При виде Трехголового, глядящего на «Невменяемых» с неизъяснимой ласковостью во взоре, певцы несколько рассинхронизировались и перестали попадать в ноты, хотя казалось, что дальше от нот петь нельзя. Оказалось, можно. Когда последнее «а-а-а…» замерло в долгожданной тишине, дракон небрежно похлопал и подошел ближе, нависая над импровизированной эстрадой:
— Ну что, малышня, опять шалим?
— Э-э-э… ы-ы-ы… — попытался выдавить из себя солист — длинношеий любитель нарядов и фенечек, голубой, словно небо над Махровией, пописывающий душещипательные стишата на досуге, в свободное от диверсий время.
— Князь заморский-загорский, если не ошибаюсь? Сладкоморд Иваныч, если память мне не изменяет? Что же вы нынче инкогнито? Или неофициальным визитом почтили?
Трехголовый поиграл в воздухе когтями, и предводитель диверсионного отряда нервно сглотнул.
— Слышь, ты, засланец, — дракон приблизил среднюю голову к лжекнязю Лжемахровому, — сдриснул отсюда, быстро. А то я вспомню про наши родственные связи и устрою вашей компашке неделю истинно материнской порки. Публично. Не беспокойся, лап хватит.
Бойцы деморализационного фронта, осознав, что спалились и вдобавок чем-то — чем-то! — разозлили старого дракона, по-военному четко собрали свои провода-усилки, взвалили на спины динамики и, выражаясь грубым языком Трехголового, сдриснули. Наблюдая за их отступлением, дракон помог компрадорской дочери спуститься на землю и наконец отверз уста:
— Мне кажется, Парадору серьезно не хватает библиотеки.
— Чего? — икнула от ужаса спутница Трехголового, до сей поры не боявшаяся никого и ничего.
— Библиотеку бы вам, повторяю, — размеренно произнесла средняя голова, втолковывая такую простую и важную истину. — Вы же неучи полные, компрадоры… и вообще парадорцы. Иначе вспомнили бы, как пятьдесят лет назад такую же летуче-певучую тройку в Парадор заслали компрадоры соседнего города. И сорвали вам ярмарку — да не просто сорвали, а на десять лет разом, никто сюда ехать не хотел. Слово «конкуренция» вам вообще знакомо, парадорцы вы эдакие?
— Так они не музыканты? И не твои сыновья? — уточнила осмелевшая парадорская гражданка.
— Одно из них вообще девочка, — усмехнулся Младший. — Которое в корсаже с шестью сись… выпуклостями.
— Конечно, не музыканты, а наемная группа шумовых диверсантов, — пустился в объяснения Средний. — Рок-группа-то называлась «Невменяемое драконьё», но, как говорится, все познается в сравнении. А диверсанты зовутся «Невменяемые дипломаты». Хотя какие они дипломаты — так, шваль для грязной работы. Их еще называют «хомяки», «махрушки»…
— «Бздуны»! — радостно встрял Младший и радостно показал средней голове язык.
— Ну-с, что там было в договоре последним пунктом: колечки-овечки, мальчики-девочки в количестве, указанном исполнителем? — поинтересовался Старший, умело переводя разговор на действительно важные материи. И в ответ на возмущенный взгляд компрадорской дочки: как можно, после спасения города сразу тянуть лапы к городскому бюджету? — нагло ухмыльнулся: — Я все-таки дракон! Детка.
