Френды рассказали о некоторых, гм, финансовых предложениях со стороны обиженной мною звезды. Когда ж это было-то? Ох, ёооо… Полтора месяца назад обиженной. Вот умеют же некоторые обиду копить, а? Я тоже могу записать кое-кого в представители категории, скажем, малограмотных психологов, издательских лизоблюдов, интернет-эриний и юзать в качестве типичного представителя. Но после того, как очередной акт сетевой комедии нравов проанализирован, отработанный материал становится неинтересен. Вирт с каждым приливом приносит к подножию моей хижины всё новых и новых гадов. Естествоиспытателю постоянно есть чем заняться.
Например, анализом такого явления, как мутация виртуальных дружб.
Вирт — это эмоциональные джунгли. В джунглях все расцветает, увядает, плодоносит и гниет куда быстрее, чем в северных лесах. То, на что в наших краях растению требуется месяц-другой, здесь происходит за неделю. Вокруг тебя постоянно рождается, борется за существование и погибает новая жизнь. Ты оглянуться не успеваешь, как эта жизнь превращается в мумию себя и рассыпается под пальцами. И разница в скоростях и сроках примерно та же: в вирте всё завязывается и развязывается в три-пять раз быстрее, чем в реале.
Поэтому на виртуальные отношения, которым лет пять, смотришь с ощущением, будто вы с этим человеком знаете друг друга вечность и пуд соли вместе съели. А бывает, за неделю вы сдружились, еще за неделю пересказали друг другу все подробности биографии, неделю выясняли, что вам никогда не найти компромисс относительно чего-то важного (одного места из Блаженного Августина, ага), за неделю друг к другу охладели и расфрендились. В реале с выяснением, кто он есть, ваш новый друг, вы бы и за полгода не управились — плотность общения не та. А за несколько месяцев к человеку привыкаешь, начинаешь спокойней относиться к тому, что у него какие-то заморочки на Блаженном Августине… Так и остается в списке контактов недодушенный идейный противник.
Поэтому меня не удивляет, что в вирте можно в три дня расстаться с тем, кто, по всем признакам, твой наипервейший соратник и единомышленник. Уж такое это место — джунгли.
К чему это я? А к тому, что периодически кто-то где-то в нетях, потирая ручки, ждет моей ссоры с Энн Дуглас или Максимом Далиным (с моими, можно сказать, виртуальными наперсниками) — чтобы посмотреть, как я объявлю Макса бездарностью, а Энн идиоткой. Ну и до меня докатываются отголоски их нетерпения: ну когда же, когда?
Люди судят по себе. Если они с кем расстались, то этот человек автоматически зачисляется в лагерь врагов, все его плюсы становятся минусами, достоинства обесцениваются, заслуги обнуляются, достижения девальвируются — «короче, все умерли». И это не тот вариант, когда ты в адском запале или в холодном бешенстве можешь высказать свое непринятие привычек и предпочтений бывшего друга — нет, это полная перелицовка твоего восприятия чужой личности. То, что ты считал умом и талантом, превращается в глупость и бездарность. Каким образом? А таким, что он теперь ВРАГ! Ну понятно, и его произведения есть произведения врага, на которые следует писать разгромные рецензии.
Вот заодно и ответ нашелся, отчего так называемые дружбы на Самиздате вызывали у меня инстинктивное отторжение. Оценка текста тамошним обитателям, как правило, недоступна — да что там, ее попросту не существует, существует лишь оценка отношений между оценщиком и автором. И по степени дружественности оных текст заносится в читабельные или нечитабельные.
Рецензенты такого рода даже не понимают, что книга выше создателя. Если она ниже создателя — это хреново написанная книга.
Ну и, соответственно, оценить книгу большинство насельников СИ не в состоянии. Они кружат вокруг тебя, зудят, пытаясь привлечь к себе внимание, добиться расположения, хвастают количеством френдов (ох, какие там, на Самиздате, рейтингодрочеры произрастают — жуже и не снилось!), требуют то проды, то комментов, то грозят мстёй, если ты ими недостаточно восхищен… И самый распространенный способ объявления войны — рецензия. Разгромная, пылкая, к книге отношения не имеющая.
Кстати, получив ответку, камень в свой огород, сетевые критики совершают «небольшой циркуляций», словно глист в анекдоте, объясняя: литературная критика, мол, дело субъективное, верить ей нельзя. Верить можно только тому, у кого большие-пребольшие тиражи, продажи и цацки с конов. А все остальные не в силах заметить в тексте речевые, фактические и стилистические ошибки, типичные для учащегося седьмого класса средней школы. Как человек, у которого только официальные тиражи давным-давно зашкалили за семьсот тысяч (подчеркиваю сей факт спецом для Князевых и Громыко, для которых в силу их малограмотности понятие «тираж» идентично понятию «качество»), даю совет: рамсы-то не путайте, маленькие. Вам действительно верить нельзя — ну так вы и не критики ни разу. Вы пасквилянты, ищущие способа отомстить, сказав о человеке гадость — и лучше о его творчестве. Впрочем, если высказаться негативно о его жопе, недотрахе или манере одеваться, то тоже ничего, сгодится.
Вот такое хреновое лето критическое восприятие.
В соцсети тоже существует этот способ «отмщения рецензией»: приходит некто и объясняет тому же Максу, что он (оно) докажет — Макс халтурит так же, как раскритикованная им МТА! Уж не говоря о тех, кто бегает с подобными угрозами ко мне: а я докажу, что вы писать не умеете! Оставив за кадром уровень тех «доказательств», спрошу только: а нахуя? Если тебе не нравлюсь лично я, Ципоркина Инесса Владимировна, то что мешает тебе честно признаться этом большом и негасимом чувстве? Ты собираешься доказать, будто тебе книги мои не нравятся, а сама я тебе по барабану? И всерьез полагаешь, что у тебя получится? Чтобы анализировать текст — да к тому же сложный, не из расчета на хомяка написанный — нужно иметь опыт и, как минимум, мозги. Установку на критику текста, а не автора — ее тоже надо иметь. И учти: как бы ты себя ни уговаривал, что публика дура, публика видит, когда у критика аргументов небогато, зато имеется горячее желание укусить объект псевдокритического псевдоразбора побольнее. Публика такая наблюдательная сволочь… Пока ты там вполглаза вычитываешь то, что написал, она тысячей глаз рассмотрит, зачем ты это написал, кому ты это написал, с каким промилле в крови ты это написал…
Поэтому дорогие князья из грязи, коих в свое время подобрала «Альфа» и внушила им необоснованную веру, будто они настоящие писатели (а все остальные, соответственно, ненастоящие)! Понимаю, вы действуете по принципу «Если вас незаслуженно обидели, вернитесь и заслужите». Но поверьте, есть авторы, которым текст важнее и публикаций, и тиражей, и дружбы с нужными людьми.
Помните, как смешной мальчик Гарри Поттер в ответ на многомудрое предложение другого смешного мальчика завести себе правильных друзей ответил, что он и сам неправильный? У одиннадцатилетнего ребенка, лишенного всякого жизненного опыта, не говоря уж об опыте общения, хватило самоуважения не принять подачку. А у балованного паршивца Драко Малфоя хватило самообладания сделать гордое лицо и отвернуться. Одиннадцатилетние мальчишки. Порох в чистом виде. И люди на четвертом-пятом десятке, не понимающие вещей, доступных детям препубертатного возраста: как отказаться от подачки и как сделать гордое лицо.
Не говоря уж о том, чтобы понять сущность таких вещей, как книга. Дружба. Достоинство. Жизнь.
Все в рейтинговые цацки играетесь, птенцы издательские? Даете инфоповод вспомнить о вас при помощи срачика? Не боитесь, что публика увидит, каковы вы на самом деле — и перестанет верить в ваших героев, в ваши детища? Особенно если публика, как и вы сами, не делает разницы между автором и книгой?
