Джордж Бернард Шоу
Могу лишь согласиться с ехидным ирландцем. Люди такие — им подавай науку в удобоваримом и, желательно, подслащенном виде. Им не нужна настоящая наука. Как, впрочем, и настоящее искусство. Слишком уж те сложны-с. Ни на какие вопросы не отвечают коротенечко и внятненько, да и ответы вызывают всё новые вопросы, а это так некомфортненько! Вот и начинается поиск альтернативных форм науки. Науки для идиотов.
Неудивительно, что время от времени то один, то другой комментатор спрашивает: «Почему бы ВАМ (имея в виду не только лично меня, но и гуманитаристику в целом) не быть проще? Почему бы не удовлетворить потребности широкой необразованной аудитории? Аудитория бы поставляла фидбэк, который вы так любите (а хули комментатор будет выяснять, люблю я фидбэк или нет — все девочки делают ЭТО), а вы ей — знания в кастрированном, пардон, упрощенном виде. И все были бы удовлетворены до соплей. Розовых». Как-то раз предложение было изложено в более деликатной, но оттого не менее раздражающей форме (далее цитата): «Не будет ли закономерным появление отдельной категории книг для тех, кто в литературоведении не разбирается. Не правильным или хорошим, а просто закономерным? Как в технических сферах есть разный выбор инструментов для профи и для профанов». Экий прогнозист механики деградации науки, блядь.
Я тогда подумала: да насрать на ваши ожидания, комментаторы. На вашу потребность в простеньком, коротенечком изложении не то что научных, но даже и научно-популярных базовых истин. Насрать на «закономерные появления» кастрированных знаний, рожденных плодовитой, но гнилой утробой научпопа. А уж на поголовье любознательных имбецильчиков насрать тем более. Чем быстрее мимокрокодилы поймут эту простую, но отчего-то неуяснимую для мимокрокодилов позицию, тем здоровее и невиннее останется их девственный мозг.
Почему бы любопытствующим не почитать тех, кто уже вполне сервилен? Не токмо в Сети, но и на конференциях встречаются жулики-проповедники типа Нила Тайсона (ядреный такой физик, несущий с экрана свет недо-псевдо-квази-просвещения во тьму, полную реднеков) — как гуманитарии, так и технарии. Технарии — это что-то вроде болезнетворной бактерии, пожирающей всякую потребность в работе ума и оставляющей желание лишь смотреть пидарачи и ролики, ролики и пидарачи.
Один филолог из Колумбийского университета, как сейчас помню, еще в 90-е выступал с докладом, где содержалась следующая идея: Толстой сравнивал занятую французами Москву с обезматочившим ульем («Она была пуста, как пуст бывает домирающий, обезматочивший улей. В обезматочившем улье уже нет жизни…») — и у женщин тоже есть матка (эдакая пчела внутри — «у ей внутри неонка»). Если матки у женщины больше нет, ее нельзя взять в смысле «изнасиловать» — вот и Наполеон не смог взять Москву! Удивительно, что никто не встал и не спросил старого девственника, в курсе ли он, что изнасиловать можно не только женщину (как до, так и после стерилизации), но и мужчину, у которого матки не было и не предвидится, будь он хоть какой транссексуал.
Я тогда подумала: шизофреник какой-то. Еще и со справкой, небось. Мало ли их по конференциям шастает. Вон, однажды прибыло в столицу какое-то чмо (и ведь не лень было с Урала тащиться!) с докладом «Нужно ли верифицировать исторические факты и источники? Не лучше ли просто верить — и превратить науку историю в обже д, извиняюсь, арт?» Было прямо-таки приятно посмотреть, как господа историки раскатывают докладчицу тонким блинчиком и поливают блинчик чем-то коричневым. Но я бы предпочла наблюдать не филиппику-полемику (пустая трата времени мыслителя на болтуна), а лоботомию. Публичную и скоропомощную. Дабы тетенька могла с чистой душой ехать в зауральские ебеня и ни о каких научных проблемах более не знать и не думать. Если только слово «думать» применимо к процессу экскреции подобных «исследований».
Ну а в 2000-е расплодились у нас и за морем-окияном всякие Нилы Тайсоны. Для получения представления о популяризаторах как об ордене миссионеров-прогрессоров, просветителей своего тупого народа, мне как раз хватило ролика с речью этого самого Тайсона, афроамериканца с докторской степенью (соответствующей нашей кандидатской) и стопкой покрытых пылью научных работ (американцев оно, похоже, изумляет не меньше, чем обезьяна, пишущая симфонии). В ролике Тайсон выдает скетч про мизерность разницы между человеком и шимпанзе — и почему бы обывателю не поверить? Не станет же доктор-кандидат наук врать американскому народу в глаза?
Еще как станет. Ведь ученых только на таких условиях в телевизор и пускают: чтобы они врали, зажигательно и пылко. А поскольку врать в той области, в которой ты хоть что-то понимаешь, бывает совестно, господа ученые любят поговорить о том, в чем ни уха ни рыла. Например, как директор планетария Нил Тайсон — в генетике. Один щелчок пальцами со стороны руководства канала — и дрессированный астрофизик послушно бздит: дооо, весь груз человеческого разума несет в себе исключительно, эксклюзивно, единственно процент генов, отличающих нас от шимпанзе! А значит, для существ, отличающихся от шимпанзе процента на два-три, раса людей будет как шимпанзе для нас, сапиенсов: «Наш маленький Джонни тоже так может! Его астрофизические выкладки и симфонии мы повесили на холодильник!»
Оставим за кадром петросянство — у некоторых представителей негроидной расы оно в крови и находит себе замечательное применение в стендап-комедии. Оставим за кадром и вопрос, почему инопланетяне должны быть составлены из того же биологического материала, что и мы с нашими шимпанзе, мышами, мухами дрозофилами, почему инорасцы тоже должны писать симфонии и вешать первые опусы своих чад на холодильники. Почему у них вообще должны быть холодильники? Всё это — шютки йумара для особо тупых американцев, работа на ЦА.
Поговорим лучше о том, о чем популяризатор науки умолчал. Поздравляем, мистер Тайсон, соврамши.
Для начала замечу: мы, хомо, и от мыши отличаемся всего-навсего одним процентом белок-кодирующих генов. А между тем у человека по меньшей мере половина белков не похожа на мышиные. Всё за счет так называемого альтернативного сплайсинга. Это механизм, позволяющий одному гену производить тысячи разных белков, порой противоположного действия. В нашем организме не работает принцип «один ген — один белок», а запущен механизм «один ген — множество белков», что дает человечеству огромное преимущество в плане усложнения органов и функций. Геном круглого червя по количеству генов также почти не отличается от генома человека, однако альтернативному сплайсингу у червя подвергаются 15% генов, а у человека — 94%.
Таким образом, разница не в голимом количестве генов, а в том, какое количество белков они могут производить. Разница между одним-двумя-тремя белками и тысячами их, как вы понимаете, составляет не один процент и даже не десять. Из нее-то и берется отличие человека от братьев наших меньших. Эдак вот средний популяризатор науки путает и пугает обывателя, надеясь найти в нем любопытного невежду, и надежды его сбываются.
Не нужно быть генетиком, чтобы понять: существует неучтенный (по крайней мере, не учтенный лично вами) фактор, благодаря которому один из биологических видов совершил прорыв, не раздувая свой геном до сверхсложной системы, грозящей валом мутаций. Не нужно быть литературоведом, чтобы задуматься: может ли так случиться, чтобы целый жанр, целое направление в искусстве не породили ничего стоящего, в том числе и в момент стилеобразования, в точке бифуркации? Не нужно быть психологом, чтобы не возрадоваться перспективе создания «псевдонаучного инструментария для неполноценно мыслящих», чтобы с его помощью радостно выпилить научное мышление как таковое.
Можно находить философские проблемы в писанине фикеров, а можно открыть Ницше. И прочесть у него, что «познание — одна из форм аскетизма». Каковая форма аскетизма не всякому, соответственно, доступна. Поэтому надо иметь мужество сказать себе: «Это не для меня», а не пытаться махать резиновой раскрашенной дрыной и орать: «Да пребудет со мной Сила!» Не пребудет. Не надейтесь.
