Есть персы, с которыми себя отождествляешь. И не обязательно они красивы и добры, гармоничны и благополучны — о нет. Наоборот, они несчастны, агрессивны, в вечном конфликте с собой и обществом. У них такие проблемы, каких у личности, отождествившей себя с персонажем, слава богу, не наблюдается. По крайней мере, нет у нас, полюбивших того персонажа как себя, необходимости зарабатывать на жизнь киллером или проституткой, друзей, с которыми никаких врагов не надо, нарко- и адреналинозависимости. Зато есть дом, работа и какие-никакие, но приятели.
У меня тоже есть такая любимица — Элли Драйвер из «Убить Билла». Чудовищная сука и карьеристка, неспособная вести честную борьбу даже с тем, кого уважает, убивающая тех, кто ей доверился, сидящая в центре паутины интриг, точно черная вдова. Сказать, что я не такая — преуменьшение в духе «Мессалина не была Клавдию хорошей женой».
С паучихой Элли меня если что и роднит, то былое пристрастие к фехтованию, проблемы со зрением да изрядная мстительность.
Между тем гляжу на нее и понимаю: пройди я по тому пути, который передо мной открывался в юности, до самого конца, вышла бы из меня Элли-не Элли, но нечто подобное. Конечно, без эффектного антуража наемной убийцы из отряда гадюк, без всего этого махания катаной (кстати, восточным стилем фехтования я не владею и для него не гожусь), смертельных инъекций и таскания черных мамб в чемоданчике с долларами — куда уж нам при нашей серости. Просто получилась бы из меня неимоверно подлая баба, идущая по трупам. Ну и что, что доведение до инфаркта не так эффектно, как отравление? Зато недоказуемо. И можно оставаться социализированным членом общества, гробя людей пачками, не пачкаясь в крови и не умея найти иглой вену.
Мне кажется, такие вот эффектные Элли — наш дзисай. Существо, принимающее на себя тот объем конфликтности и маргинальности, коего мы избежали. Вовремя остановившись на пути в изгои, в пчелы-убийцы, которым нравится убивать и совершенно не нравится тихо-мирно собирать медок и тащить в улей. Дзисай, по древнему японскому обычаю, живет в нечеловеческих условиях, дабы мстительные духи удовлетворились зрелищем его бед и его хозяину ничего не сделали. Конечно, крутые и эффектные современные дзисаи не так ограничены в потребностях, а совсем даже наоборот — шикуют в отелях-ресторанах-бутиках класса люкс, где мы, простые смертные, никогда не бываем из жлобства, чистого, как слеза эстета. А деньги, коли они у нас заводятся, предпочитаем тратить на всякую унылую бытовуху типа ремонта.
Ведь мысль «Эх, однова живем!» посещает нас намного реже. И шика давать, как в последний раз, нам незачем, будет и эх, раз, и еще раз, и еще много-много раз. Вера в то, что у тебя есть будущее — могучая штука. Иногда она дается судьбой как нечто само собой разумеющееся, иногда до нее приходится себя тащить, словно кусок камня. Реальность эта вера меняет покруче розовых очков. И не то чтобы мир кажется сделанным из радуги и карамели, но все-таки он кажется прочным. Надежным. Удерживает он тебя, заякоривает, не протекает меж пальцев, как вода.
Хотя нет-нет, да и екнет: как там мой дзисай? как он, многогрешный? жив ли еще в своем измерении саморазрушения? И глядя в их красиво избитые лица, мы мысленно возносим хвалу мстительным богам: спасибо, что взяли не меня, спасибо, что не глядите в мою сторону, спасибо, боги, спасибо…
А дзисаи смотрят на нас, сексуально набычившись и раздувая ноздри. И кто знает, может быть, тоже возносят хвалу: спасибо, что я не такой, спасибо, боги, спасибо…
