Хорошо изучен эффект увеличения выделения допамина под воздействием алкоголя. Допамин вызывает приятные ощущения, связанные с удовлетворением физиологических потребностей. Сами понимаете, чем грозит сознанию дефицит допамина в мозгу. Неудивительно, что повышение уровня допамина незаменимо для ценителя простых, но могучих радостей жизни. Также алкоголь в небольших дозах влияет на производство бета-эндорфина. Это вещество – опиоидный нейропептид, цепочка белка, которая, присоединяясь к «своему» рецептору, вызывает ощущение эйфории. Алкоголь стимулирует и выделение серотонина, влияющего на память и эмоции. Если уровень серотонина в некоторых областях мозга понижается, это может вызывать агрессивные проявления и депрессивные состояния. При возникновении тревожного чувства успокаивающее действие на мозг оказывает ГАМК. Популярные психоактивные препараты (например, валиум, либриум и более современный – ксанакс) стимулируют работу ГАМК в тех участках мозга, которые раздувают тревогу – и уровень тревожности падает. Алкоголь также обладает способностью связываться с ГАМК-рецепторами и вызывать тот же эффект, что и ГАМК, то есть гасить тревогу. Он также ослабляет действие глютамата — нейромедиатора, возбуждающего клетки мозга.
По мере увеличения дозы нормализующий эффект этанола превращается в фармакологический. При больших дозах начинают работать механизмы, бездействующие при малых, а сам эффект определяется суммарным действием целого ряда процессов. Удовольствие, вызванное опьянением, сменяется отупением и сонливостью. Это начинают действовать седативные эффекты, нарушающие координацию движений, адекватность поведения и работу памяти. Так проявляет себя взаимодействие алкоголя с рецепторами ГАМК и глютамата.
Между тем дозы, принятые до возникновения седативного эффекта, можно считать не только безвредными, но и… полезными. Низкие и умеренные дозы, как ни странно, не калечат организм, а, наоборот, помогают ему справиться с некоторыми «достижениями прогресса».
Мы живем в мире, резко отличном от того, для которого создавала нас матушка-природа. И вся центральная нервная система, и ее высший отдел эволюционируют слишком медленно, чтобы применяться к требованиям со стороны окружающей действительности без всяких трудностей, потерь и недомоганий. Эволюция вообще, грубо говоря, есть непрерывная болезнь: условия жизни повреждают организм, и если организм выздоравливает, то не весь, а следы повреждений передаются потомкам и закрепляются в генотипе.
Представляете, какой это сложный, жестокий, а главное, неторопливый механизм? Особенно если учесть, что практически все задачи по приспособлению к окружающей среде у хомо сапиенс задаются мозгу, а не телу. Для тела у подавляющего большинства людей есть такое изобретение, как микроклимат. Его-то нам и обеспечивают дома с их отопительными и вентиляционными системами, водо- и газоснабжением, кондиционерами и обогревателями, а также одежда и средства передвижения. А вся тяжесть адаптационных проблем — как устроить себе наилучший микроклимат для жизни и работы? – падает именно на человеческую психику. И разумеется, эти проблемы становятся мощными стрессорами для каждого из хомо, вне зависимости от того, сапиенс он или не очень. Легкий стресс вначале проявляет себя в вечерней усталости и увеличении продолжительности сна. Если после работы телу и мозгу предоставляется полноценный отдых, последствия стресса устраняются.
А теперь представим себе реальную домашнюю атмосферу, с которой сталкивается человек, придя с работы:
«Ревет сынок. Побит за двойку с плюсом,
Жена на локоны взяла последний рубль,
Супруг, убитый лавочкой и флюсом
Подсчитывает месячную убыль».
Нормальная ситуация: ребенок принес двойку (и даже без плюса), но родительский укор принял без энтузиазма; жена ушла делать прическу, вернется недовольная; щеку раздуло и болит от виска до самой шеи, придется, видно, тащиться к стоматологу; а денег нет и непонятно, почему у нас столько уходит на еду, ведь ни ананасов в шампанском, ни рябчиков-перепелов с доставкой на дом мы себе не позволяем… Ничего выдающегося, простая человеческая жизнь, простые человеческие проблемы. Хотя вряд ли обстановочка а-ля Саша Черный способствует избавлению от стресса. Более того, добавляет все новые стрессоры к уже имеющимся. А значит, у человека постоянно накапливается «стрессовый остаток». Он-то и становится основой для хронического стресса.
Так вот: прием небольшого количества алкоголя за ужином способствует устранению стресса, возникшего в течение дня. Нельзя сказать навскидку, каким должно быть это небольшое количество: пять грамм чистого алкоголя или все пятьдесят. Конкретные цифры зависят от индивидуальной резистентности (сопротивляемости) нервной системы к стрессу. Люди очень разные существа. И то, что для одного стресс, для другого – так, психическая разминка. А уровень сопротивляемости – свойство довольно пластичное. В течение жизни человек может его и повысить, и понизить.
Итак, индивидуальная активность целого ряда биохимических процессов, протекающих в мозгу, формирует потребность в алкоголе. Чем ниже резистентность, тем выше интеллектуальная утомляемость, тревожность, депрессия и, соответственно, потребность в алкоголе. Все потому, что алкоголь выступает как защита от стресса для тех, кто подвержен неврозам, остро переживает рядовые неприятности и предрасположен к депрессиям. И наоборот: чем выше прагматизм и способность к самоконтролю, тем ниже потребность в алкоголе. Отъявленные прагматики могут время от времени употреблять спиртное, но не ощущают в нем нужды. А в большинстве своем люди принадлежат к «среднему арифметическому» между теми, кто прекрасно себя контролирует, и теми, кто в этой жизни ничего не контролирует, а себя – в первую очередь.
Как помочь этой категории невротиков, мучительно страдающих от симптомов депрессии и в первую очередь от собственной беспомощности? И как помочь тем, кто к этой категории периодически примыкает под давлением хронического стресса? Врачи прописывают антидепрессанты, любезно умалчивая о том, что… не существует такого хорошего антидепрессанта, как алкоголь в умеренных (повторяю это снова и снова – в умеренных!) дозах. Синтетические психотропные препараты – барбитураты и бензодиазепины – сами легко становятся причиной зависимости, поэтому длительное их использование противопоказано. К тому же они действуют главным образом на ГАМК-систему, которая отвечает за понижение чувства тревоги, но, видимо, не затрагивают остальные механизмы, способствующие снижению стресса. А побочные эффекты? Нарушение определенной фазы сна и развитие депрессии – все это последствия приема седативных препаратов.
Другие антидепрессанты работают иначе, предотвращая возврат серотонина в тот нейрон, из которого он извергается в синаптическую щель. Препараты «притормаживают» нейротрансмиттер, несущий наслаждение, не давая ему слишком быстро втягиваться обратно — в ту самую клетку, из которой он проник в синапс. И серотонин застаивается у рецепторов следующей, принимающей клетки, отчего уровень удовлетворения резко повышается. К сожалению, клетки мозга довольно быстро привыкают к долгому контакту с серотонином (заметим: искусственно вызванному контакту), теряют чувствительность и уже требуют постоянного повышения дозы. Нормальное количество серотонина отупевший нейрон уже не радует. Представляете, что случится с этим мозгом, если человека ссадят с препарата, хотя бы на время? Абстиненция. И суицидальные настроения вдобавок.
Те же недостатки и у прочих антидепрессантов плюс возможность появления гипертонии, бессонницы, головных болей, повреждения клеток печени, нарушения ритмов сердца, инфаркта и т.д. Кроме того, антидепрессанты могут стать причиной понижения половой функции, которое возникает у 30-40 % принимающих эти препараты.
В общем, до сих пор человечество не изобрело никаких средств от депрессии, более безопасных и менее чуждых естественным физиологическим процессам, чем алкоголь.
Основная проблема употребления этого незаменимого антидепрессанта – так рассчитать дозу, чтобы не перейти к фармакологическому эффекту.
А вот о дозе поговорим в следующем посте на эту тему.
