«Внезапно в мессенджер упало сообщение от незнакомца, предлагавшего Кате поставить лайк его странице, посвященной вымачиванию коровьих черепов в соляном растворе — для уменьшения вони. Отвращение было столь сильным, что Катя зашла на страницу незнакомца, дабы увидеть его лицо. Разумеется, оно оказалось столь же гнусным, как и его занятие, к тому же мужчина почему-то все время фотографировался на могилах известных людей.
Катя вступила с незнакомцем в переписку…
Кирилл писал ей каждую минуту, она с гневом отметила, что он плохо образован и лепит невероятные ошибки. Полная неразбериха царила по части «тся» и «ться», он не обособлял обращения, придаточные, причастные и деепричастные конструкции, к тому же в его профиле (при более внимательном изучении) Катя обнаружила нацистскую символику.
Кажется, вы уже некоторое время хотите спросить меня, почему Катя Беляева просто не заблокировала этакого мудилу?»
Нет, не хотим. Не будь Катя тем, кем ее пытаются представить — образованной, неглупой, вроде бы рационально мыслящей, мы бы подумали, что она мокрая курица. Существо, которому «хоть плохонький да мой», любое мужское внимание ценно. Я таких называю ундинами. Ундин на свете много. Но даже после того, как вожделенный некогда мужик начинает их пугать до чертиков, они не раскисают до Катиной степени.
«Подруга почему-то решила, что таким образом Кирилл завуалированно намекает на готовность сесть в тюрьму за убийство Кати, где его, безусловно, не один раз изобьют, а может, и порежут. Выслушав ее, Катя впала в настоящую панику, вопрошая: «Что же мне делать?!» (Шта, блядь?!! — изумилась я. ЕГО порежут? Какое горе.) — и неожиданно получила ответ, и, что еще более неожиданно, — от гея». Почему неожиданно-то? В гейской среде, как известно, страсти кипят, в обоих партнерах на момент расставания тестостерона порой скапливается больше, чем требуется для двойного убийства, приходится искать хитрые выходы из ситуации, а то и правда получишь молотком… по самому дорогому.
«Налив всем вина, он заявил, что в таких ситуациях важнее всего публичная огласка, которой так боятся все жертвы насилия. Понятно, что женщине тяжело признаваться, каким унижениям ее подвергали, но иного пути остановить подонка, похоже, нет.
Так, в соображении на троих, родилась идея «дневника жертвы», которую на следующий день Катя презентовала редактору информационного портала «Страна +7». Поскольку портал давно и безуспешно охотился за женской аудиторией, Кате дали добро на первую публикацию. За пять дней дневник набрал более ста тысяч просмотров и около двадцати тысяч перепостов, что позволило сделать вывод о крайней востребованности поднятой Катей проблематики».
Ой, я вас умоляю, тех дневников жертвы в Сети до бениной матери. И в жизни, попади только в гинекологию, каждая вторая норовит воспроизвести аудиозапись «Дневника жертвы, издание стопицотое». И что смешнее всего, в начале романа аффтар об этом и пишет: «У вас имеется собственная никчемная жизнь, к чему умирать от скуки, слушая историю чужой».
Катя совершенно нежизнеспособна. Она просто часть лего — женщина-жертва, которую как дойную корову использует алкаш, вымачивающий телячьи головы в соляном растворе и делающий селфи на могилках. Но почему-то особенно уморительна журналистская деятельность Кати (напомню, я этой второй древнейшей профессией занималась более десяти лет — это немного, но базовые навыки приобретаешь в первые года два-три).
Расспросы (то, что реальные журналисты называют «первый отжим») девицы, у которой сбежавшая Марта сперла сарафан, заканчиваются завуалированной выдачей гонорара (почему завуалированной? а прямо сказать: спасибо за информацию — и дать денег? они же ВСЕ этого и ждут, информаторы-то): «…Катя, краснея и запинаясь, осведомилась, есть ли у Любы деньги, чтобы самой наведаться в «Пломбир» при желании? Люба пожала плечами. Катя дала ей тысячу. Люба решила особо не жестить, да и времени на покупку наркоты у нее бы не хватило (она должна была до десяти вернуться в интернат), поэтому она купила дешевое красное вино в тетрапаке и ужралась в парке». Ну, разумеется, растленная малолетка, ухитрившаяся ужраться вином из тетрапака (оно, на минуточку, стоит примерно 300 рублей за литр — сколько его купила и выдула эта несчастная?), потому что за несколько часов она, видите ли, не успела бы купить кислоты. До вокзала не доехать, ага. А времени выпить литры (!) вина ей хватило.
«Я смотрела на облупленный красный лак на ее ногтях, на то, с каким восторгом она разглядывает гуляющих по Патрикам проституток в дорогущих шмотках. И, глядя на нее, я пыталась найти ответ на вопрос, что же случилось со всеми этими девочками, но не находила его, — напишет Катя ближе к вечеру». Никто не забыл, сколько стоит полгода в интернате, где эти растленные малолетки кантуются последний годок, прежде чем откинуться с кичи? Напоминаю.
«Форум забурлил. Кто-то не поленился и залез на сайт «Полигистора», чтобы принести в клювике скрин ценовой политики этого заведения — шестьсот тысяч рублей за полугодие. Кто-то подкидывал дровишек историями из жизни одной подруги моей подруги, обычно сводившимися к тому, что обдолбанные дети олигархов на своих «хаммерах» и «икс-шестых БМВ» давили направо и налево добропорядочных граждан. Не осталась в стороне и Люба Красилова, резко изменившая свои показания. Прямо под постом, в котором она призывала «скорее найти подружку», Люба сообщила, что ее обворовали и теперь-то она, конечно, понимает, что, кроме Марты, это некому было сделать.
Помимо известного нам сарафана, Люба, как выяснилось, лишилась айпода, беспроводных наушников и двадцати пяти тысяч рублей, которые якобы скопила». Хм. По идее, родители, готовые выложить такие деньги (даже если цена завышена вдвое) за то, чтобы их доченьку учили и содержали, должны давать Любе на булавки. Подобные суммы на булавки и копить не нужно, если ты золотая молодежь.
Дальше всё, буквально всё про беспощадные джунгли вирта. Какой лес, когда кругом такие паблики: «Катя Беляева занервничала. По опыту она знала, (А у нее был опыт? это же ее первый самостоятельный проект — и только отсутствием опыта можно объяснить все странности ее поведения.) «что до крика про непрофессиональных журналистов, которые манипулируют общественным мнением, осталось совсем чуть-чуть. А дальше ей придется либо позорно молчать, либо признать, что она должным образом не проверила информацию, либо доказывать, что никто ей ничего не платил». Почему? Вот просто объясните мне, почему эта Катя должна что-то кому-то доказывать в Рунете — там, где человек на форум заходит, как хозяин виртуальной родины своей и заявляет: «Вы все пидорасы, а я Д’Артаньян! Нет, я кардинал Ришелье — и только мне открыта Истина». Без доказательств, на чистом троллинге.
Увы, мне вовек не понять, как люди пишут романы, в которых нет ни следа жизненного опыта, который они уж точно имеют. Анна Козлова уж точно не чуралась форумов и журналистов, золотой молодежи и мужчинок с засранными мозгами, но добрым сердцем. Почему в романах таких козлов…ых все диаметрально противоположно реальности? Куда утекает из их голов то, что они САМИ видели?
Боевая Мышь на мои вопросы (они у меня возникают регулярно — вот хоть по поводу книги Б. Ханова, урожденца Казани, работавшего школьным учителем, но не сумевшего отобразить свой собственный опыт ХУДОЖЕСТВЕННО), отчего, мол, современный писатель не может примерить на персонажей пресловутый личный опыт, ответила: они презирают себя и поэтому презирают свой опыт. Вот и стараются придумать себе-персонажу то более престижную профессию, то более интересные психотравмы, то более заковыристый диагноз. Да уж, самомнение и самовлюбленность нисколько не мешают ненавидеть себя. Наоборот, помогают.
