Своего рода сиквел к посту «Это любовь, сучка». Там дана общая картина, здесь — очередной подвид засадных сетевых ебучек — резонеры.
Как говорит Энн, «у меня на лбу магнит». Только у миз Дуглаз он приманивает феечек, а у меня — резонеров. Есть такая категория юзеров, которая при виде меня сразу оживляется: надо ее просветить. Блин, за что сразу меня? Я просила: просветите меня, мущщины (а это в основном лица мужского пола)? Давайте, расскажите мне, как работать с издательскими художниками (когда у самих у вас на обложках вот такое)? Давайте, объясните мне, как вести блог, чтобы публика была мною довольна (притом, что сами вы тролль, липнущий ко всем мимохожим задницам)? Давайте, поведайте мне о сути язычества во все времена во всем мире (в четырех патетических фразах, из которых две посвящены сетованиям на мою безграмотность)? Давайте, вывалите на меня кучу малоинтересных, а главное, заезженных геополитических теорий (из серии «Мы все умрем и здесь от нас ничего не зависит»)?
Да, мы все умрем. И да, от нас это не зависит. И таки умер на днях Валентин Распутин, о котором моя френдесса написала короткий печальный пост, приведя фрагмент из его книги. И таки на это немедленно пришел тролль — покривляться над гробом. Тролля выкинули вон, сели поминать вспоминать разные моменты из нашей жизни. Вспомнили, какие сибирские места кто в жизни видал. После чего немедля заявляется уже не тролль, а так, резонер. Нет бы хозяйке блога свои оффтопы носить, она человек ровный, нет, он сразу ко мне, зайчик-универсал! С рассказом о том, как Китай будет прирастать Сибирью, если Америка не будет против.
И понеслась.
«Американцев нисколько не беспокоят те 5 млн. наших людей, что проживают на Дальнем Востоке, а вот переселение туда десятков миллионов китайцев для них неприемлемый удар. Сами же они для освоения этого региона не имеют людского потенциала — негры, латинос и эмигранты туда не поедут, да и Аляска освоена очень плохо — дотационно почти всё, включая даже аэропоты. Однако от нас тут мало чего зависит, тут всё будут решать темпы разгрома американцами остатков британского владычества на Ближнем и Среднем Востоке«.
Что ж их так тянет сплясать танец политоборзевателя над гробом-то, а? Что ж мне в любом месте вирта и реала не дают нормально выпить, не чокаясь? Почему я должна выслушивать толпы пикейных жилетов везде, куда бы ни пошла?
Притом, что я не просто не люблю просвещаторов виртуальных, резонеров-насильников, но так же и не считаю, будто у меня нет права возражать, если ко мне приклеилось нечто подобное. Оно считает, будто здесь место общественное и ему можно всех и повсюду. А я считаю, что это мне можно его. Да крепко так можно, чтобы у собеседничка моего, виртом данного, шея не потела и голова не болталась.
Я считаю себя вправе поломать игру, которую липучие-летучие просвещаторы мне предлагают. Ведь каждый — каждый! — искренне верит, будто именно с ним я буду интеллигентна и мила. А если он вздумает навязать мне свои игры, охотно с ним поиграю. От ребенка лет четырех-пяти я бы ничего другого не ожидала — и поиграла бы, не рассыпалась. С ребенком. Он маленький, ему надо. Терпеть не могу, когда дети скучают, пока взрослые выпивают, не чокаясь.
Но взрослое унылое жужло, заскучавшее в вирте, где до хренища соопчеств на любой вкус, включая пикейно-жилетный…
Сразу вспоминается рассказ Тэффи «Страшный ужас».
«Николай Коньков был ребенком (кто из нас не был ребенком?).
Он был, собственно говоря, даже более чем ребенок, так как ему было уже тридцать пять лет, когда он приехал в Петербург в одну из вышеописанных ужасных рождественских ночей.
Правда — ни мороза, ни метели в эту ночь не было, так как дело происходило в середине июля месяца.
Да и ночи, собственно говоря, тоже никакой не было: поезд пришел ровно в 10 утра.
Но что же из этого? Приехал он из своего имения освежиться. В городе есть особая свежесть, которой в деревне ни за какие деньги не достанешь«.
И вот этот более чем ребенок подходит и выдает: теть, теть, а поиграй со мной? Ты ему: мальчик, отстань. Ты мне неинтересен, а то, во что ты пытаешься со мной играть, и вовсе к сабжу не относится. Нет, ну теть, ну давай, «настал момент такой», мне «необходимо» (цитата из зайчика-универсала). Ты ему говоришь: зайчик, а зайчик проникотиненный, ты слово «уместный» понимаешь? Не буду я с тобой ни спорить, ни соглашаться, ни восхищаться твоей простыннопишущей логорейной мощью, у меня у самой такая есть. Уйди.
Обломали кайф торчку — вот на что похожа следующая часть марлезонского балета. Тут вам и «блог — не личная переписка», и «вы пришли не к кому-то, а ко всем», и «у вас нет никаких оснований указывать кому что можно, а что нельзя отвечать в ответ на ваши утверждения», и «вы не выросли с уровня квартирной коммуналки»… Притом, что подобные требования: вы тут не одна, а со всеми, мы все имеем право на вас, а вы не имеете права указывать нам, иметь вас или не иметь! — это уровень даже не коммуналки. Это уровень наркопритона. Именно так ведут себя торчки, если не удается достать дозу.
По неписанным правилам соцсетей я имею право только на одну реакцию: я должна отмалчиваться в ответ на предложенную мне неинтересную игру. То есть я обязана притвориться невидимой, чтобы оказаться в безопасности. Я не имею права отказать в общении прямым текстом. Я не имею права выразить свое нежелание и недоумение при попытке поставить меня раком в положение просвещаемой. Я даже удивиться не могу, с чего вдруг ко мне прилепилось столь прекрасное существо со своим истерическим всплеском: «Мы все умрем!» И вообще, любая реакция, кроме исчезновения на месте, считается «уровнем кухонной коммуналки» (цитата из жилета, от негодования позабывшего, что это кухня коммунальная, а не наоборот).
По-моему, вирт вырастил неимоверное количество людей, искренне уверенных, что вокруг них — сплошные жертвы изнасилования или будущие жертвы. Поскольку именно виктимам свойственно ощущать себя в безопасности в укрытии, в невидимости, в деперсонализации. Они туда уходят и становятся никем, когда видят опасность или нежелательную ситуацию. Есть, конечно, и другие психотипы, предпочитающие невидимость и отмалчивающиеся в ответ на любое обращение. Но всегда эта реакция — нездоровая. Что-то привело индивида к неспособности четко сказать «нет», если ему предлагают нечто ненужное. Отчего-то он боится того, кто предлагает.
Пардон, в каком месте вышеизложенного описан мой психотип? Почему я должна робко прятать тело жирное в утесах, пока меня пытаются завалить предложениями поиграть с более чем ребенком послевузовского-предпенсионного возраста? И почему, спрашивается, я должна молчать в ответ на дебильные попытки прилепиться к моему виртуалу посредством «умственных рассуждений»?
Тем более, что мне есть что посоветовать резонерам всей Сети. И особенно — резонерам, надеющимся, что лекции им заменят член. Да-да, если вы полагаете, что я не вижу подкатов за вашим нудежом, то окститесь: мне не двадцать… пять, мне вдвое больше.
Мужики, бросайте это дело — пытаться очаровать женщину (а тем более меня) умом (причем вашим), политика честности работает лучше. Можете начать с честного пускания слюней или с честного прочтения поста, с комментариев к нему, с баек из своей жизни и из жизни исторических лиц. Но бога ради, не с поучений на левые темаки, интересные лично вам. Напор сбавьте, пикаперы вы сетевые. И научитесь уже принимать отказы как мужчины, а не как дети и не как торчки. А то вас многовато развелось, визжащих и топающих ножонками в ответ на самое рядовое «нет». Простое «извините» и принятие чужого «не хочу» смотрится куда презентабельней. По крайней мере не оставляет ощущения, что вы никому не нужны и страдаете от этого, словно прыщавый подросток.
Разговоры «об умном» — минное поле, по которому тем опасней ходить, чем собеседник умней. Даже если лично вам тема кажется милой и светской, ваш собеседник может иметь по данному вопросу свое мнение, оплаченное кровью, так что на вашу досужую болтовню вызверится. Такое нередко случается, когда технарям со всяких «матов» приходит в голову объяснить мне, историку искусства, что есть история, что есть искусство и что они, мол, есть универсалы. С одного такого экземпляра, бухгалтерши-физматовки, вообразившей себя знатным искусствоведом, и повелась моя привычка писать посты, а не простыни в тредах. Именно тогда я сказала себе: хватит тратить время на каждый такой экземпляр. Не в физматовца корм.
Разговоры о политике — и вовсе жопа, которую в качестве подката может предлагать исключительно пикапер-олигофрен. Ну или мазохист-суицидоман. Прием из разряда «Отсеять всех, кроме самых недотраханных, или получить в табло так, чтобы все упало». Как правило, у собеседника имеются свои политические, геополитические, политологические и околополитические воззрения. Он с вами соглашаться не обязан, а спорить не обязан тем более. Если ему подобные споры стоят нервов или ему за это деньги платят, вы в его глазах всего-навсего халявщик и надоеда. Пошлет и будет прав. Я лично о политике разговариваю только с друзьями и более ни с кем. Это для меня не светская тема беседы.
Разговоры, блядь, о литературе с литератором тоже надо вести осторожно. Если вы не специалист, займите позицию «Я в этом не понимаю, но хочу понять», а не позицию «Я в этом не понимаю, но хочу вас научить». И уж тем более не надо вещать с позиции «Что за хуйней вы здесь страдаете, пока китаёзы у нас Север отбирают». Имейте если не мозги, то хотя бы совесть, мужики: приперлись туда, где человек решил погрустить о талантливом писателе (которому на смену что-то не ломится никто из вашей шатии-братии пиздец каких умных), и немедля растопырились оффтопом. Даже без извинений. Это поведение трололо. Вот и огребайте как трололо.
Разговоры, в ходе которых вы высказываете мысль, содержащую сомнительное, мутное, плохо выраженное или кое-как замаскированное утверждение, тоже не айс. Таким образом вы отрабатываете обуявшее вас настроение — неважное какое, лирическое, пессимистическое или трагическое. Утверждение должно вызвать у вашего собеседника созвучную эмоцию. Вам, если разобраться, покласть с прибором на фактическую сторону высказывания, вы хапнули первое, что подвернулось. Оно вам «необходимо», как тому жилету, прэзирающему все коммунальное. Вы ждете от собеседника созвучия чувств. А он обязан его выдать по первому требованию? С хуя ли?
Прочли? Осилили? Теперь пытайтесь взрослеть. Это трудно, но доступно даже юзеру.
