Вряд ли только в моем блоге бывают посетители, требующие правды, доказательств, клятв на Библии. Других людей тоже обличают, причем именно в тех сферах, в которых человек проявляет особую активность — в реале или в вирте. Или и там, и там.
Ко мне чаще всего приходят поклонники тех или иных МТА, ушибленных и пожженных моим глаголом, возвещая: «Спердобейся!» Мои три четверти лимона тиражей им не достижение — еще бы, на фоне десяти-двадцати тысяч, что забубенил в магазины их кумир. Некоторые без конца зудят: и почему эта Инесса, у которой все в порядке (якобы! якобы!) с продажами, талантом, востребованностью и самореализацией, критикует графоманов? Чем они ее превзошли? В чем она им завидует? Фанатеющие личности попросту не могут представить причины для жесткой критики того или иного опуса, кроме зависти.
Беседуя с другом и коллегой Максимом Далиным о зависти, мы единодушно пришли к выводу, что коли завидовать — так уж мировой славе и финансовым империям. Или хоть тому всемогуществу, которым в свое время обладали советские писатели, угодившие режиму — с миллионными тиражами, изучением в школе, разнарядкой по библиотекам и книжным магазинам, с экранизацией, театральными постановками и чесом по всей стране. Когда тебя уже не рекламируют, а пропагандируют и ты остаешься в памяти народной, в анналах истории, даже будучи полным нулем, как какой-нибудь Кочетов или Асадов.
А потом и вовсе пришла мысль: какие же мы с тобой дураки, Макс, бескорыстные до глубины души дураки! Аргумент, свидетельствующий о нашей невиновности, может лежать на видном месте и посылать нам воздушные поцелуи, однако мы его не увидим.
В чем нас регулярно обвиняют? В зависти к знаменитостям и в поливании тех знаменитостей удобрениями, чтобы лучше росли как писатели? Да ведь мы с тобой упоминаем в своих постах ВСЯКИХ авторов — и тех, которые знамениты, и тех, которые ни разу не знамениты. Более того, среди наших разборов периодически возникают и новички, и даже не изданные еще. Чему там завидовать? Но обвинения, разумеется, прилетают: Инесса-де обижает малышек с их первыми книжками. Притом, что в блоге у меня половина авторов известных раскритиковано, половина не пойми кого. Нет, всё разоблачают меня, разоблачают: то у меня зависть к звездам негасимая, то садопедофилия литературного уклона.
Я-то раньше думала, это троллинг такой. Не-а. Это проекция такая.
Человек видит в другом себя, даже не желая того. И наделяет другого худшими чертами СВОЕЙ личности, коли оппонент ему несимпатичен. То есть формирует из незнакомца подобие собственной юнговской Тени: куча недостойных черт и устремлений, от которых критик и сам не знает, как избавиться.
Например, зависть к более успешному коллеге. Или желание приписать себе правильный образ жизни, которым не отличаешься. Или склонность врать о своей успешности.
Ну и как любителю понтов доказать, что ты-то как раз не любитель? Он попросту не верит в твое существование. Для него весь мир окрашен жаждой попонтоваться. Ради которой он готов выглядеть смешным и выставлять смешными всех, кто с ним свяжется.
Когда у меня прошлой осенью потребовали доказательств моей состоятельности — ну помните, пришла ничем не славная чета, состоящая из романистки и игромана, и потребовала — я даже не сразу поняла, кто это такие. Потому как пресловутый игроман усиленно делал вид, будто знать не знает, к кому пришел. Между тем супружница-то его, романистка, у меня всё-всё в свое время выспросила. Да и с игроманом-правдолюбцем мы работали в одном издательстве. Попытка сделать вид, что обоих Романовых-Игромановых поразил склероз, передающийся половым путем, оказалась настолько наглой, что почти удалась. И лишь через день меня осенило, шо це було: намерение возложить на меня собственные психологические проблемы. Которые у сладкой парочки именно в понтах и заключаются: то они лексусы с невеликих доходов своих покупают, то писателями себя мнят, делая орфографические ошибки и воруя сюжеты у более удачливых коллег. «Подневольные же люди, одной рыбой питаются!» (с)
Сторонники проекции верят: если обнаружить собственную негативную черту в собеседнике, мало того, что ты как бы преуменьшишь ее содержание в себе — заодно и собеседника низведешь до уровня себя, но похуже качеством, до себя, запятнанного теневыми проявлениями.
Ведь сам ты ни-ни, никаких тупых понтов себе не позволяешь, наоборот, ты «умный и честный» (как с ходу охарактеризовал себя самый агрессивный представитель семейства Романовых). Ну а что изображаешь, будто о хозяйке блога тебе ничего не известно (хотя женушка разведданные лопатой гребет), так это честности не помеха. Равно как и идиотские претензии в духе «А докажите-ка, что вы не быдло!» — не помеха уму. Презумпция невиновности — такие трудные слова, что не всякий честный и умный осилит.
Тако же и фанаты графоманские уж до того объективны, что сразу по прочтении моей рецензии на своего любимца вгрызаются в гугл, отыскивают названия моих книг, после чего принимаются обсуждать и осуждать те названия. Не заглядывая, разумеется, в текст самих книг- зачем? Или даже в гугл не лезут, а прямо с порога по-простому, по-фанатски орут: «Что ты сделал для науки!» (с) Помню заявление любительницы фанфикшена: «Если вы и книги пишете, как этот пост, то их наверняка считают низкопробной гадостью!» Это я еще орфографию поправила, а то у пылкой обличительницы на две строчки три ошибки — всё, как я люблю в фикофилах. И, разумеется, сплошные «если»: если вы, да кабы мы, да мы бы вас. Фанаты вообще в массе своей чудо объективности, незлобивости, вдумчивости. А главное, ума и вкуса.
Ну а на данный момент белорская-белорусская знаменитость пытается проецировать на меня свою тревогу за тиражи, продажи, публикации… Ей-то реально страшно: вдруг кризис книгоиздательского бизнеса скажется на ее благодетеле, на одиозном издательстве «Альфа»? И кирдык непрочной, далеко не такой широкой, как кажется Рунету, славе альфа-примадонны. За пару-тройку лет выпасть из обоймы и спуститься на пару ступенек ниже для современного писателя самый страшный кошмар. То есть того писателя, для которого тиражи и качество — равны.
И поди докажи, что ты лет пять как свалил из системы — исключительно чтобы делать свое. Что ты десять, если не все двадцать лет готовил материальную базу, дабы не зависеть ни от чьих прихотей — даже от мирового финансового кризиса не зависеть, не то что от дристанных «Альфы», «Эксмо» и прочих Голгоф, по которым ходят нынешние МТА, теряя себя с каждым кругом.
Когда мышление собеседника висит на проекции, будто половая тряпка на заборе — позволит он проникнуть в свой мозг контраргументам? Да ни за что.
Словом, проекция предлагает одним махом семерых побивахом: понизить собственную тревожность и самоутвердиться на собеседнике, если он окажется как вы, но с трубой пониже и дымом пожиже, если вы уличите его в тех самых пристрастиях и привычках, которых стесняетесь, если он начнет оправдываться, но ему не удастся доказать, что нет у него тех склонностей, которые вы ему приписываете, если он буквой «зю» извернется в ходе длиннейшего холивара, но вы проигнорируете все его увертки и будете стоять на своем, как на шланге…
Как сказало одно историческое лицо в ответ на обещания врага: «Если я завоюю твою страну, я убью всех мужчин, разрушу все города и уничтожу твой род!» — «If». Если.
