С годами нахожу в классической литературе всё больше современных явлений. Особенно у Гоголя и Островского. Главный герой пьесы «На всякого мудреца довольно простоты» говорит: «Маменька, вы знаете меня: я умен, зол и завистлив; весь в вас», понимая, что им, Глумовым, надо бы не эпиграммы на всю Москву писать, а быть готовыми «вскочить и вытянуться, чтобы это было и подобострастно и неподобострастно, и холопски, и вместе с тем благородно, и прямолинейно, и грациозно. Когда начальник пошлет за чем-нибудь, надо уметь производить легкое порханье, среднее между галопом, марш-марш и обыкновенным шагом». Тяжко умным Глумовым. Но и дуракам не легче!
Истинная суть человека нынче пробивается там, где он полагает себя в безопасности — в дневниках, в исповедях перед мирозданием. Каковые дневники да исповеди в наше время едва ли не самое опасное развлечение, которому человек может предаваться. Можно, конечно, податься в бейсджампинг, занимающий первое место по опасности среди видов экстрима. Но все эти виды спорта, больше похожие на узаконенное самоубийство, все равно сопровождаются съемками, селфи и демонстрацией этого добра в Сети. На миру и смерть красна — три миллиона просмотров!
Чем красен юзер, так это вниманием зевак. Ради него он на любое безумство готов, ради него включает полностью разрушающее жизнь юзера деструдо.
Принесли мне однажды ссылку на обсуждение феномена самодоносительства. В. Березин пишет: «В сеть просачивается маленький фильм, снятый на телефон, или история, рассказанная доселе неизвестным никому человеком…
Северное и Южное общества протоколируют свои споры в твиттере. Лунин сообщает: «Предлагаю решительные меры. Да, я дерзкий». Пушкин лезет со своими ноэлями. Якушкин пишет: «Купил кинжал». Тургенев ставит сердечки и бьётся в восторге: «Да вы господа, освободители крестьян! Я сниму замок, это надо перепостить».
Человек без фамилии Порфирий Петрович просматривает фейсбук студента Раскольникова, а там сто фотографий: я и бюст Наполеона, я и старуха, я и ещё одна старуха, я и топор, остроумная петля для переноски топора под мышкой — крупный план, мелкий план».
Я бы сказала, террористы-экстремисты изумляют ненамного больше, чем Бобчинские:«Я прошу вас покорнейше, как поедете в Петербург, скажите всем там вельможам разным: сенаторам и адмиралам, что вот, ваше сиятельство, или превосходительство, живет в таком-то городе Петр Иванович Бобчинский». Необъяснимы их саморазрушительные поступки (причем саморазрушительные в социальном плане, даже физическое саморазрушение объяснить проще). И ведь многие совершаются в возрасте, который принято считать сознательным!
Помню, некая Елизавета Пономарева ровно пять лет тому назад вздумала сунуться ко мне со своей «Втопкой» и глупейшей рецензией на черновик (!) моей книги, выложенной на Самиздате (!). Притом, что на ее захудалом сайте народ писал свои «мненепонра» исключительно про изданные книги. Но Сетелизе приспичило отомстить лично мне уж не знаю за что. И пошла писать Сетелизкина губерния…
Не помню, отчего я решила устроить хейтерше показательную публичную казнь, дабы не носила свои враки и глупые угрозы на мой счет ни на холиварку, ни на ФСН, не заставляла знакомых дур и дураков толпами таскаться в мой блог с «разоблачениями», однако после моего «симметричного ответа» Сетелиза долго отрицала, что сделала то, что сделала: мол, не могла она показывать юзерам того, что показывала, а именно вот этого вот, см. иллюстрации.
Вотще. Кэш всё помнит. И зачем, спрашивается, Пономарева это сделала? Нет, не ко мне прицепилась — это-то само собой, но зачем она за десять лет до того выставила на сайт «падонков» фото сисек, подпертых книжкой: «Барышня легли и просять»? Не могла на третьем десятке понять, что Сеть не позволит ей забыть о содеянной глупости НИКОГДА? Что даже знаменитого Сталлоне грязное прошлое может догнать на пике славы и укусить за задницу, чего и говорить о домохозяйке из Зажопинска? Я понимаю актеров, снимающихся топлесс и ню, пока они молоды и не могут претендовать на дублеров — порою роль можно получить только так, будучи покладистым. Но то актеры, а Сетелиза (замечу, будущий юрист) каким местом думала? А потом начинается: » Клянусь, я этого не делала, я не могла, как жена и мать», выпиливание сайтов, уход под замок… Жалкое зрелище.
По прошествии энного времени я узнала, что Сетелиза, тьфу Елизавета Пономарева с ее сайтом «Втопку» (глубину тамошних рецензий можно оценить по названию сайта) была благословлена на критическую деятельность непонятно с каких щей: гуманитарного образования у девицы нет, профессии нет, с последнего места работы уволена за прогулы… Ценный кадр, что и говорить. А в путь-дорожку по волнам критики ее снаряжала небезызвестная Евгения Исаковна Вежлян. Вот уж кто большой любитель подкладывать свиней в ту сферу, в которую и ее в свое время… подложили.
Все семейство Вежлян-Губайловских мастера осчастливить литературу и критику своими бездарными и безграмотными протеже. Так, В. Губайловский, супруг Вежлян, благословил на труды трио попуганских задниц. И это не я ругаюсь, это логотип у девушек был такой, если кто не помнит — с задницами, которые девы друг другу усердно жамкали. Как бы указуя, каким именно местом будет производиться критика.
Пустовая без малого десять лет назад визжала от восторга: «Золушка, Белоснежка и Фиона – узнаваемы. Не только по персонажам, о которых писали, сколько по комплексам и умениям. Понятно, волшебным. (Подсказка: каждая из «принцесс» написала о книгах трех разных типов.)». Итак, три дуры считали себя принцессами, а вытащил троицу «принцесс» на свет Божий муженек Вежлян: «Спасибо заведующему отделом критики «Нового мира» Владимиру Губайловскому, который первый предложил ПоПуГану написать критику в шесть рук». Ценное признание. От большого ума Пустовая сдала благодетеля с потрохами, не понимая, что блат — не самое благовидное занятие для должностного лица. Хотя кто нынче помнит кодекс чести профессионала…
В. Губайловский, думаю, понял простую вещь: эти жопы, пардон, девочки поодиночке неспособны и одного абзаца грамотно написать, зато втроем авось что-нибудь спроворят. И верно, Ганиева добавила в попуганскую как бы критику сугубо восточной склонности к сплетням и жажды еб… всего и сразу, Пустовая — еврейского умения пустословить, пока слушатель/читатель не забудет, кто он есть, а Погорелая… Эта сгодится для массовки — как на попуганских фотосессиях, посидеть под ганиевским стулом, пока эти две активистки мацают друг друга на первом плане.
Что сделали девы первым делом? Поставили на логотип троепопие, повалялись в ногах у Снегирева (причем Пустовая усердно изображала гетеру, задирала юбчонку и совала свои толстенькие ножки в кадр), сняли фотосет без штанов. И это они еще собирались стать критикессами — вы представляете, ЧТО бы они показали, взбреди им в голову стать светскими львицами, мадоннами тусовки? Ну и чем, спрашивается, отличаются попуганки от Сетелизы с ее сиськами — тем, что раздеваются не сверху, а снизу, снимая не лифчики, а штаны да юбки? И чем они думают, пытаясь приподняться в качестве КРИТИКОВ посредством демонстрации задниц и гомоэротических намеков?
Итак, за трех мушкетерок без штанов мы должны быть благодарны семейству Вежлян-Губайловских. И, вероятно, им же — за Жучку Д’Артаньяновну. Ну и ладно, подумаешь, скажете вы. Очередные девочки, которых пожилой, кхм, добряк сунул на теплые местечки и в ведущие журналы… А может, через десять лет они поумнеют? К климаксу, ага. Недаром говорят: в сорок лет ума нет — и не будет.
Конечно, они больше не будут раздеваться физически (скорее всего). Но непременно будут раздеваться морально и вербально. Как та же Жучкова, которая на днях сообщила, что наивысшим ее достижением является наличие шубы: «Потеть в своей подаренной мужем норковой шубке, вспоминать 15 лет ежедневной метротолкучки, навыки выживания в которой не исчезнут никогда… А потом выйти на воздух, посмотреть на Большой каменный мост, где недавно стояла в пробке три часа, на Дом на набережной, где работала репетитором, на Кремль, с насельниками которого тоже работала им))». Работала ИМ, работала, а потом стала кандидатом в пиздатой, то есть кандидатой шубе.
Елена Иваницкая иронизирует: «Не просто кандидат, а возвышенно мыслящий. И, как выяснилось, прекрасно одетый. В норковой шубе, чем и хвастается… Удивительно глупые люди бывают. Таких называют «гиены в сиропе»: ах, я кандидат, я в норковой шубе, я в метро не толкаюсь, у меня машина, я за счастье простого человека!
Они забавно гонятся за двумя зайцами — быть плотью плоти страдающего народа и преуспевшей элитарной героиней».
И правда, забавно проговариваются наши критики, демонстрируя совковую, торговую, базарно-бабскую натуру. Сперва вроде всё благообразные фотоотчеты с тусовок, да скриншоты книжек, да статьи, из которых ни черта не понять, но звучат-то как… сиропно-интеллигентно. И вдруг упс! — вспоминается крикун Жириновский: «Этим женщинам все время что-то нужно: сапоги, шубы, сапоги, шубы!» Да уж, прав Владимир Вольфович, радетель наш за выборную монархию. Вот только кого в аристократию возьмем? Этих, без штанов, но в шубе? Пусть изобразят нам Северное и Южное общество в его сегодняшней, демо-версии…
