Продолжаем разговор о том, нужны ли отрицательные рецензии. Интересно, я одна чувствую, насколько смешон сам вопрос?
Я понимаю, общий идиотизм жучек, попуганок, юзефовичей, кровно заинтересованных в том, чтобы выглядеть «няшными котиками, а не неприятными отморозками» (действительно, что для профессионального критика может быть важнее няшности) туманит г-дам Сенчиным последние мозги (и без того мыслящие не слишком ясно). А отсюда и сама мысль — ограничить негативность критики! Хвалить хороших, а не ругать плохих! Вдруг плохие со временем станут хорошими? С чего вдруг — с того, что их много и сладко хвалят? Скорее всего они станут еще хуже: зачем становиться лучше, когда ты и так всем нравишься?
Затем, соответственно, г-да Сенчины стали канючить: побольше бы нам критериев оценки произведения, побольше! Чтобы не обращать внимания на безграмотность, ляпы, нелепости, стилистические ошибки и прочие признаки дрянной писанины — давайте выдвинем на первый план, например, интонацию текста! Я уже писала, что пресловутая интонация если и возникает, то у умелого писателя, а не у дятловых попугайчиков с их шаблонным нытьем и не менее шаблонной похвальбой. Совершенно как в «Седой были» Тэффи: «Птица качалась вниз головой и повторяла попеременно то:
— Попка дурак!
То:
— Дайте Попочке сахару.
Какая-то смутная, подсознательная мысль колыхнула душу губернатора туманной ассоциацией. Он сел и вдруг заплакал.
— Как смеют так мучить птицу! Ведь и птица тоже человек! Тоже млекопитающийся!
И вышел в отставку, с мундиром и всеми к нему принадлежностями».
Но Сенчины, но Юзефович, но эти их подкрыски, подсвинки, жучковы, шариковы, попуганковы… Они усердно формируют категорию, которую я называю «Митрофанушка-образованец».
Самая нижняя планка — Шариков-мутант. Вначале это просто животное — тупое, мычащее, лающее и воющее. Потом оно подвергается неким экспериментам, скорее социальным, чем хирургическим, ну так Булгаков это и имел в виду. После чего теряющее свою звериную природу нечто принимается читать переписку Троцкого с Каутским, да и приходит к выводу, что оно огого какое башковитое — вот только словечек умных поднаберется маленько… И усё, можно словечками сыпать, не задумываясь о смысловом наполнении всех этих терминов.
Категория повыше — попугайка Марыськина. Эта набирается умных словечек на лету, хозяева ее учат, холят, одобряют. Попугайка понятия не имеет, что несет чушь, а если найдется злой, недобрый человек, который поинтересуется, с каких щей это пернатое воображает себя просветителем и профессором, будучи записной салонной дурочкой — у нее на сей случа́й есть готовая реакция а-ля Марыськина. «Истерику бы!» В ответ на такую бестактность надо долго и усердно биться в корчах или долго и нудно всхлипывать, вымогая сочувствие.
Третий дан — мыльный пузырь, изображающий Левиафана. Их надувает непосредственно среда, мамеле-папеле только придают ситуации нужное направление. Среда у нас щедрая, ей надуть любой дирижабль из комка невнятных тряпок до небесного странника — раз дыхнуть. А всякую заразу, способную узреть, что именно там претендует на божественную искру и божественное же происхождение, можно попрекнуть отсутствие той самой субстанции, которой пузырь, собственно, и надут. Дескать, вы завидуете, что были взвешены на весах и НЕ признаны легковесным. Вот так-то.
Начну с Шариковых-образованцев. Я всегда говорила: беседовать с животным о том, как живут и думают ЛЮДИ, бесполезно. У живности свое представление обо всем «таком», умном, высоком и моральном… Потому-то я и баню живность, когда та воображает, будто может со мной беседовать. Что не мешает мне пойти и поглядеть на очередное подтверждение моей правоты.
Вот живой пример: обло, стозевно, набежало на Иваницкую и лайяй. Как может Иваницкая говорить, будто Анна Жучкова, она же Жучка, она же Шарикова Полиграфия Полиграфовна — клеветник? О нет, это не клевета — с порога заявлять в научно-популярной журнальной статье (повторюсь — в статье, напечатанной в «Вопросах литературы», ВАКовском журнале, а не в злобном псто сетекритика), будто роман писателя Дмитрия Новикова был написан в надежде хапнуть премию!
«Елена Иваницкая Вы приписали человеку корыстые побуждения, и вывели из СВОИХ слов, бездоказательных и клеветнических, ЕГО «измену творческому духу». Вы не критик, не исследователь, а клеветник. Но отвечать за вас придется редакции.
Анна Жучкова Елена Иваницкая, желание написать премиальный роман — низменное побуждение? Все лауреаты премий в праве требовать от вас публичных извинений :)))».
Люблю я наших критиков, не разбирающихся ни в моральных вопросах, ни в орфографических. Лауреаты премий «в праве»… Ё-мое, кто-нибудь когда-нибудь научит этих пишущих передними лапами зверушек грамоте? То Вежлян вместо «пишете» выдает «пишите», то эта моська, вообразившая себя цирковым пуделем, публично глотает и извергает правописание. Итак, требовать публичных извинений надобно не от той Каштанки, которая записала в корыстолюбцы всех, подавших УЖЕ НАПИСАННОЕ ими на премию — о нет, обвинить должно ту, которая верит (о наивная!): роман пишется не ради бабла, а ради иных целей. Каконаможыт, ваще!
Во-первых, это очень хорошо и правильно — писать романы в расчете на премию. Это коммерчески успешный подход, а отнюдь не проявление низменных побуждений. Во-вторых, там, в статейке-то, еще и сам роман разбирается («поэтичный анализ», не канис вульва), поэтому Дмитрий Новиков должен быть счастлив жучкиным инсинуациям.
«Анна Жучкова Елена Иваницкая, если бы вы прочитали статью, то увидели бы, что это подробный и даже весьма поэтичный анализ романа))) к сожалению, романа, написанного в основном на старом материале, без романой концепции и с элементами плагиата. Хнык (смайличек) Дмитрий Новиков хороший новеллист. А зачем ему понадобился премиальный роман, а?)»
Я в восхищении — сколько логики… Особой, правда, не столько человечьей, сколько собачьей логики: у него же есть много мелких косточек, зачем ему большая? Всё понятно, чтобы ЖРАТЬ!
«Елена Иваницкая Увы, отвечать за ваши слова придется журналу.
Анна Жучкова Я за свои слова и сама умею отвечать. Хотя ой, вспомнила. Эта статья обсуждалась высоким собранием критиков на семинаре Союза писателей Москвы и была оценена положительно. Вы готовы обвинить не только Вопли (это они так «Вопросы литературы» называют — И.Ц.), но и Союз писателей Москвы??»
А вот и в-третьих, перевешивающее во-первых и во-вторых: тявканье Жучки обсудили на семинаре Союза хозяев писателей Москвы и постановили считать девицей. То ли Жучку, то ли Новикова. А раз хозяин сказал «фас», то это не клевета! И вообще, клевещет не она, печатающая свои домыслы и вымыслы в ВАКовском издании, а блогер, высказывающий свое мнение о ее ужимках и прыжках в собственном разделе на ФБ.
«Анна Жучкова Елена Иваницкая, вот-вот, именно то, что Вы и делаете: оскорбляя меня, распространяя заведомо ложную информацию на основании выдернутых из общего контекста фраз (ваш любимый прием) и пороча репутацию журнала. Но так и быть, я не буду подавать вас в суд))».
Спасибо большое, дорогие шавки, что вы не пытаетесь сутяжничать. Боюсь, это чревато массовыми смертями от хохота. В судебных и правозащитных органах народ крепкий, к ним толпами ходят старички и старушки, страдающие кверулянтством. А вот непрофессионал, пожалуй, изумлен будет, узрев эдакую вот Жучку с собранным куриной жопкой ртом (сама чуть не подавилась, увидев фото в профиле) и выражением решимости в собачьих глазках (миня абидели! тяф! тяф!). С зажатой в лапках заявой-обвинением в клевете на всех, кто не в восторге от жучкиного брёха.
Очень показательно, что многие из так называемых профессиональных критиков слово в слово повторяют истерические выбросы личностей, никаким боком не принадлежащих к поголовью профессионалов: сетевых графоманов, вороватых фикеров, йуных аффтаров и прочих странных порождений Всемирной паутины. Было время, когда за мной таскалась целая гоп-компания, сплошь состоящая из Упитанных фей и Лепщиков уйблей, зудя одно и то же: не обижайте попугайчика! Он ведь тоже человек! Тоже млекопитающийся!
Некоторые тролли с ясными глазками (знаете, есть такой прием, как елейный троллинг: очень вежливо задается вопрос, ответ на который может занять целый том рассуждений — и всё, кормящемуся троллю остается только смотреть на простыни-комментарии, которые наивный, Сетью не битый юзер выдает очередями, объясняя очевидные вещи; но если оппонент человек опытный и сразу посылает трололо в пень — можно восплакать и возрыдать, обижаясь на то, как мир жесток и груб) интересуются: ЗАЧЕМ надо писать отрицательные отзывы? Это, кстати, куда более ударная форма, нежели вопрос: НАДО ЛИ писать отрицательные рецензии? Во втором случае достаточно высказать свое мнение, выбрав «да» или «нет». Но в первом случае подразумевается, что отвечающий не вправе сказать: «да, надо» или «нет, не надо» — о нет, он обязан еще и отчитаться, и оправдаться. Из отвечающего он превращается в ответчика, причем на суде общественности. Непрофессиональной, замечу, общественности, подчас не читавшей (и не собирающейся читать) никаких там дискуссий Достоевского с Добролюбовым.
Хотя у нас и профессионалы по меньшей мере непрофессиональны. Та же Жучкова давеча изверглась в сетях воплями: какой кошмар, уже и кухарки смеют рассуждать о литературе! Кухарка — это, как вы понимаете, я, искусствовед, учившийся и защищавшийся не в педвузах, а в МГУ и в аспирантуре РГГУ — у Сарабьянова, Гращенкова, Головина, Медушевской. Ну конечно, что я могу противоставить существам, ах, простите, специалистам критического дела, полагающим:
а) что писать романы ради бабок есть весьма почтенное занятие;
б) что домыслам и вымыслам самое место в аналитической статье;
в) что демагогия, безграмотность и липучесть есть качества лучшего собеседника, какого образованный человек может себе пожелать.
А кто не согласен, тот завистник!
