Мнение некоторых лиц не требует специального узнавания. Оно от высказывания к высказыванию не меняется: ведь это не мнение, а установка.
Для меня очевидна разница между мнением, которое можно оспорить, и неоспоримой установкой. Только мысль достойна обсуждения. Установка, фобия, вытеснение с отрицанием — структуры не для светской беседы, а для курса психоанализа. Каковой по инету не проводят. Но поскольку многие люди не видят разницы между мыслью и фобией, то и несут ко мне свою фобию с предложением: а не побеседуете ли вы с… с этим вот, которое у меня вместо мозгов. Я люблю, когда с ним разговаривают на полном серьезе, как с полноценным сознанием. Я и сам начинаю верить, что оно и есть сознание. Полноценное. Ну что вам стоит-то, а?
Я, конечно, понимаю страстное желание защитного механизма излиться в словах. Это же очень мощная штука, она фонит, точно рассевшийся энергоблок. Если вы позволили какому-нибудь «фобу» рассказать о своем страхе, будьте готовы к тому, что по доброй воле он не остановится. Так и будет ходить кругами, излагая по нескольку раз одно и то же — и никогда не выберется из этого Запретного леса. Его сожрет его внутренний Арагог.
Кстати, ходит ли человек кругами или мысль излагает, по тону не определить. Некоторые (например, я) свое мнение высказывают очень категорично. Но способны его поменять, если получат информацию, влияющую на конечный вывод. А некоторые эдак жантильненько мямлят-мямлят насчет того, что они, конечно, не знают, что да как, но им кажецца… И от своего «кажецца» ни на миллиметр не отойдут. Разве что нарежут по орбите вокруг него сто кругов — и собеседника заставят нарезать столько же. Вдобавок каждое повторение рассказа про излюбленную установку укрепляет эту установку. Притом, что она наверняка деструктивна и мешает своему хозяину жить. Но чем когниция опаснее и вреднее, тем мощнее желание рассказать о ней, о своей «жизненной позиции», которая на деле не что иное, как психическая фиксация.
Это желание исповедоваться сродни желанию маньяка вновь и вновь предаваться тем действиям, за которые его однажды посадят — и лучше, чтобы пожизненно.
Скажем, некто желает придерживаться ограниченного установкой взгляда на некий вопрос. Разумеется, он не воспринимает информации, разрушающей этот взгляд. Он попросту не обращает внимания на аргументы оппонента, ибо гнет свою линию под названием «авотуменя». Этот метод отчего-то считается безошибочным и неоспоримым.
В рамках оной вам расскажут пару историй из жизни знакомых, как кто-то где-то когда-то то-то и се-то, а следовательно, то-то и се-то есть неотчуждаемая особенность всех аналогичных ситуаций. Теоретическая часть вопроса, разумеется, бледнеет перед личным опытом собеседника и опытом пары его знакомых. В ответ на любые аргументы вы получаете словесный понос следующего типа (близкая к тексту цитата из мифоманского бреда патологически лживой фантастки-ролевички-псевдо-пресс-секретаря чего-то там КПРФ по зауральским дребеням Е. Лифантьевой, она же Скади, она же Бабженя): «Авотуменя к девке знакомой приставал один, пьяный. Так она от него бегала по всей общаге голая. Куда деваться-то? После, значит, поступила она в ПТУ, а оттудова ей замуж выходить пришлось, в 18 лет. И все-то у нас на Руси так! А вы живете в столице, жизни не знаете! Вот поезжайте в Пропойск, поглядите, как народ живет!»
И далее по нарастающей про великий пропойский народ, к коему законы социологии, психологии, а то и физики неприменимы. Эта ахинея должна была убедить меня, что некоторые вещи бабжени знают лучше специалистов, хоть сами не учились (или учились, но так и не выучились) ничему, кроме малярно-штукатурного дела. Мозги, отформатированные ПТУ, можно развить — но это ж сколько работы! Гораздо проще на старости лет изображать из себя, скажем, филолога. И писателя. И пресс-секретаря обкома. И много кого еще.
Что ж, в этих наших интернетах примитивное вранье, а также чуть более сложные формы оного — демагогия и словоблудие — считаются полноценным контраргументом, опровергающим любую теорию дебильными пассажами про голых девок, бегающих по общаге. И если вы, не будучи сражены очередной сказкой про кобылью голову (советую прочесть этот рассказ Тэффи), назовете «авотуменятора» дураком, то сделаете ему большое одолжение. Услышав такое об себе мнение, авотуменятор немедленно переключится на тему «Можно ли вести дискуссию с тем, кто ругается?» — хотя сам знает, что вести дискуссию с таким как он, точно нельзя. Лучше дискутировать с овощем, тот выглядит свежее.
Словом, можете сворачивать общение и складировать свои научные познания обратно, случай неоперабелен.
Лично я, конечно же, обожаю разговоры с неграмотными авотуменяторами, поместившими всю науку психологию (вернее, психиатрию — психологию сами эти «авотуменяторы» загадили так, что под шиловщиной-комиссаровщиной остаток научного метода не разглядишь) на полочку под бирочкой «шарлатанство это всё». Или «фигня, я тоже так могу». Или «на самом деле все не так». Замечательный метод: выкинуть из научной сферы всех ученых, напихать туда блогеров и неведомой хни, засрать поле исследований их мозгоотходами — а потом ходить по нему и морщиться: ой, фу-у-у, какая антинаучность!
Признаться, сразу после первых симптомов «авотуменяторства» я и сама сбегаю: экономнее сразу прекратить диалог и отношения. А то некоторые постепенно наглеют и заявляют: мы столько тебя читаем, что тебе пора согласиться с нашим ИМХО. Из благодарности. Каковое ИМХО может быть запредельно идиотским. Некогда, помнится, та же Скади предложила согласиться с тем, что:
а) человек, которого предало ближнее окружение, обязан быть бесконечно терпелив, предупредителен и любезен с предавшими его — авось тогда его поймут, простят (!) и полюбят (!);
б) жертвам психотравм и преступлений надо не лечиться, а самим ноу-хау реабилитации изобретать, а то они ленятся и страдают херней;
в) ну и что, что наука психология (а если быть точнее, наука психиатрия) подобных ноу-хау не знает — вот вы ей и сделайте скромный такой подарок, постарадавшие.
Психолог, кстати, сразу же спросил бы: а не побывал ли авотуменятор в аналогичном положении жертвы или в положении насильника? Может, насильником является кто-то из его окружения, и теперь авотуменятор ищет оправдания для своей кровиночки? Не созависимый ли он, не соаддикт ли? В семьях, где происходит психологическое и физическое насилие, оправдывающих его полна коробушка. И все верят в силу прощения. Мужиков, бьющих, насилующих, держащих на цепи свои жертвы, особенно активно защищают матери, жены и любовницы.
Мне одна такая особа (алкоголичка, много лет издевавшаяся над собственными детьми, а в изрядном возрасте решившая бросить пить и «восстановить отношения») объясняла: ребенок не может не простить мамочку. Рано или поздно он простит ей ВСЁ. В ответ на мое изумление и попытки объяснить, что это не так, «диспутантка», разумеется, устроила истерику. А как иначе ей было удержать себя от срыва? Только вися на ниточке защитного механизма психики. Вытеснение, отрицание, морализаторство, да что угодно, лишь бы не видеть реальность.
Соаддикт, прикрывающий аддикта — страшный человек, способный оправдать и наркомана, грабящего прохожих, и маньяка, насилующего детей. А у нас если не полстраны, то треть страны — соаддикты. Каждому преступнику мама-жена-любовница норовят составить ложное алиби. И тетки эти не из параллельных вселенных взялись и не враждебной расой подосланы. Это обычные люди, только сильно порченые неоспоримой установкой. Например, установкой на невынесение сора из избы. Или установкой «Он не такой, как все, его никто не понимает, кроме меня». Их немного, заповедей соаддикта, но соблюдаются они крепче религиозных.
Психоаналитик бы разобрался с пыльными ритуалами и заповедями авотуменятора, пойди тот к аналитику. Не всегда мы дураки по глупости — частенько мы дураки от страха. Правда, с годами из категории дуреющих от страха практически все они переходят в категорию убежденных мерзавцев. А с мерзавцами дискутировать и договариваться — себя не уважать. Или быть политиком из верхних эшелонов власти. Ну, славатебебоже, ничем таким я себя не замарала.
Продолжение темы следует.
