Ба-а-абах-х-х! Уи-и-и-и-и! Ду-ду-ду-ду! Взззы-ы-ы-ы-ы! Пыщ-пыщ-тыдыдыщ!
Это я телик смотрю. Там идет что-то боевое, кровавое. Я, мирная обывательница, ем пирожное, думаю над тем, какой еще крем к этому пирожному подойдет, и гляжу на то, как кто-то кого-то убивает со страшной силой. При этом у меня, мирной обывательницы, возникает стойкое впечатление, будто сценарист, режиссер, продюсер, снимавшие фильм, сами не убивали даже тараканов. И не понимают, что такое оружие. А самое главное — что такое ЖЕЛАНИЕ убить.
Потому как в фильме вполне адекватные, законопослушные граждане, к криминально-военному миру никоим образом не относящиеся, восторженно хватаются за пистолеты и даже нунчаки (с которыми надо уметь обращаться, поверьте моему небогатому, но яркому опыту общения с корейцами, владевшими этим видом оружия) — причем именно в тех ситуациях, в которых нормальный человек предпочтет убежать. Или откупиться. Или дать нападающему по балде чем-нибудь попроще нунчак — типа бутылки. Но пластиковой и притом пустой. Чтоб создать побольше шуму и поменьше вероятности нанести тяжкое телесное и пойти по статье УК.
Оружие (говорю вам, как человек, пару лет работавший в ВОХРе и каждый месяц стрелявший по мишени ради прибавки в три целковых за меткость) — вещь, за которую хватаешься в экстремальных обстоятельствах. Или сойдя с ума. От оружия исходит ощущение всемогущества, с которым довольно трудно совладать. Нормального человека это чувство пугает. Ну как, например, испугало бы чувство — та обрел способность летать! А что такое попытка решить свои проблемы с помощью оружия, как не прыжок из окна «в новую реальность»?
Для подобных действий надо либо убедительно погрузиться в состояние аффекта, либо быть душевнобольным изначально. Потому что психически здоровые начинают искать хорошего киллера, дабы сделать заказ, а не выполняют все эти кровавые операции самолично-саморучно.
Впрочем, в фильме-то наверняка в конце выяснится, что этот мнимо нормальный гражданин — шизофреник, параноик и социопат. Куда как хуже обстоят дела с литературой. И с криминальным жанром особенно. Это я припомнила книггерский опус, который довелось писать. На 11 персонажей 6 психов. Деталей рассказать не могу, будучи связана договором, но сами подумайте: больше половины психических, а? Как думаете, зачем? Да затем, что автор понятия не имеет, ЧТО его персонажи делают и ПОЧЕМУ. Он и вопрос-то «для чего» едва-едва осилил, двоечник проклятый. А уж всякие разные «почему»… Вот и норовит всех вокруг в ненормальные записать. Включая главных героев.
Подобный расклад мог бы стать художественным приемом — есть жанры, в которых каждый персонаж на голову слаб, это предусмотрено концепцией. Есть такая штука — сюрреализм. Или черный юмор. Или психотриллер. Между тем автор потребовал, чтобы его книженция была «светлой и чистой» (в жанре соцреализма). И несла бы, прости господи, добро людЯм в момент кризиса, нравственного и экономического. И пришлось мне писать прекрасную литобработку прекрасной книги, где прекрасная героиня — закоренелая мошенница, прекрасный герой — шизофреник и вор, их общий прекрасный друг — вор и дебил, а все прочие — прекрасные люди, грабители, мошенники, психопаты и убийцы.
Что ж… Нормальная криминальная среда. Или деловой бомонд. Я и не в такой ужасной обстановке бывала, так что написала бы свой книггерский заказ со всей зоркостью эксперта. Однако мне вскоре запретили вставлять в текст «плохие слова» — сиречь отрицательные характеристики персонажей (а отнюдь не матерные ругательства, которые тоже так и тянуло вставить… в текст). И иронизировать над ситуацией — равно как и над героями — нельзя. Например, заявлять, что некто украл, дабы обогатиться, никак нельзя. Потому что, дескать, «он прекрасный человек, я его лично знаю!»
После этой фразы я пошла и помыла руки, хотя никогда с данной конкретной личностью за руку не здоровалась. Пусть я в бандитские 90-е знавала немало воров, наркодилеров и даже одного убийцу (впрочем, уже отсидевшего за совершенное), после общения с ними у меня желания помыть руки не возникало: они не пытались изображать Белоснежек и Дюймовочек, а были именно такими сукиными детьми, какими были.
Новый век породил множество странных людей, странных книг и странных фильмов. В них рассказывается о героях, которые говорят, как маньяки, думают, как маньяки, действуют, как маньяки, и наводят на воспоминание об английской пословице: «Если что-то похоже на утку, ходит, как утка, и крякает, как утка — может, оно и есть утка?» Ан нет, извольте увидеть прекрасное нутро под готовностью схватиться за оружие в приступе агрессии, паники или истерики. То есть в ситуации, которая выявляет, насколько человек прекрасен, пойдет он мочить виновных в душевном раздрае или предпочтет справиться с собой цивилизованно — не с помощью огнестрела, а с помощью психоаналитика.
Слабак, сказало новое столетие! Вот взять пару пистолетов и обрез, расстрелять коллег по работе, соучеников по вузу, соседей по подъезду — это да, это сильно! А потом притвориться Белоснежкой, смертельно (в буквальном смысле) обиженной двойкой по математике, понижением зарплаты и подколками окружающих. Мысль о том, что подобная реакция и есть реакция слабого, паникующего, не отвечающего за себя человека, больше не помещается в авторские мозги. Оружие компенсирует недостаток душевной силы героя, огнестрел принимается за крутость, а нервный срыв — за нонконформизм.
Неудивительно, что тот из авторов, кто понаивней, принимает за чистую монету такую перверзию сознания. Многие даже выводят своих друзей в облике психованных бандюганов. А на меня обижаются, что я оцениваю бандюгана по делам его, а не по словам. Не надо бы деятелям современного искусства смотреть фильм «Брат», они от подобных откровений крышей едут. В общем, подумала я, либо редакция самостоятельно усмирит тяжелый рождественско-открыточный синдром, возникший у автора, и тот откажется от мысли поздравить очередной книжкой про зверское убийство всех, кого вывел в книжке (буквально скопировав героев с прототипа) — либо я буду долго смеяться. И над редакцией, и над автором. Я по натуре очень веселая. Просто солнечный лучик.
Вот и фильм закончился. И герой, разумеется, оказался единственным нормальным среди толпы кровожадных психов. А перед тем старушку убил — просто потому, что рядом оказалась. Все-таки не умею я различать, кто нормальный, а кто нет. Видать, у меня и у самой с этим проблемы.
Пойду экспериментировать с кремом к пирожным. В мире чистого и светлого убийства-мошенства это единственное, что я могу держать под контролем, не рискуя умереть от смеха.
