Посту этому десять лет, и недавно, пару недель назад, я ни с того ни с сего решила его перепостить и поставила в очередь. Почувствовала что-то, наверное.
Давно было дело: френд в ЖЖ написал интересный пост о менталитете сурового героя боевой фэнтези — отморозка, все вопросы решающего по схеме «нет человека — нет проблемы». Я бы тоже назвала среднестатистического главного героя боевика отморозком. Хотя бы судя по тому, с какой легкостью он вписывается в общество, где убийство является одним из самых действенных и легитимных способов разрешения конфликта.
С такой легкостью влиться в ряды убийц может только подросток или отморозок. Подросток — потому, что он еще не понимает сути смертельных, непоправимых деяний. Отморозок — потому, что не способен понять этой сути в принципе. Из-за дефекта эмоциональной и/или интеллектуальной сферы. Ну и обеим этим категориям незнакомо такое состояние души, как метанойя, которая чуть больше, чем раскаяние, и чуть меньше, чем покаяние. Они не видят причин для сожаления о содеянном, надежно спрятавшись за утверждениями в духе «Он первый начал» и «Ничего личного, работа такая». Это не столько люди, сколько функционалы, которым важнее вписаться в социальную среду и раствориться в ней, нежели принять на себя ответственность за поступки, а тем паче за преступления.
Таков он, герой нашего времени — безупречный функционал, своего рода патч для своей системы.
Конечно, нельзя возлагать на искусство, а тем паче на литературу ответственность за формирование идеологии. Хотя литература долгое время в этом плане была впереди прочих искусств, практически наравне с религией. Сейчас, думаю, ее легко обходят в этой гонке сериалы, кино и компьютерные игры. Где пресловутый отморозок показан таким привлекательным, я бы даже сказала референтным (в социологии этот термин означает образец для подражания или группу, в которую хочется влиться) образцом, что поневоле начинаешь путаться: где тут достоинства, а где пороки? или это одно и то же? или герой — весь одно большое достоинство?
Не люблю дидактики в искусстве. Не люблю деления на черное и белое. Но все-таки и во время приступа гнева, когда застит глаза и единственное, что слышишь из всех звуков внешнего мира — это звук собственного дыхания, даже тогда между «дай ему в морду» и «убей» в подсознании стоит стена. Убить — совсем, насмерть, окончательно, чтоб не оживить было — и животное трудно, а уж человека-то…
Между тем в современном искусстве максимум, что происходит с неопытным убийцей, как верно заметил френд, автор поста — он блюет после первого инцидента. Ко второму-третьему своему покойничку киллер свеж, бодр и жаждет продолжения, словно каннибал какой-то. Хотя психологи утверждают, что на убийство бесспорно способно лишь 5 % населения. Пять процентов! А остальные что, делают вид, что они такие крутые, чтобы их соседи не зачморили?
Признаться, не понимаю, почему нам уже которое десятилетие предлагают в качестве крутых, сильных, образцовых героев именно убийц, неспособных решить рядовые проблемы методом более тонким и точным, нежели физическое устранение. Чем отморозок, неспособный придумать более изощренную схему, чем «поймать-угробить-закопать», лучше, например, изощренного интригана, умелого манипулятора, не говоря уж о мастере компромисса?
И это притом, что мир нормальных людей не дает отморозкам той степени свободы, которая отморозкам необходима. От этой несвободы страдальцы пребывают в состоянии бессильной ярости. Знаете, что такое годами жить без разрядки агрессивного аффекта? Это похоже на многолетний стояк или на непрекращающуюся ломку. Это мортидо и деструдо, неконтролируемая тяга к разрушению, включая саморазрушение. Можно сколь угодно долго шутить по поводу идеала Chaotic Evil в мировой культуре, но когда Chaotic Evil поднимает голову из вашего собственного подсознания, поверьте, оно ни разу не смешно. И запросто может закончиться шутингом в школе, в магазине, в людном месте, после чего шутеру конец, по крайней мере в социальном плане.
Так почему нам подсовывают людей, которые в ситуации столкновения с собственной неконтролируемой агрессией не осваивают базовых правил самодисциплины, а наоборот, отпускают все тормоза — при полном попустительстве окружающей социальной среды? Новые ли это социально-сексуальные фантазии, мечта ли об отмщении всем своим обидчикам, неконтролируемая ли тяга офисного планктона к действию? Человек, адаптировавшийся в социуме, подавив собственные потребности, охотно читает (смотрит, играет) произведения о человеке, которому ни черта подавлять не надо было. Пришел, увидел, отомстил — восхитительная программа для того, кто по жизни не имеет возможности и голос возвысить на оппонента.
Какое-то запрограммированное расщепление Эго на себя реального и «Я-фантастическое» получается. Не «Я-идеальное», с которым при большой, вернее, грандиозной работе над собой человек все-таки может совпасть (теоретически), а «Я-фантастическое», которым он не будет никогда, ни при каких условиях, ни при каких вложениях сил и средств, ни при каких подарках судьбы. Значит, остается только грезить, впадать в состояние, которое психиатры называют навязчивым фантазированием.
Нет, я не пророчу всем любителям боевки и компьютерных игр диссоциативное расстройство психики. Я просто спрашиваю себя: какого рожна нам от искусства в наши дни надо? Чтобы оно давало пищу для мозгов или предмет для навязчивого фантазирования? Научило, как стать собой или опуститься до животного, бесконтрольно проявляющего агрессию, потому что быть агрессивным — это хорошо? Если ты, конечно, не человеческий питомец…
