Раз пошла такая тематическая пьянка, припомню, как меня одна девушка-редактор восхитила своими рассуждениями до расфренда и бана вплоть. А рассуждения начинались с того, что «профи в области прозаики вдохновляется по заказу (раз!), пишет удобочитаемые (два!) и увлекательные (три!) для представителей практически любого социального слоя тексты, способен расписать серию как минимум на четыре-пять романов (четыре!), соблюдает сроки (пять!), грамотен (шесть!) и в достаточной мере, чтоб редактор не вешался, владеет языком (семь!)».
Мои попытки объяснить, что вдохновляться по заказу для любого слоя на 4-5 романов способен шнягодел, а не профессиональный писатель, привели к делению писателей в уме девушки на профессиональных и и истинных. А утверждение, что издатель, давая темы писателям, несет невыразимую хуйню, девушка и вовсе проигнорировала. Ну что поделать, свое рабочее местечко ближе к телу, чем какая-то там реальность. Вот только не понимаю, какого лешего эти тепломестечковые девушки неизменно пытаются обратить МЕНЯ в свою издато-веру нащот истинного и неистинного пейсателя?
У меня эта вера не приживается с тех самых пор, как издатели начали предлагать мне художественные проекты. С прошлого века. С прошлого тысячелетия (как звучит, как звучит!).
Первым было предложение… сменить пол имя и национальность. На СИ до сих пор лежит пара детективов, написанных в прошлом веке по просьбе дамы, владевшей тогда издательством «Фантом-пресс». Веселеньких и легких, как и просили. Вот только дама сказала, что мне надо их перелицевать на английскую жизнь, назваться английским псевдонимом и тогда, может быть, она меня напечатает. И не надо про то, что детективы целиком основаны на российских реалиях, а про английские реалии Инесса Ципоркина, потенциальная Сефора Битч, ни хера не смыслит! Пробьешься! Если жопа не слипнется.
Надо сказать, что дама печатала (и по сей день печатает) в основном Хмелевскую и жутких засахаренных англичанок, свято верящих в то, что они пишут смешно. Вся эта англодонцовщина именовалась (и именуется) «ироническим детективом» и старается выдать себя за наследие классического английского детектива.
Потом тетенька, главредящая (считайте, что это каламбур) «АСТ-ПРЕСС», предложила мне писать серию книг про разнонациональных ментов, про эдакий водевильный СМЕРШ — отряд смищной смерти. Чтоб все персонажи были представителями разных республик и, весело попадая в смешные ситуации, бойко раскрывали преступления, желательно кровавые. Мой вопрос, знает ли она, насколько наш народ презирает милицию и уверена ли она, что хохмы над трупами — залог продаж, дамочка проигнорировала. Они всегда так делают, когда слышат резонные вопросы.
Итак, мое нежелание писать про Равшана и Джамшута в ментовской форме закрыло мне и эту дверь. А заодно, как я понимаю, уменьшило мою возможность назваться груздем профессиональным прозаиком про-таких-вот-на-хрен-заек еще на сколько-то процентов.
Потом было предложение от «АСТ» без пресса: написать книгу по сериалу (провалившемуся в прокате). То ли мемуары Гитлера, то ли мемуары Сталина, легко написанные, «историчные в рамках разумного» и увлекательные. Шутить надо? — вяло поинтересовалась я. Конечно! Чем больше, тем лучше! — ответили мне. Я молча положила трубку.
Некое распрекрасное издательство «Амадеус» (ныне скончавшееся — и немудрено) просило фэнтези, где бы было много единорогов, а то у них много красивых картинок с единорогами и в названии двух серий есть это слово. И, пожалуйста, попроще текст, попроще, посмешнее, даже если крови много — как-нибудь посмешнее. А еще у нас на книгу, на всю — от гонорара автору до типографских расходов — выделяют только тысячу долларов, вам триста за книгу хватит? Встаю и выхожу.
Про то, как мне «ЭКСМО» предлагало сменить пол писать серию мужского психоаналитического (не психологического, а именно психоаналитического и именно мужского) детектива, у меня отдельный пост будет. Потому что это таки был ахуй, ребята. Предлагать в качестве главного героя:
а) вдовца,
б) пикапера,
в) социопата,
г) психоаналитика,
д) с маленьким грязным хобби раскрывать особо кровавые преступления,
е) тонкого духовно и до смешного чувствительного,
ж) любимца женщина и завидного холостяка,
з) в нелепых очках и несвежих рубашках —
это, блядь, еще надо было суметь. А знаете, КАК они сумели?
Их там двое было-то, предлагающих проект. И оба очень хотели войти в ГГ. Частью себя.
Один — молодой, но явственный мудак лет 25, от которого передергивало даже не избалованных мужским вниманием редакторш. Пляшущий на корпоративах в баварском костюме баварские же танцы. Работающий над проектами откровенно говенного качества, кровькишкираспидорасило. И мечтающий воплотить часть себя в герое пикапере-ловеласе-интеллектуале, да так, чтоб доказать бывшим сокурсницам (а может, сокурсникам): со мной тоже можно было ЕБАТЬСЯ!!! Поэтому аудиторию на книжки поставил следующую — «от 16 до 22» и «от 25 до 35». На вопрос, в какую задницу провалились читатели от 23 до 24, их что, накрыло кризисом амбиций так, что они и читать не могут? — смолчал. Как, впрочем, все и всегда.
Второй — наш пацанчег. Лет пятидесяти, а на вид от тринадцати с прогерией до семидесяти с Аспергером. Влюбленный в шестидесятников, поскольку шестидесятничество как культурное явление так и не понял. Обожающий эти мелкие прекрасные симптомы тилихента — нестираные рубашки, обтрепанные обшлага, уродливые очки и синдром Туретта, возникший из-за стряданий по почившей жене. Пишущий книги такой угэшности, что даже опытный читатель УГ засыпает на пятой странице. Мечтающий, свистать всех растудыть, загрести этот проект под себя! Но ниасиливший — несмотря на то, что в редакции, где этот проект задумали, он второе лицо после завреда — того самого йуного мудака.
Оба парнишки решали свои психологические проблемы через героя задуманного проекта. И проект лопнул, не вынеся, чтоб в него кончали сразу двое душевнобольных персонифицировали себя через центральный персонаж.
Точно так же, как дамочка из «Фантом-Пресс» мечтала об Англии, в которой не то что жить — и побывать-то не могла. Аглицкая жизнь, увиденная в путеводителях и рОманах ироникодетективщиц, казалась ей не хуже настоящей. Да что там — такой прекрасной, что ради нее можно стать и Сефорой Битч, провинциальной хахатулей из Мидлсекса.
Зато тетка из «АСТ-ПРЕСС» ни о чем не мечтала, кроме чуда. Проект, который взлетел бы ракетой, взорвался Хиросимой и осыпал ее купюрами — вот все, чего она хотела. Поэтому планомерно издавала:
а) то новую книгу Кастанеды, якобы доставшуюся одному из ее знакомых по знакомству в ходе скитаний в девственных лесах (зная того знакомого, могу предположить, что девственные леса у него были прямо на теле расположены, в них и блуждал);
б) то веселый-развеселый детективчег про некоего Фон Дурина, причем обе половины имени были напечатаны сколь возможно близко, так что некоторые покупатели даже обманулись и потом писали гневные отклики (на что а тетка отмахивалась: все, дескать, проплачено, и отзывы, и возмущение! конкурентами проплачено! и лично Акуниным!)
в) то филологические справочники, где кофе стал среднего рода, а йогурт поменял ориентацию транскрипцию.
Проблема издателей в том, что, во-первых, их работники чешут за их счет собственные больные амбиции и лечат подростковые психотравмы. А должны чесать амбиции и лечить психотравмы публики, раз уж издают ТАКУЮ литературку. И, во-вторых, сами главы издательств не способны отличить реальную публику от собственной челяди, потому что давно забыли, каково это — жить без челяди. Сама мысль о том, что однажды им перестанут анус вылизывать и его придется подтирать саморучно, вызывает у них ужас.
А от ужаса они могут предложить писателю вот такие проекты. Которые девушки-редакторы всерьез будут обсуждать как мерило писательской профпригодности. И визжать, зажимая ушки-глазки, когда им туда попытаешься внедрить простую информацию: барин тоже может быть мудилой. И предлагать свой мудизм посторонним людям, недостаточно нищим и затюканным, чтобы не ржать в голос над диким барином.
Что поделать, челядь — она такая б… э-э-э… челядь.
