Попова вовсю предупреждает общественность о гнусности моего вкуса: «Только не водитесь ни с кем из ципоркинской компании и не слушайте их советов, что надо почитать из литературы!» — о как. Видимо, выраженная мною любовь к «Моби Дику» бедную Попову так вштырила, что она готова заявить: есть дозволенные авторы, а есть отмеченные Цыпой, так что инквизитор(ша) с помойки категорически не советует их читать. А если я завтра возьму да посоветую «Папа и море» Туве Янссон или гончаровскую «Обыкновенную историю» (было у меня это в планах, было) — что, их тоже не читать, покорившись всеведущей (или попросту охреневшей) мадам (мамзель?) Поповой? Ну а если я посоветую никому не прыгать из самолета без парашюта, какие инструкции будут?
До чего же легко манипулировать людьми, глупыми и в обожании, и в ненависти! Некоторые считают, будто мои френды — бессмысленные хомяки, не имеющие собственного мнения. Притом, что подсознательно считают своих френдов хомяками еще более безмозглыми. Буквально радиоуправляемыми хомяками.
Кстати, друг Поповой, обиженный на мэтров начпис, продолжает свои размышления-измышления на писательский счет: «Стилистика — фетиш и миф «писателей». Если взять фанфикеров, то у них своя система ценностей, и топовые фанфикеры, которые пользуются бешеной популярностью на фанфикерских сайтах, могут писать ужасно — с точки зрения «писателя»… А «писатель» может сунуться на сайт фанфиков с ощущением, что вот сейчас уж он им покажет и всех поразит… Ага, а как же 🙂 Щас.
В общем, «писатели» далеки от народа, но пока одни будут критиковать друг друга, то все будут огребать и за стиль, и за ляпы, и за опечатки. Потому что это законы той среды — воображаемой паучьей банки. Так что деваться некуда«.
Хороша логика, а? Если есть субкультура, неизвестно каким раком относящаяся к литературе, причем в этой субкультуре нет интереса к литературному стилю, то многовековой опыт всего искусства идет лесом. Такая штука, как стиль, основа искусства во всех его видах, отныне нищитаецца. Фикеры его отменили, ибо писатели далеки от народа! Ну и далее по мелочи: доколе существует критика, хорошие, но безграмотные и бездарные люди будут огребать от нее, сунувшись в паучью банку литературы. Воображаемую. Почему воображаемую? Спросите у образчика логики. И быстрее, пока он окончательно не спятил!
Вы как хотите, а подобные высказывания обиженок, изданных и неизданных, тянут на фобию. Оно и понятно: страдальцам никак не дается «тайное знание», коим владеют «высокомерные снобы», предпочитающие хорошо написанные книги. И еще более высокомерные мэтры, неспособные ни на практике, ни в теории научить некоторых МТА основам литературного ремесла.
У вышеупомянутых МТА, рассказывают, «и после десяти или двадцати добровольных редакторов, и после самого мэтра, разобравшего чуть ли не каждую фразу, уйма ребяческих ошибок осталась«. Ну что тут скажешь? Есть обучаемые МТА, а есть необучаемые. Вторая категория норовит перевести стрелки на что угодно, от заговора маститых писателей до «писательского мифа о важности стиля». И подозреваю, что для очищения своих крошечных мозгов от веры в стилистику как таковую надо немедля бросить читать всех, кто имеет собственный литературный стиль. Разумеется, мадам/мамзель Попова в эту компанию не попадает, равно как и большинство представителей Самиздата и фанфикшена. Их начписам читать можно.
Однако остается вопрос: на кой ляд они ездят по литконам и пристают к профессионалам? Учились бы у фикоперов, те с восторгом обучат йуного аффтара всем фико́вым премудростям. Хотя… после нескольких лет изучения фандомной субкультуры скажу ужасное: мэтры фандома годами нарабатывают стиль. А некоторые именно в стиле достигли вполне приличного уровня, это с оригинальностью образов и сюжетов у них проблема. Зато стиль там может быть довольно крепкий, не обиженке подпоповской чета. И читают они, судя по их дневникам, много и охотно, обсуждают и классику, и модернизм, и постмодернизм — порой наивно, но с интересом.
Конечно, любителей отделать текст до стилевого если не совершенства, то приемлемости единицы, в то время как фикерского назёма тонны. Однако именно «стилисты» пользуются популярностью. Это своего рода мэтры, пусть и в фандомной песочнице. Признаюсь, терпеть не могу слово «стилист» применительно к писателям — именно потому, что искусства без стиля не существует. Незачем и выделять обладателей собственного стиля в особую категорию. Как хотите назовите бесстилевое самовыражение, но оно ни разу не искусство. Да и стилист — это парикмахер.
Однако в наше время введение градаций вроде этой — не что иное, как воздействие на сознание: есть, мол, писатели-стилисты, а могу быть писатели без стиля вообще, с заимствованным стилем — и все равно они писатели!
Порой я думаю, что пришло время для четкого разделения (вплоть до ярлыков на обложке с надписью «квазилитпродукт»): здесь у нас литература, с приличным уровнем требований к тексту, с художественными задачами, с авторским ви́дением мира; а здесь черт-те что для увеселения ширнармасс, измученных офисными трудами и буднями домохозяйки. Пока разделять пытаются по жанрам, как тот физмат-гуру: фэнтези — сплошь кака, НФ — сплошь шедевры. Или: вся фантастика дрек, надо читать реалистов. Причем в литературу реализма записывается любое слезодавительное чтиво, реальное не более, чем сказка о Золушке.
Примитивная вкусовщина тесно переплелась с непониманием граждан, что такое жанр. Хоть бы вики почитали, что ли. «Используйте метод Конька-горбунка! Возьмите книжку, там все очень доступно написано!»
«В XX веке на литературные жанры оказало особенно сильное влияние обособление массовой литературы от литературы, ориентированной на художественный поиск. Массовая литература заново ощутила острую нужду в чётких жанровых предписаниях, значительно повышающих для читателя предсказуемость текста, позволяющих легко в нём сориентироваться. Разумеется, прежние жанры для массовой литературы не годились, и она довольно быстро сформировала новую систему, в основу которой лёг весьма пластичный и накопивший немало разнообразного опыта жанр романа. На исходе XIX века и в первой половине XX-го оформляются детектив и полицейский роман, научная фантастика и дамский («розовый») роман. Неудивительно, что актуальная литература, нацеленная на художественный поиск, стремилась как можно дальше отклониться от массовой и потому уходила от жанровой определённости вполне сознательно«.
В своем стремлении убежать как можно дальше от масслита не только актуальная литература, но малосмыслящая публика дошла до охаивания целых жанров, кто бы в них ни писал и кого бы к ним ни причислили. Надо же людям, неспособным оценить собственно текст, откуда-то брать свою имху, иначе чем они будут доводить спецов до белого каления? Отсюда и поиски «новых критериев».
По ходу дела нашлось следующее:
а) жанр произведения, вызывающий или не вызывающий интереса у данного конкретного критика;
б) отношение к личности автора, навеянное чем угодно, от семитской внешности до нелюбви к слэшу;
в) тиражи и продажи, взятые неизвестно откуда, поскольку такие сведения издатель утаивает от авторов: как бы не пришлось раскошелиться;
г) политическая и сексуальная ориентация автора, совпадающая или не совпадающая с оными у критика;
д) знание матчасти, вплоть субъективных воззрений критика в духе «таких мужчин/женщин/жирафов не бывает»;
е) «мое» и «не мое», а также «понра» и «не понра» критика, порой непонятно с каких щей возомнившего себя критиком;
ё) с какова аффтар, ваще, раёна?
Хороши критерии, м? И все, как один, к тексту относятся. Непосредственно.
Вот почему такие, как Попова со товарищи, боятся умело пишущих авторов: бывает, что все «критерии» хуже некуда, а проклятый стиль и «автора с мерзким характером» к своей ЦА вывезет; а бывает, весь из себя прекрасный, позитивный, успешный писатель не вызывает у публики ничего, кроме скуки. НЁХ литературная, непредсказуемая.
Плюс опасения, как бы понимание основ стилеобразования не показало господам популярным вафлеавторам и их подкрыскам подопечным, сколь далеки они от звания писателей. Притом, что вафлезвездунам жизненно важно ощутить себя равными тем, кто называет их опусы разными обидными словами, — для подъема самооценки. А начписам, в свою очередь, необходимо отмазаться от их, начписов, собственных попыток подкатить к «высокомерным снобам». Тяжело вспоминать, как ты просил о разборе, об отзыве, о толике внимания, а получил либо полный игнор, либо (в лучшем случае) вежливо-оскорбительное письмо с вопросом: ты уверен, что это тебе надо? ты уверен, что эту бню вообще стоит переделывать?
Вот и гуляет графоман по Сети, стараясь хотя бы в вирте обесценить того, кто ему в реале отказал. И не хочет осознать: ученически-самодеятельно-фикоподобные пописульки про инквизиторов-атеистов-поцреотов, про чукчей-хаоситов-русофобов (цитата!) не принимаются всерьез, потому что не тянут даже на самовыражение. А издательский проект, задуманный как коммерческий, не может служить объектом литературоведческого анализа.
Вы уж либо крестик снимите, либо штаны наденьте. Хотите печататься — ищите, где бы вам заткнуть дырку в издательском плане по валу. Хотите сидеть по шею в лайках — идите в фандом, пишите зажигательное порево с украденными персонажами. Хотите стать настоящим писателем — оценивайте свои способности и свой текст без перевода стрелок. Глядишь, и не придется десятилетиями путаться в трех соснах, врать себе, участвовать в войнах мышей и лягушек, а на старости лет понять: полимеры просраны, жизнь отдана не тому.
