— Дурак как никто любит пользоваться вещами и идеями, в которых ни черта не разумеет. Дурак, каким бы новатором себе не казался, не любит узнавать новое, а потому… — Средняя голова выдерживает театральную паузу, а старшая и младшая внимают — младшая с дурашливым почтением, старшая с профессионально-скорбной миной распорядителя похорон. Доктор решает не обращать на них внимания. Пусть дурят. — …предпочитает играть в психологические игры.
— В какие игры? — Раньше доктору не встречались подобные… игроки. То ли в лаборатории их не допускали, то ли он сам их не замечал.
— Психологические. Самое главное и общее правило любой из психологических игр — вести себя предсказуемо. Тогда собеседник тоже сможет включиться в сценарий, и все пойдет по правилам, спектакль будет на твердую троечку…
— На что?
— На среднюю оценку. «Слабо». «Удовлетворительно». «Посредственно».
Доктор скривился. Когда-то, в детстве, намертво забытом (не без помощи профессионалов и лекарств), его заставляли получать эти «посредственно», чтобы вытянуть юного гения из сплошных «плохо» и «отвратительно». Его живой ум только на то и годился, чтобы вызывать у учителей отвращение.
— Дураку нравится казаться посредственностью? — предполагает док.
— О нет! Дурак надеется казаться умным, путая ум с удобством. Есть дурак, который со всем согласен, даже если ему представить противоположные тезисы — он согласится с обоими. Есть дурак, который возражает всему, полагая, что умные люди ведут себя вздорно. И радуются любой возможности «хорошо поспорить».
— Но это не так? — спрашивает доктор. Сам-то он был отъявленным спорщиком… в юности, забытой так же прочно, как и детство.
— Проблема дурака в том, что он, уверовав в некое правило, придает тому статус аксиомы, — усмехается дракон. — И живой мир, в котором любая малость — переменная, он пытается вставить в формулу набором постоянных. Да и формулу-то придумывает простенькую.
Доктор кривится от мысли о подобном промахе. Действительно, дурак. Если уж описывать всю реальность единой формулой, то надо делать это хорошо. С запасом сложности делать.
— Гоняющийся за одобрением дурак нипочем не догадается, что в каждом правиле, которое ни шатко ни валко работает в окружающем его мире, до чертиков исключений. Ну а те, в свою очередь, становятся правилом в мире, окружающем другого игрока. И он уже существует как бы в параллельном измерении, где все по-другому.
Доктор кивает. Ему встречались объекты, живущие в своих собственных вселенных. И вытащить их оттуда не смогли ни боль, ни страх, ни угрозы, ни посулы. Сперва он думал, что дракон окажется из таких, из намертво закрывшихся в своей раковине устриц… или, скорее, гигантских тридакн. Что дракон окажется противоположностью всему, что о нем говорят, док не ожидал. Да что там, этого даже руководство не ожидало, а уж оно было всегда готово ко всему, потому что никогда ни за что не беспокоилось. Кроме, разумеется, своей задницы.
— Но ужаснее всего, что другой может вести свою игру. И в ней нет на кону такой ставки, как самооценка играющего. А есть ведь и такие, кто ни во что не играет. И даже не стремятся выглядеть… хоть как-нибудь. Эти — воплощенный кошмар дурака.
— Почему? — Док удивлен. С простаком, которому ничего не нужно, всегда легче справиться, чем интриганом, глуп ли он, умен ли…
— Да потому, что среди таких простецов встречаются самые странные создания: свободолюбцы, искатели истины, мученики, фанатики, мудрецы, святые. Дурак им не нужен ни как соратник, ни как фигура в игре, ни как подножный корм. И не потому, что они презирают дурака, как тому в обиде кажется — нет, они просто-напросто не знают, что с теми пешками-соратниками делать. Они играм не обучены.
Остается только перенести образ простеца-фанатика на себя. Доктор тоже рвался к цели, не замечая, кого он теряет, кого приобретает… Он и имен-то их не помнил, хотя время от времени писал списки поручений и читал журналы наблюдений. Наверное, называл всех сотрудников одним именем, не видя разницы между фигурами в халатах, костюмах защиты, военной форме…
Нет, док не жалеет о своем отречении — оно было предопределено в те годы, когда будущий ведущий специалист по феноменам под стол пешком ходил и легко выбирал, с чем общаться, со скучными людьми или с чем-то несообразным, редко, но попадавшемся на детском пути. Но все-таки ощущение потери имеется. Небольшой такой потери целого человечества.
