Вспомнилась старая рецензия на книгу одного из моих любимых авторов. У каждого человека, я считаю, должен быть любимый юморист. Или несколько — в разных жанрах. Кристофер Мур — юморист в жанре фантастическом.
Замечу: к фантастике я отношусь неоднозначно. Я не терплю так называемый ЖЮФ — женскую юмористическую фантастику. И не потому, что она женская, юмористическая и фантастика, а потому, что это вал идиотизма от каких-то ТП (среди которых я с изумлением обнаружила, в частности, специалистку по биохимии мозга, занимающуюся нейротрансмиттерами; то есть тут она умная, тут имбецилка, а тут рыбу заворачивали; чувствуется особое отношение к литературе — и не в пользу литературы). И «брутальный экшОн» тоже не выношу. И четырехрасное фэнтези. И какадемии магоидиётов. И много чего еще. Кристофер Мур, к счастью, обходится тем, что пишет о фантастическом допущении в реальном мире, а не о реальном допущении в картонном мире… За то и любим мной.
Начинается всё с того, что в тихий городок Хвойная Бухта прибывает странная парочка. Один симпатичный – бывший семинарист, а теперь бродяга со стажем. Тревису под девяносто, но выглядит он молодо – лет на двадцать пять. Другой – редкий урод по имени Цап, свирепый повелитель древних царств и гурман-поедатель человеческой плоти. Он нежно-зеленого цвета, но видит его не всякий – лишь те, кем он закусывает.
Курортный городок расстелен перед демоном, точно шведский стол в четырехзвездочном отеле. Но за мирными американскими фасадами прячется магия человеческих натур и взаимоотношений, которая зачастую поражает похлеще заклинаний царя Соломона. Городские пьяницы, разгильдяи, незадачливые любовники, виртуальные трансвеститы, неоязычники, буддист-виноторговец, ресторатор, помешанный на готике, и барменша из нержавеющей стали… Даже самому кровожадному демону нелегко устоять против такой «старой гвардии».
Бешеная фантазия Кристофера Мура выплескивается со страниц с пугающей силой, его кошмары (или мечты?) цветными брызгами летят во все стороны.
Иногда у меня возникает чувство, что в мирах, описываемых фантастами, жить могут исключительно безумцы. Обычный человек попросту не в силах существовать в реальности, которая бы не покоилась на трех слонах — на незыблемых законах природы, социума, физики. Обычный человек постарался бы не замечать, что тот или иной слон вдруг отправился погулять и привычная действительность обратилась в дрожащее желе. Обычный человек постарался бы игнорировать сигналы, напоминающие ему, что жизнь, собственно, продолжается по прихоти непознаваемых сил, которым человек – любой – неважен и неинтересен. А если таких сигналов становится слишком много… Что ж! Всегда остается возможность надеть шоры на глаза и превратиться в сумасшедшего, который подчиняется законам собственной усеченной логики.
Говорят, большинство физиков склонны к деформациям психики. Потому что время от времени наблюдают за «прогулками слонов» и обнаруживают, что материальный мир далеко не так устойчив, как того требует стабильное мироощущение.
Кристофер Мур создал Хвойную Бухту – городок, в котором даже самый рядовой обыватель наделен прекрасной способностью впадать в безумие, как в море, убедившись, что знакомая действительность в очередной раз лопнула, словно мыльный пузырь. И из нее в тишайшую Хвойную Бухту явилось такое-е-е…
Например, девяностолетний юноша Трэвис, кочующий по просторам страны с демоном по имени Цап. Очень вредным и очень голодным демоном. Не ново? А это как посмотреть.
В мирах, к которым читатели фэнтези давно привыкли (и даже наскучили ими, честно говоря), демон исполняет рядовую социальную роль. Сдержать его ничуть не труднее – и не легче – чем, скажем, зарвавшегося чиновника. Или студента, расстреливающего нелюбимых преподавателей и сокурсников в университетских аудиториях. Демон-чиновник, демон-террорист – не более чем рутина. Чуть больше жертв. Чуть больше крови. Он если и вызывает интерес, то краткий и бурный, точно скандал в интернете. Но не бередит умы. Не заставляет пересмотреть список дел на завтра. Не расшатывает основы основ. Не заставляет вглядываться в реальность с опаской: что еще ты прячешь от меня, привычная моя, непоколебимая?
Но если вы живете не там, где остроухие, рогатые, хвостатые, копытные дети магических рас давным-давно вписаны в социальные рамки и распределены по сословиям, а в идиллически-заштатном городишке, где годовой цикл состоит из смены туристического сезона зимней спячкой и наоборот… У вас свои способы ориентации в окружающем мире. Зачастую довольно абсурдные.
«Много лет назад лавочники Хвойной Бухты приняли вызов – придумать самый безвкусный сувенир, который будет невозможно продать. Владелец магазина всякой всячины Август Рассол на заседании Торговой палаты предложил местным коммерсантам, не поступаясь своими высокими принципами, закатывать в стеклянные банки коровий навоз, клеить на них красивые этикетки «Хвойная Бухта – ворота в Биг-Сур» и продавать как подлинные экскременты морских млекопитающих.
…
Обитатели Хвойной Бухты доили туристов с неторопливой, методичной отрешенностью, требовавшей скорее терпения, нежели энергичности».
Так они и живут среди скромных забот, скромных магазинов сувениров, скромных надежд и мечтаний – потомки отважных китобоев, несимпатичных Гринпису, ироничные и вроде бы недалекие. Но однажды в городе терпеливого доения туристов, где, казалось бы, ничто не предвещало, начинает трескаться реальность.
«Около полуночи – в ту самую ночь, когда пропал Сквозняк, – в Хвойной Бухте разом вдруг залаяли все собаки. Следующую четверть часа по всему городку летали башмаки, раздавались угрозы и проклятья, снова и снова звонили шерифу. Весь городок бил жен и заряжал пистолеты, а тридцать две кошечки миссис Фельдстин одновременно срыгнули комками шерсти на пол веранды. Взлетало кровяное давление, откупоривались пузырьки с аспирином. Майло Тобин, зловещий застройщик Хвойной Бухты, выглянул в окно и увидел юную соседку Розу Круз – та в чем мама родила гонялась по всему двору за своими шпицами-двойняшками. Потрясение оказалось слишком велико для сердца заядлого курильщика: Майло Тобин хлопнулся об пол и издох, точно рыба, выброшенная на берег».
…К такому оказываются не готовы даже самые отчаянные мистики Хвойной Бухты – клуб респектабельных местных ведьм, всерьез озабоченных обретением в себе Великой Богини.
«– Э-э, м-м, да, я – дух Земли. Это я. Цап, дух Земли.
– Но я думала, что ритуал не действует.
– Ритуал?
– Мы пытались вызвать тебя на прошлой неделе, но мне показалось, что он не подействовал, потому что я не очертила круг власти девственным клинком, обагренным кровью.
– А что ты взяла вместо него?
– Пилочку для ногтей.
…
– Ты оскорблен, Великий Дух?
– Я собираюсь оделить величайшей властью на свете женщину, которая рисует в грязи круги пилочкой для ногтей. Прямо не знаю. Дай подумать секундочку».
Столкновение демона с целым городом тихих, сосредоточенных безумцев – это вам не приевшаяся борьба добра и зла с надоевшим использованием мелких подстав и могучих артефактов. Это истинный эпик баттл между монстром с изнанки реальности и исконно человеческим упорством. И неизвестно, которая из сторон монструознее.
Трудно не спойлерить, пересказывая детективную историю противостояния населения Хвойной Бухты демону по имени Цап. Детектив надо читать с начала до конца, не заглядывая в финал, несмотря на жгучее желание узнать, кто виноват, кто проиграет, кто победит и поженятся ли влюбленные. А еще эту книгу стоит прочесть с начала до конца, чтобы перезнакомиться с лучшими людьми Хвойной Бухты.
Кристофер Мур – поистине мастер портрета. У него не бывает безликих персонажей. У него не бывает проходных сцен. У него не бывает диалогов ни о чем. Хвойная Бухта – это живая история о живых людях. Хотя сама по себе подобная фраза выглядит пустой и шаблонной (обычно за такими в критике ни черта не стоит), это именно так. Кристофер Мур использует прием из эпохи Просвещения: персонаж олицетворяет собой какое-нибудь яркое, ярче остальных качество, все его действия направлены на демонстрацию этого качества, и оттого сам герой светит, словно прожектор. Так делал в свое время Мольер. И даже нудно-правильный
Впрочем, как я не раз убеждалась, мое пристрастие к каким-либо книгам, авторам и литературным приемам мгновенно вызывает у изрядной части моих читателей (если точнее, не-почитателей) желание облить грязью этих авторов, их книги и их приемы. Просто чтобы отомстить МНЕ. Ну что за идиоты эти ваши так называемые «элитарно-филологические критики»…
(Впрочем, про это относительно новое и феерически идиотское явление я напишу отдельный пост, а пока допишу этот.)
Современные авторы любят детали, но странною любовью: у них человек может полглавы идти от двери до двери, изнуряя читателя скучнейшими рефлексиями. Мур не такой. Его герои забавны даже в обыденных делах и привычках, а обыденность практически всегда скучна. Как обойтись без унылых деталек и зевотных ретардаций? Рецепт, мне кажется, один. Наблюдательность. Которой, замечу, в писательской братии все меньше.
«Сказать, что Эффром был неважным поваром, было бы легким преуменьшением – все равно что утверждать, будто геноцид – не очень эффективная стратегия связей с общественностью. Он раз и навсегда решил, что замороженные стейки – вполне сносная еда, не хуже любой другой, и больше не бросал вызов своим кулинарным способностям. Эффром скрупулезно изучал инструкции на вакуумной упаковке, потом пускался в несложные математические подсчеты, чтобы ускорить процесс: двадцать минут при 375 градусах равняются одиннадцати минутам при 575 градусах».
Люди, далекие от литературы и близкие к ней, вовсю спорят, позволителен ли в литературных произведениях слэнг и мат? Так вот, я утверждаю: есть авторы, которым позволительно все. Потому что их стиль – выше хороших манер. Всякое слово у них имеет смысл и вес. И стоит на своем месте. За что огромное спасибо и автору, и переводчику. Весомая, осмысленная речь людей и нелюдей расцвечена всеми красками языка – и что за дело им, что некоторые из этих красок вгоняют в краску отдельных читателей?
«– Я что тебе – презренный раб? Вьючное животное? Неужели я, Джан Ген Джан, Царь Джиннов, должен подносить тяжести невежественному смертному, желающему покорить адского демона какими-то хлопушками?
– О Повелитель, – раздраженно ответил Рассол. – Принеси мне, пожалуйста, эти чертовы пакеты, чтобы я успел все закончить до рассвета.
…
– Тащи пакеты!
– Ты – глупый, низкий и подлый человечишко, Август Рассол. Да я в мандавошках гаремных шлюх видел больше разума и сообразительности».
Главная особенность Мура в том, что он не просто видит – он любит своих персонажей. И потому Хвойная Бухта, такая неприметная, такая унылая, цветет райским садом любви. Здесь люди умеют чувствовать, причем не в рамках кинематографических-романных раскладов, кому и как.
