Всем известно, что критерии красоты меняются год от года. Иногда довольно смешно бывает узнать, как сильно отличались красотки иных времен от сегодняшних. На этой разнице построено великое множество развлекательных, обличительных и умилительных статей. Но что гораздо забавнее, так это подмена представлений о красоте.
Например, никто не спорит, что ухоженность и красота – вещи разные. Однако эффект производили (да и сейчас нередко производят) почти одинаковый. Холеная особа в хорошей физической форме и в модном прикиде производит впечатление красавицы, во всяком случае, на незрелые умы и наивные души. И потому в некоторые моменты отечественной истории (судя по кинофильмам 30-40-х годов) красивой считалась дама с уложенной прической, с ярким макияжем, в элегантной одежде и в шелковых чулках. Длинные носы, короткие ноги, толстые лодыжки, галифе на бедрах, подбородки числом два, рот куриной жопкой особого значения не имели. Эффектность/рафинированность и живость/томность – вот что было важнее, вот что покоряло сердца.
На иную диву сегодня без слез не взглянешь, а она записных красавиц играла, и без малейшего смущения. Публика, похоже, не замечала, что девушке хорошо к полтиннику, что рожа у нее такая, словно второе тело донашивает: овал «потек», шея напоминает контрабас, по обе стороны носа залегли складки глубиной с Большой каньон… Сразу припомнишь, в каких выражениях у Лопе де Вега хитрый испанский юнец подлизывался к мамаше своей пассии, стараясь притвориться влюбленным и проникнуть в дом, поближе к своему предмету страсти:
«Ваш стан почти мужской – надежда
И обольщение сердец.
Чулочки ваши, башмаки,
Размером более, чем надо,
И ваших ножек колоннада,
Под коей гнутся каблуки,
И ваш громоподобный бас,
И запах смеси из горчицы,
Петрушки, лука и корицы,
Чей аромат овеял вас,
И ваши родинки в венце
Из темной с проседью щетины,
И ваши дивные морщины
На вашем набожном лице,
Как в небе ранняя заря,
Ваш носик нежно-розоватый,
Неисчерпаемо богатый
Двойной источник янтаря,
Все это: чепчик, бас и нос,
Капот, и грудь, и башмаки,
Морщины, родинки, чулки, —
Как райский сад волшебных грез!»
Ну, а разглядев недостатки, зрители реагируют двойственно:
а) уже не обращают внимания на мелочи – если чувствуют на себе обаяние не только внешности, но и личности;
б) принимаются критиковать не только «морщины, родинки, чулки», но и мозги, манеры, образ жизни.
Между тем со снисходительных времен без малого сто лет прошло. Кинематограф все шел и шел к идеальной внешности, какой у нормального человека быть не может. Гладкая кожа, на теле ни жиринки, волосы копной… В смысле, волной. Притом, что камера добавляет 10 (а по мне, так и все 20) % веса, луч прожектора пробивает верхний слой кожи, эпидермис, и даже первоклассно выбритый брюнет выглядит, будто ежик с похмелья. Без грима (и без компьютерной ретуши) любая кожа выглядит, словно топографическая карта того самого каньона. Еще в 70-е годы кинокрасавцы и кинокрасавицы позволяли себе некоторые вольности в плане внешности, но к началу XXI века звездам уже никаких несанкциорованных складок на лице и на теле иметь не дозволялось.
Естественно, соревноваться с мировыми рекордсменами совершенства из самого Голливуда простой человек не в силах, что не снижает уровня требований и не прекращает массовых попыток дать наш ответ Наоми Кемпбелл. Смешнее всего то, что «наш ответ» – фикция, существует только свой ответ, индивидуальный. Каждый человек старается соответствовать идеалам, насколько хватит сил. Кто в плане красоты, кто в плане социального положения, кто еще в чем…
Когда тебе двадцать, кажется, будто самая верная ставка – на внешний вид. Что замечают окружающие в первую очередь? Психология знает, что. В первую очередь – знакомые и знаменитые лица. А во вторую? Красавиц и красавцев в модельных шмотках. Надо стать либо первым, либо вторым — просто для того, чтобы на тебя оглянулись в толпе. Известность в юные годы осеняет, например, тех, кто поет. Сниматься в кино тоже можно — и лучше сразу в чем-нибудь суперхитовом, вроде «Гарри Поттера». Тогда тебя действительно узнают все. Неизвестно, понравится ли тебе всеобщее внимание, но ты его добьешься.
Ну, а если никто не звонит из Голливуда и не зовет сыграть в блокбастере, можно постараться обойтись и без этих приверед. Просто привести себя в порядок – в полный порядок. И внимание окружающих опять-таки обеспечено.
Зачем, спрашивается, оно нам, это внимание? Так ведь с него начинается общение. А с общения начинается внедрение в любую социальную группу, да и вообще во взрослый мир, довольно неласковый к чужакам – ко всем и всегда. Поэтому молодые не хотят становиться невидимками, хотя те, кто постарше, много чего при случае расскажут о преимуществах подобного состояния. Но… им уже никуда не надо внедряться. Они вполне уже внедрились и с комфортом работают под прикрытием.
Это может нравиться, может не нравиться, но человек вступает в свою зону благополучия, точно на канат, держа социальный статус наперевес как балансир. А молодежи пока нечем равновесие восстанавливать, ведь у них нет спасительного статуса-балансира. Потому и хочется спешно обрести средства не только для внедрения в общество, но и для стабилизации своего положения.
Ну, и что молодежь может предложить, кроме физических данных? До определенного момента практически ничего. Нет, правда: даже когда на руках у тебя корочки с красиво написанным названием только что полученной специальности, это не гарантия триумфального вступления в жизнь. Иной раз ка-ак накатит малодушие: вот брошу все и пойду пешедралом по Руси. Или отправлюсь на собаках к Северному полюсу прямо из Москвы. Авось оно окажется полезнее для моего карьерного роста, чем какие-то дипломы, сертификаты и прочие бумажки. Идея рвануть к полюсу ради карьеры ничуть не менее экстремальна, чем мысль улучшить свой внешний вид с помощью пластический хирургии. Тоже замечательный способ структурировать жизнь.
Я не понаслышке знаю, как это происходит.
Со стороны пластика кажется не столь затруднительным и сложным делом. Здесь уменьшить, там добавить. Несколько уколов, несколько швов, несколько недель – и обновленный, довольный собой и миром пациент поражает окружающих дивными пропорциями своего роскошного тела (прекрасного лица). Фактически так оно и есть. И все-таки решиться на операционное вмешательство, когда твое здоровье в норме, ты ничем не болен, организм работает, как швейцарские часы, да и вообще ничего кошмарного не происходит – серьезное испытание.
Представьте себе выбор между двух «удобств»: при тебе останется твое нетронутое (в медицинском смысле), хотя отнюдь не идеальное тело – или возникает смутная перспектива покрасиветь после изрядных мытарств, когда тебя будут перекраивать и перешивать, точно юбку старшей сестры…
