неотвратимости грядущего конца света. Если у мира все яйца сложены в одну корзину настолько, что спасти его может лишь очередной избранный с его гормональными бурями и истерическим расстройством личности — что ж… Этому миру прямой путь в преисподнюю. Ему там давно-о-о прогулы ставят. Так что марш-марш левой, осУжденные. И не надо больше про магию, как бы вы в нее свято не веровали.
Вера в магию и в избранного, благодаря коим миры спасаются из полной жопы, напоминает мне некоторые моменты «Смерти героя» Ричарда Олдингтона:
«И потом, у них была «ах, любовь»! Они «ах, любили» друг друга. Любовь — это главное, она возместит всю глупость невежества, она будет кормить и поить их, усеет их путь розами и фиалками. Ах-любовь и бог. Потерпит неудачу любовь — останется бог, не преуспеет бог — останется ах-любовь. По всем правилам, я полагаю, бог должен бы стоять на первом месте, но в 1890 году брак состоял сплошь из ах-любви и бога, так что было уже не до здравого смысла, не до азбучных истин и сведений о том, что такое пол, и не до каких-либо иных сведений, которые мы, мерзкие современные декаденты, считаем обязательными для всех мужчин и женщин. Прелестная Изабелла, дорогой Джордж Огест! Они были уж так молоды, уж так невинны, уж до того чисты!»
Гребаная святая вера… Заставляющая людей верить в немыслимую дурь — в то, что дурь эта и есть МАГИЯ. А также невинные и чистые авторы. Корпоративно верующие в ах-любовь и бога избранность и магию. Устраивающие из своих миров цирк с конями, подсовывающие читателю картонные модели реальности, склеенные лемминговой слюной. И претендующие на всепрощение с нашей, читательской стороны. А если их не простят за то, что они, все такие из себя прекрасные, слегка напутали в законах физики и физиологии, тогда они еще чего-нибудь нам предъявят. Например, обвинение в завистливости, бездарности и матерщине.
Между тем все, что мне хотелось сказать и горе-писателям, и горе-почитателям их горе-творчества, я могу сказать без мата и яда.
Уважайте себя и свое дело. Не пытайтесь оправдать низкое качество текста тем, что вы, мол, «в боллитру» не стремитесь, а для развлекательной литературы и так сойдет. Вы не настолько талантливы и профессиональны, чтобы работать вполсилы. На самом деле никто из писателей не настолько талантлив и профессионален, чтобы опускаться до откровенной халтуры. И если вы пытаетесь выдать словесный понос за полноценное творчество, манипулируя фанатами, то это значит только одно: вы старательно отгораживаетесь от возможности сделать в своей жизни что-то реальное. Видимо, не чувствуете себя в силах сделать это и предпочитаете оставаться мыльным пузырем, свято верящим, что он никогда не лопнет.
Что ж, святая вера вам в помощь.
