Я когда-то тоже поддалась искушению написать про попаданцев. Вернее, про попаданца, причем не туда, а сюда — и без всякого хеппи-энда, заметьте! Только это меня и оправдывает. Пять лет назад родилась эта история, как Курочкина Света, фикрайтерша и мечтательница, встретила своего неистового Роланда. Ну почти Роланда. Повесть о том, как всё было, да послужит фикрайтерам уроком! Итак, романсеро о сэре Топасе и Курочкиной Свете.
Когда бы Курочкина Света,
Прекраснее, чем целый офис,
Не опоздала на работу
В тот роковой ужасный день…
Тогда б, возможно, эта встреча
Не состоялась бы вовеки
И Свете только оставалось,
Что грезить большой любви.
Она была настолько юной,
Насколько же максималисткой.
И ей был не нужен не директор
Пусть даже и с приставкой «ген».
О рыцаре мечтала Света.
Желательно средневековом,
А не каком-нибудь поддельном,
Зашуганном ролевике.
Часы любви ее пробили,
И роковой назначен миг.
Горя безумными очами,
Кипя любовным речами,
Судьба идет навстречу.
И рот его алее роз,
Как будто бы накрашен,
И хаер в пояс, и жилет,
А может, не жилет — колет,
Не в курсе Света наша.
«Хипарь!» — подумала Светлана, —
«А может, даже реконструктор,
Или какой-то аниматор.
Придурков столько развелось!»
Она прошла бы мирно мимо
И прожила бы жизнь спокойно,
Но рыцарь глянул: вот девица,
На вид невинная простушка,
Одета чисто, небогато,
В руке мешок коровьей кожи —
Идет, как видно, на базар.
«Меня не бойся, поселянка!» —
Вскричал герой наш — и Светлана,
На метра полтора подпрыгнув,
Чуть Исинбаевой Елене
С испугу форы не дала.
Ну откуда знать девчонке,
Что судьбе жестокой надо?
Вот стоит пред ней красавчик,
Отвести не в силах взгляда.
Может быть, счастливый случай
Выпустил на волю пламя?
Может, их любовь объяла,
Широко взмахнув крылами?
Не ходить сегодня в офис —
Страсть послужит оправданьем.
Чудес, конечно, не бывает,
Об этом Курочкиной Свете
Твердят подруги, мама, тетя,
А сердце верит, хоть умри.
И зябкий серый понедельник,
Под романтические бредни
Не так мучительно ужасен,
Как под будильник в семь утра.
Хоть парень, видно, сумасшедший,
Что он лопочет — непонятно.
Учила в школе ты английский,
А тут поди-ка разбери.
Present sacred gift, my lady?
Ты что-то подарить мне хочешь?
Ах, от меня подарка ждешь ты?
Ну что тут скажешь? Вот нахал.
Но потом обрел наш рыцарь
Все, о чем просил сначала.
Сорван был цветок невинный.
Что раскаянье! Немало
Из-за прихоти любовной
Курочкина пострадала.
От любви одни печали,
От свободы лишь страданья.
Охлаждение мужское
Тяжелее поруганья.
В мечтах о рыцаре на белом
Коне, драконе, мерседесе
Не всякой Курочкиной Свете
Придет на ум простой вопрос:
На что живет такое чудо?
Кого-то грабит, обирает,
Наркотики толкает в клубах,
Бюджеты пилит на бабло?
Ведь в современном мире рыцарь
Не может быть богат и знатен,
Не человек он, а легенда,
Полузабытая притом.
Заслуги прежние в минувшем
И род его старинный вымер,
А меч висит в музеях Лувра,
Да нарисованный к тому ж.
Рыцарь наш не унывает,
И прозрачною водою
Моет волосы под душем,
Это диво золотое.
Взор притягивают к мышцам
Эти пряди, как тенета,
Курочкина в щелку смотрит
И бормочет: «Это что-то!»
Рядом с этой красотою,
Можно мир поджечь, как Трою.
Не только женщина способна
Смотреть как на свое оружье
На красоту и сексапильность,
Коль больше нету ничего.
Мужчинам те же заморочки
Порой свое внушает время.
Сколь ни был он высок рожденьем,
Высокий сэр диваны душит,
Сидит полночи в интернете,
Упорно срется в холиварах,
Опустошает холодильник
И мил ему один футбол.
Ведь если кто решил получше
Устроиться на вашей холке,
Людей красивых опасайтесь —
Они всего хотят вдвойне.
Говорят, влюбилась Светка,
Ходит грустная, видали?
Лишь подруге на работе
Излила свои печали.
И совет дала коллега,
Вот что ей она сказала:
«Не того товарец сорта
Чтобы ты его кохала,
Расставайся с ним скорее,
Пока хуже не попала».
Да, не устроишь на работу
Ты благородного сеньора.
Умрет, а получать зарплату
Не согласится он вовек.
Придется, видно, расставаться,
С таким орлом не сваришь каши…
Ты, снисходительная мудрость,
Советуй-ка сама себе.
Всё может быть: мечты обманут,
Любовная потонет лодка,
И низкий люд восторжествует
Над гибелью твоей любви.
Но не откажешься от принца,
Когда его ты получила,
Быть может, нужно объясниться
И по душам поговорить?
После трапезы полночной
Сэр вошел в опочивальню,
Курочкина к разговору
Подготовилась вполне.
Словно бисер речи нижет,
Гладя рыцарские плечи:
«Рыцарь мой, мечтать о битвах —
Небольшое достиженье,
И на форумах фехтуя,
В этот век не проживешь…»
Пока она с ним говорила,
Пока вела к развязке дело,
Пока вплетала лыко в строку,
Наш рыцарь громко захрапел.
Ну что поделать, он устамши,
Война грядет, он знает точно,
И надо отдыхать изрядно,
Чтобы получше воевать.
Что рыцарю до поселянки,
Пустившей перекантоваться,
Когда ждут славные победы
И подвиги, конечно, ждут.
Крестьянам и торговым людям
Важней всего на свете прибыль,
Хлеб, репа, молоко да мясо,
Где уж им рыцаря понять.
Рыцарь между тем втянулся,
В политические споры,
Предрекает: превратится
Вся Америка в руины,
Ибо президент неверный
Оскорбил христианина.
Невиновные заплатят
За неистовства владыки.
Раз правитель их бесчестен,
Ждет страну позор великий.
Ну что же, Курочкина Света
Рассталась с прежней детской верой
В героя своего романа,
В его прекрасные глаза.
Пусть правы оказались мама,
Подруги, тетка и сестра,
И суженый ее не рыцарь,
А рядовой мужчинотрутень
И, прямо скажем, неудачник,
Она не сдастся просто так.
Ведь Курочкины, как известно,
Судьбе и року не сдаются
И выплывают из пучины,
Громокипящих вод житейских,
Где множество акул: начальство,
Соседи, тролли и родня.
Вечно Топас недоволен,
Вздыхает он ежечасно:
«Когда я на свет родился,
Судьба надо мной посмеялась,
Мне было дано так много,
Так мало теперь осталось!
Я мог бы носить корону,
Командовать войском огромным,
А нынче без слуг остался,
Практически стал бездомным».
Рыцарь коль хорош, то в поле,
На пиру и на турнире.
В съемной двушке он скучает,
Давит в сердце жажду крови.
То убьет микроволновку,
То угробит телевизор.
Все ему враги и ведьмы,
Колдуны и нечестивцы.
Тянет рыцаря на подвиг,
Словно зверя на охоту.
Обвинять начнет подругу,
В низости происхожденья,
Маму светину сеньорой
Не зовет уж, как бывало,
К каждому столбу ревнует,
Хорошо, что хоть не пьет.
Кость в игре, а где та воля,
Чтоб ее остановила?
Пусть любовь и не стихия,
Грозная, однако, сила.
Курочкина вспоминает,
Как оно вначале было.
«Ты пойми меня, родная,
Я души в тебе не чаю,
Быть хочу твоим до гроба,
Сердце я тебе вручаю».
Мужчины, как не стыдно клясться
Тем, чем вы сроду не владели,
Когда от каждой новой юбки
Вас как розетку коротит?
И даже если не от юбки,
А от былой великой славы,
От подвигов несовершённых,
Незавоеванных земель?
Вас тянет к призрачным Граалям,
Вам снятся то пиры, то битвы,
Не скажете вы этой правды,
Прекрасным дамам никогда.
Все меньше веры Персивалям —
Бродяги и лгуны по жизни.
Путь добродетели подобной
Сворачивает прямо в ад.
Жаждет праздника мужчина,
Женщине задав работы,
Не помощник, не опора,
Вечный он предмет заботы.
В наше время сэрам-пэрам
Тоже Ронсеваль найдется,
И щиты, и Дюрандали
Тоже можно в ход пускать.
И в сияющих доспехах
Пред девицами блистать.
Увы, но истинный мужчина —
Тем более средневековый —
Он отродясь не понимает,
Чего все женщины хотят.
Не вылететь бы им с работы,
Проблем избегнуть, пересудов,
Спастись бы им от злых нападок
Своей придирчивой родни.
Однако храбрые герои
Трофеи лихо добывают,
Приносят и к ногам прекрасной
Кладут под медный звук фанфар.
Уж таково их дело чести,
Их высшее предназначенье,
Мужчины истинного гордость.
А Курочкиным не понять.
В щекотливом положенье
Оказалась наша Света.
Наконец-то озаренье:
Нафига ей надо это?
Пополнение семейства —
Не причина убиваться,
Только Курочкина тоже
Хочет с рыцарем сквитаться.
Спор с тобой вести напрасно.
Жаждешь подвигов? Прекрасно!
Сэр Топас, видимо не в курсе,
Что он живет не с поселянкой.
Ведь тем наделаешь бастардов
И на пятнадцать лет уедешь,
Селянки вырастят потомство —
Им, крепким бабам, не впервой.
Из благородных дамы тоже
Сидят и смирно вышивают,
И вышивая, ожидают
Когда вернется славный рыцарь,
Уехавший бог весть куда.
Они привыкли, что мужчина
В их доме гость довольно редкий,
Он вечно за семью морями
И на него не положишься,
Скорее уж наоборот.
Обстоятельства прессуют,
Топас ноет, Света терпит.
Но сюрприз ему готовит
Исподволь, что та колдунья.
Ей теперь одна забота —
Дотерпеть до полнолунья.
Вот тогда поймут все разом,
Что внезапно потеряли,
Их закончится блаженство
И умножатся печали.
Разбудит Курочкина силу,
Которой приведен сэр Топас
В ее совсем неподходящий
И обезрыцаревший мир.
Энергия всего фандома,
Объединенная луною
И подкрепленная психозом,
Изрядно массовым притом,
Втянула несколько героев
Особо популярных фиков
В хроновороте покрутила
И выбросила нам под дверь.
Достался Курочкиной Топас —
Как раз о нем она мечтала,
О крепком и длинноволосом
Блондине с пламенем в очах.
Одна, без друзей и близких,
Тоской гонимая Света
На форум свои вопросы
Приносит — и ждет ответа.
Не печалься, молвит форум,
От печали лишь морщины,
Мы отыщем путь обратно,
И вообще бывает так:
Там, где умные пасуют,
Помогает и дурак.
Похоже, Света поумнела
И видит: ей не переделать
Упрямца дикого вовек.
Однако же и с ним расстаться
Светлана тоже не желает,
Растить ребенка без папаши —
Не слишком интересный квест.
Фикёры Свете обещали
Энергию перенаправить
В другое временное русло,
Вернуть в средневековье сэра,
Желательно не одного.
И всем фандомом расстараться,
Чтоб Светка следом увязалась,
Так, чтобы вместе им остаться
И полноправной ровней стать.
В день назначенный Светлана,
Собирается в дорогу:
Прихватила стопку книжек,
Юных химиков набор,
Косметичку и аптечку,
И оптический прибор.
Курочкина твердо знает:
Темное средневековье
Не такой серьезный повод,
Чтобы рисковать здоровьем.
Фанфикшен, право слово, сила,
Очнулась Курочкина в замке,
Чуть мрачноватом — но не суть.
Кругом ковры да гобелены,
Гербы, щиты и витражи.
Бредет по анфиладам Света,
По коридорам, переходам,
Неужто, думает, мой рыцарь
Случайно сгинул по пути?
В большой и полутемной зале
Стоит спиною к ней мужчина.
По волосам видать — знакомый,
Родной-то хаер не узнать?
Он обернулся, улыбаясь,
И раскрывает ей объятья:
«Моргана, здравствуй! Я Артур».
Забеременеть от брата —
Вот фанфикшен подгадал.
Словно куль, осела наземь
Наша бедная Светлана.
Скоро Камелот погибнет,
А виной всему — Моргана.
Глупо спорить, кто виновней,
На кого взвести наветы:
Женщины винят Топаса,
А мужчины — дуру Свету.
