Труд написало существо, которое я занесла в раздел оперативной памяти под кодом «Фу, какая гадость!» — а оно меня в друзья. Да так, что отлепляться не собирается. Существо, впрочем, достало не только меня, но и моего коллегу по сайту «Лоция», добиваясь рецензии на свой чудовищно бездарный опус. Коллега, не выдержав напора, попросту забанил назойливую посетительницу. Несмотря на то, что молодому сайту каждый посетитель дорог, кого мы только там не привечали — как вспомню, так вздрогну. Но и сейчас Тарас вспомнил ту «Весперу», прислав письмо: «Мне г-жа Белова и г-жа сописулька г-жи Беловой аналогично подкидывали «Весперу». Четыре месяца думал над тем, в какой именно обертке подать эту ароматную «прелесть». Подведя скорбный итог, и решив, что яда на всех у меня не хватит — послал их с «Лоции» и забанил. У тебя, как я вижу, хватило терпения домучить эту мерзость. Поздравляю. Я не смог — кончился весь на трети«. Я, в общем-то, кончилась на прологе, однако мужественно продержалась несколько глав. Просто чтобы представить публике хотя бы структуру сего кошмара. На полный разбор кошмар не потянул.
Надо сказать, что разбор всего произведения необходимо заслужить. Вещь должна быть достаточно качественной, достаточно целостной и достаточно сложной, чтобы ее можно было анализировать всерьез. И критик должен:
а) быть достаточно заинтересованным в прочтении и разборе,
б) быть достаточно квалифицированным, чтобы после разбора у него получилась именно рецензия или хотя бы отзыв.
А не взгляд и нечто, как у девы Е.А., наваявшей взгляд и нечто на мою самую первую книгу:
«Сюжет романа достаточно типичен для классической литературы: конфликт «отцов и детей». Герои книги — четыре женщины — мать и три ее дочери. От лица одной из них — Аси, страдающей параноидной формой шизофрении и ведется повествование. На этих четырех женщин от 40 до 70 лет приходится один ребенок — взрослый сын одной из сестер — Майи. Как и положено в классических романах, молодой человек в конце книги находит свою любовь, осуществить которую ему активно мешает монстр в виде собственной бабушки. Тетя Ася спешит на помощь. Сестры начинают и выигрывают.
Что же оживляет этот, казалось бы, весьма обыкновенный жизненный сценарий? Оживляет повествование представленный автором весьма и весьма хорошо структурированный бред. В своей борьбе с призраками прошлого на поле бессознательного, главная героиня поочередно воплощается в различных хтонических сущностей женского пола… ах, да еще и в одну не хтоническую, но весьма узнаваемую.
Правда, не отягощенный знаниями историка со степенью, читатель, может и заскучать. На этот случай автор заготавливает пикантные размышлизмы на тему «мать — старая сука!», «Все мужики — сволочи, а бабы — дуры». Подается это в легком стиле сериала «Бальзаковский возраст или все мужики сво…», так что действительно «живенько… живенько«.
«Власть над водами пресными и солеными» не об этом, я гарантирую это.
Начнем с того, что любовная линия второстепенного персонажа — племянника главгероини робко возникает лишь в четырнадцатой главе первого тома, и в первом томе влюбленным никто не мешает, наоборот, все помогают, а единственная козья морда попытка прессинга со стороны бабули нужней главной героине для самоопределения, чем влюбленным для воссоединения. Конфликт сестер и маман описан во втором томе как проходной момент, дающий героине возможность, наконец, слиться с собственной Тенью, агрессивной и правдивой, какой ГГ в жизни не была. Словом, весь сюжет работает на героиню, а не на ее сестер, племянника или кого бы то ни было из второстепенных лиц.
Взаимоотношения второстепенных персонажей не составляют главной линии — это закон литературного произведения. Повторяю: прежде чем мнить себя критиком, надо освоить хотя бы такую малость, как азы. Могла бы пресловутая Е.А. работать в своей травматологии, не зная физиологии, м? А тут ничо, намана, критикует как может. Но если бы критика имела такой уровень ответственности, как медицина, некоторые неумехи сели бы за убийство по халатности.
К тому же главную линию в моих книгах вот так навскидку, в двух клише — чу! эва! это конфликт «отцов и детей»! — не определишь. Чаще всего я пишу о том, как человек бегает от себя настоящего, прячась за масками, за альтер эго, за навязчивым фантазированием — до деформаций психики вплоть. «Власть» мне именно тем и не нравится, что, выдернув из финала несколько сцен взаимной ненависти дочки и мамаши, всякие самиздатовские Выбегалло влехкую клеют ярлык на идею книги. И если, нидайбог, что-то оказывается чуть больше доступного им образа мыльной оперы, то вуаля, бля:
«В последний и очередной раз я наблюдала дискуссию на данные темы на форуме молодых мамочек. Это там, где несколько одичавшие от сидения дома женщины (сама была такой) начинают решать глобальные проблемы добра и зла. Последняя (очередная) дискуссия на тему абортов в очередной раз завершилась рявком модера…. «И ничего нового нет под солнцем…» Ах да, они еще говорили о том, можно ли гей-парам разрешить усыновление детей… И «Иные миры»…. и… «Жена, боящаяся Господа, достойна хвалы»… т.д., и.т.п.«.
Кто-нибудь объяснит мне, какое отношение одичание Е.А. (и так-то не очень разумной) и ей подобных имеет к размышлениям бездетного профессионального писателя? Это, вообще-то, задача каждого художника — подумать над проблемами добра и зла. А задача критика — оценивать текст, а не рассказывать читателю, как у него проходят менструации и лактация. Иначе мы имеем не критический разбор, а бред (неструктурированный и неинформативный). Коим Самиздат переполнен.
Автор не может отвечать за безграмотность и тупость критика, западающего на более явные и более примитивные конфликты, отметая сложные как «ниасиленные». Тем более автор не отвечает за малограмотных дилетантов, вообразивших себя критиками «поутру рано проснувшись». И за поверхностность восприятия, за неспособность сетекритика сконцентрироваться на тексте автор также не в ответе. И в стремлении самиздатышей сводить счеты со всеми, кому они не понравились, автор не виноват. А поскольку аргументированно объяснить (вот хотя бы как я в этом посте), чем именно плох тот или иной автор-критик-аналитик, птенцы СИ не в силах, то и смена метода критического анализа не помогает. Всё проваливается в мусорную яму неутолимого мщения и/или самодемонстрации.
Да, я тоже человек злопамятный и памятливый. Если меня от чего стошнило, то я и через годы не забуду, какая это гадость была. Однако:
— не игнорирую хороших сторон, если они у автора есть (самопровозглашенная гениальность не в счет),
— не приписываю авторам того, чего в их произведении нет (однако никакое дальнейшее развитие событий не отменяет наличие речевой или стилистической ошибки в начале текста),
— подкрепляю свои заявления цитатами и ссылками (весьма объемистыми, чтобы показать стиль в целом, а не отдельную неудачную фразу),
— не переключаюсь с рассуждения в авторском тексте на рассказ о том, как во время лактации, сдурев от скуки, тоже об чем только не думала (равняя тем самым всю мировую философию со своими текущими сиськами).
Последнее — прием столько же грязный и глупый, как и мозги применившего его сетекритика. И способен испачкать собой любой разбор, любой подход к тексту.
Поэтому мой вам совет, дорогие самиздатовцы: чем гнобить друг друга, ходя стенка на стенку, дружа и ссорясь кланами, сели бы вы да посвятили некоторое время самообразованию. А то уже тошнит от ваших попыток пристроиться на поприще критики не раком, так боком. Вам должно быть стыдно перед молодыми фикрайтерами, которые, в отличие от вас, готовы учиться.
