Что-то меня по осени пробило на воспоминания. Вспомнился один из первых сетевых отзывов на мою книгу «Власть над водами пресными и солеными». Случилась оказия, зашла ко мне в журнал поклонница Панкеевой и буквально затребовала, чтобы я ей порекомендовала «еще одну такую же». Как Вовка у тетеньки-библиотекарши, ей-богу. Я, разумеется, девушку жестоко бортанула, а та, разумеется, побежала по сети в поисках средства отмщения. Добежала аж до Самиздата, нашла на нем ту самую «Власть», неотредактированную и недописанную, и радостно понесла компромат Энн Дуглас: вот, мол, какую мерисью лабает ваша френдесса Инесса. При этом в расчет не бралось, что героиня «Власти», принятая за Мэри Сью, была:
а) старуха,
б) уродина,
в) человек одинокий и затравленный.
Хотя меч у нее был. И кинжал. И стопицот преследователей. И соратник, годящийся ГГ в сыновья, с которым у нее ничего не было (он потом еще в одну девушку влюбился и ее тоже пришлось защищать, как будто моей главгероине по прозвищу Старый Викинг собственных проблем не хватало). Ну что тут скажешь?
Только одно: никогда я не понимала якобы безотказного способа поднять самооценку мерисьей. Идея написать книгу с героиней, которая будет улучшенной версией автора, меня отталкивает: сколь бы ни была твоя персонификация крута, тебе придется раскрывать ее — а значит, свои — слабые места. Выворачивать на бумагу незакрытые гештальты, бередить незажившие раны, описывать зоны уязвимости. Таким образом, риск сбиться на вранье или на нытье очень велик.
Не верьте представителям семейства Сью! Они все обманщики. Вы им приписываете силу, а они сплетничают о ваших слабостях. Вы им дарите красоту, а они всему миру растреплют о вашем уродстве. Вы наделяете их непобедимостью, а они рассказывают читателю, кто и как возил вас мордой по столам. И чем больше вы им даете, тем больше они у вас отнимают. После каждой попытки выглядеть получше в глазах публики количество подозрений в ваш адрес растет. Вдобавок мерисьи лишают своего создателя самого главного качества, необходимого творцу — свободы воображения. Вы не можете позволить себе писать правду — вам надо соответствовать имиджу. То есть в момент, когда нормальный человек выглят комично, жалко, некрасиво, когда страдает его гордость, когда он не в силах сделать выбор, когда у него не хватает мозгов, чтобы решить проблему — вы должны выкатить рояль из кустов и добавить своей персонификации плюшек. Дабы никто не заподозрил, что ей — вам — больше всего хочется «сесть на пол и поплакать» (с).
Как при таких ограничениях раскрыть образ героини? Невозможность дать слабину затягивает в трясину вранья, из которой нет выхода. И даже если самому автору кажется: количество плюшек превысило все мыслимые и немыслимые пределы, приходится добавлять и добавлять — на каждый виток квеста по плюшке-другой, а то не дай бог, тебя заборют и закопают. Кто? Враги. У Мэри и Марти врагов больше, чем у Аль-Кайды. И паранойя — их вечный спутник. Поскольку наилучший способ выказать крутость есть победа над неприятелем.
Это для живого человека одним из путей к совершенству является победа над собой. Ну а мерисья изначально настолько хороша, что себя ей побеждать не требуется. Вот и приходится вводить одного внешнего врага за другим. И волшебных помощников стаями — совершенно по Э. Фромму — чтобы враги не задавили твою красотулю массой. Патологичная картинка, что и говорить.
А главное, нифига мерисьевая невзъебенность не работает. Потому что публика, невзирая на мечты и планы современного книгоиздата, не дура. И видит, как ты своей персонификации подсуживаешь. Удовольствие поймать всю из себя непобедимую героиню на том, что она по-глупому, по-бабьи прокололась — вообще отдельная статья моральных доходов мужской аудитории. Они всегда заметят, что твоя крутышка не умеет драться врукопашную, не может бегать на каблуках по палой листве, не кормит и не чистит свою плотоядную коняшку. А здесь, скажут они, героиня подставилась под пули/стрелы/болты, высунув башку из бойницы, здесь получила бы по спине алебардой, здесь не отмахалась бы труселями фламбергом от отряда ландскнехтов, здесь не отравила бы врага цианистым калием, прикопанным в куске торта — химию надо учить, дура-баба, сахар нейтрализует цианид… Словом, тебя убили уже восемь с половиной раз, игра окончена.
Что после такого остается? Только истерить, объясняя: это же магия! Всё магия, вплоть до странности реакций достославной Мэри Энн Сью. И за подобный обоснуй тебя тоже высмеют, будьте-нате.
Получается, ты не только не поднимаешь свою многострадальную самооценку, ты еще и в клещи коллективного критического мышления попадаешь. Дважды — и как автор, и как героиня, воплощение авторского «Я-идеала». Испытание, прямо скажем, не для наивных душ. Неважно, что критики станут противоречить друг другу, одновременно видя в писательнице/героине потаскушку и старую деву, агрессивную хамку и бесстыжую подлизу, глубокую невежду и невыносимую всезнайку. Обвинения не уравновешивают, а усугубляют одно другое, будто ожог и обморожение. И никакой возможности выговориться, рассказать о реальных проблемах созидателя чертовой Мэри Сью! Она даже рупором служить не желает, знай себе врет да хвастает. Унижает тебя, чтобы выставить себя в лучшем свете.
Тоже мне подруга дней суровых. Кого угодно сдаст за рупь за двадцать. Ты словно опять в школе и пытаешься дружить с потенциальной королевой выпускного бала, надеясь погреться в лучах ее популярности, но она тебя в упор не замечает, будучи не в силах оторваться от зеркала. И ладно бы эта звезда тусовки тебе действительно нравилась! Так нет же, ты хочешь от нее вполне определенных услуг, которые она не собирается оказывать — ни тебе, ни кому другому. Премилый тандем, над которым не смеялся только ленивый.
Из подобных дружб я как человек давно выросла, а как писатель, никогда не пыталась юзать персонификацию себя для самооправдания и самовосхваления. В книге, мне кажется, всегда имеется персонаж, чем-то похожий на автора. Проще всего воплотить себя в наблюдателе, который большую часть времени сидит с лицом в фейспалме: да, он понимает подоплеку событий, но хрен что кому расскажет. Видит, бедолага, насколько это бесполезно. Может позволить себе и беспомощность, и бесполезность, и кучу других слабостей. В конце концов, он бог этой вселенной. Не то что какие-то там непобедимцы из семейства Сью.
